Tuesday, April 13, 2010

Степан Демура об инфляции и дефляции


15.11.09/04:08

...Инфляция сейчас овладела умами и банкиров, и, судя по всему, политиков, и овладевает умами населения. Я думаю, пока никакой инфляции не будет. Будет, наоборот, дефляция. Более того, инфляция, которая, скорее всего, начнется после дефляции, не будет инфляцией в нормальном понимании, к которой мы привыкли...

Ниже есть продолжение.


Инфляция на этот раз будет очень жестокой. В том смысле, что продукты потребления будут расти в цене очень сильно. Они будут расти за счет обесценивания валют, в которых они номинированы. А вот всякие излишества, без которых можно спокойно прожить (например: недвижимость, дорогие побрякушки), будут только падать в цене. Потому что спроса не будет. Почему не будет спроса? Потому что не будет доходов. Почему не будет доходов? Потому что ситуация, в которой мы находимся, характеризуется тем, что все доходы будущих периодов за счет перекредитованности мы уже потребили. Потреблять нам будет просто не из чего.

...То, что мы сейчас наблюдаем – это стандартный, на мой взгляд, цикл разрушения перепроизводства долга. Потому что это происходило и в 1873 году, когда началась величайшая депрессия, как я ее называю, и в 1929 году, и происходит сейчас. Ведь если вы посмотрите, то каждый кризис исторически сопровождался некими инновациями в промышленной сфере, в реальном секторе.

В 1873 году кризис был обусловлен развитием американского сельского хозяйства и распространением паровой техники. Потому что американцы использовали паровые суда, чтобы возить продукты своего производства в Европу. Они использовали паровые двигатели в сельском хозяйстве, в промышленности. Это удешевляло их продукты, и привело к тому, что производителям в Европе было не очень весело.

В 1929 году кризис также был обусловлен революцией в американском сельском хозяйстве, когда появились бензиновые двигатели и лошадей стали заменять трактора. Высвободилось огромное количество земель сельскохозяйственного назначения. В результате случилось перепроизводство продовольствия. Оно было усугублено тем, что фермеры были обременены огромными долгами. И первые звоночки прозвучали еще в 1922-1923 годах, но тогда, "к счастью" уже была создана Федеральная резервная система (ФРС). Она все залила дешевыми деньгами, но в 1929 году все это лопнуло.

То, что мы наблюдаем сейчас – это то же самое. Один в один. Только что в этот раз у нас было? В этот раз у нас была так называемая компьютерная революция. К чему это привело? Это привело к революции в финансовой сфере. Появился финансовый инжиниринг. Все эти деривативы, все это барахло, которое сейчас есть в огромном количестве – это была своего рода революция. Сейчас все это рушится. Потому что если посмотреть на долю финансовых компаний в капитализации индекса Standard & Poors 500 – она еще недавно превышала 20%. 40% прибыли в индексе Standard & Poors 500 тоже производилось финансовыми компаниями. Для сравнения, большая тройка (Дженерал моторс, Форд и Крайслер) в свое время тоже имела долю в капитализации этого индекса порядка 20%.

То есть сейчас, на самом деле система начинает разрушаться, и все разрушение происходит из-за огромного обременения долгами. Просто в этот раз, за счет того, что технологическая революция произошла в финансовой сфере, соответственно, и основной перекос и перепроизводство был в финансовой сфере. Это привело к тому, что если посмотреть на отношение всего долга (населения, корпораций и государства) к ВВП США, то цифры просто астрономические. Если в 1929 году это отношение зашкаливало за 250%, то сейчас это 360%. И поэтому уничтожение долга будет происходить значительно более болезненней, чем в 1929 году. В чем здесь проблема? Как можно уничтожить долг? Его можно уничтожить простым дефолтом. Был долг, и нет долга. Его можно уничтожить практическим обнулением валюты долга. Поскольку основная часть валюты долга – это доллары, то можно попытаться обнулить доллар. Тем самым вы просто дисконтируете долг.

Но эти два сценария несут в себе как политические, так и социальные угрозы. Поэтому можно попытаться найти некий средний путь. Часть долга идет по пути дефолта, и происходит обесценение основной валюты долга. После чего снова всем становится жить хорошо, и все привыкают жить в новой парадигме. Произойдет ли это, вот что интересно? Будет ли инфляция и будет ли дефляция?

...кредитные мультипликаторы в американской банковской системе, как, впрочем, и в европейской, находятся "ниже плинтуса". Такого не было никогда. И это несмотря на все вливания денег в банковскую систему. Простое объяснение этому факту есть в том, что долг "вешать" больше не на кого. На последний труп уже был повешен долг, и теперь его вешать больше не на кого. Деньги не идут в реальный сектор, банки не кредитуют реальный сектор.

И выход из этой ситуации, на мой взгляд, в принципе не возможен. То есть кредитный мультипликатор никак не "разогнать", потому что для этого необходимо разогнать реальный спрос. Реальный спрос разогнать невозможно, потому что его не на чем разгонять. Нужно найти очередной пузырь. Нужно найти очередной актив, который можно разогнать до небес. Единственный актив, который я сейчас вижу – это квоты на чистый воздух. Но за последний год объемы торгов фьючерсами на чистый воздух упали в 7 или 8 раз. Поэтому это не тот актив по емкости.

В связи с этим, если обратить внимание на то, что потребительское кредитование и полная кредитная масса в США сейчас сокращаются, и сокращаются денежные агрегаты М2 и М3, то, в принципе, нас ждет дефляционный эпизод...

...Большая часть тех средств, которые ФРС вкачало в систему, на самом деле лежат на депозитах в ФРС. Банки держат эти деньги под списания, потому что реальный сектор в США просто "сыпется". И наступает момент, когда происходит нечто. Например, некоторые страховщики (MBAC) объявили о дефолте. Правительство США отозвало свои гарантии (они закончились) на ипотечные бумажки и тому подобное. Цены на них тут же упали на 10-15%. У банков начинаются опять легкие проблемы со списаниями плохих долгов. Они ужесточают условия кредитования для финансовых игроков, и у нас получается снежный ком.

Вопрос в том, как поймать этот момент на рынке, когда закончится этот шизоидный рост, и начинается разворот. Это отдельный вопрос. Но то, что у нас будет дефляция, хотя бы в течение 6, а может быть и 8 месяцев, которая будет сопровождаться жутким падением на рынках, и это случится скорее раньше, чем позже - у меня нет сомнений. У меня возникнут сомнения, когда вдруг кредитные мультипликаторы в США начнут расти. Пока они не растут. Я не думаю, что сейчас стоит вообще даже задумываться об инфляции, потому что инфляция порождается чем? Она порождается спросом. Спрос порождался чем? Спрос порождался не столько деньгами, сколько кредитами. Долгом. Долг производить больше не можем. Откуда возьмется спрос?

http://www.finnews.ru/cur_an.php?idnws=9410

Хазин: о глобальных дисбалансах


В мировой экономике за последние десятилетия сложились два глобальных дисбаланса. Об одном мы уже писали в своих обзорах – это цены на нефть, по поводу которых существует сговор между США и ведущими, в первую очередь, арабскими нефтепроизводителями.
Суть сговора в следующем: нефтедобывающим странам разрешается держать сколь угодно высокие (но без фанатизма) цены на нефть; в ответ они обязуются помогать США рефинансировать их государственный долг, покупая казначейские облигации. Ну и, кроме того, закупать американское оружие, Боинги и прочую высокотехнологичную продукцию американской промышленности.
Второй глобальный дисбаланс – заниженный курс юаня. Здесь действует та же самая логика, что и в случае с нефтью. Конечно, сохранение низкого курса юаня приносило США некоторые неудобства: собственное производство закрывалось и переносилось в Китай. Высокооплачиваемые рабочие места в промышленности замещались низкооплачиваемыми местами в сфере услуг. Да и ВВП США не очень падал, даже, скорее, рос – за счет высокой прибыли американских посредников.

Ниже есть продолжение.


В общем, некоторое время со всем этим можно было мириться. Сокращение доходов работников не приводило к падению спроса, поскольку одновременно реализовывались крупномасштабные программы потребительского кредитования и ипотеки на фоне низких ставок процента. При этом кредитная экспансия не сопровождалась ростом инфляции – за счет постоянного роста импорта дешевых китайских товаров.
Китай, в свою очередь, исправно накапливал валютные резервы, не забывая при этом столь же исправно вкладывать их в американские казначейки. Это позволяло держать на низком уровне ставку процента, что, как было сказано выше, способствовало поддержке потребления в США.
Кто реально страдал от этого дисбаланса, так это Европа, Япония и другие страны Юго-Восточной Азии. Они теряли свою промышленность и свои рабочие места, ничего не получая взамен. Впрочем, жаловаться было бессмысленно. Неудачникам быстро объясняли, что проблема в них самих – в неспособности эффективно развивать финансовый сектор и оперативно внедрять инновации. И приводили в пример Великобританию.
Но все это дела минувших дней. Сказать, чтобы именно дисбалансы в мировой экономике породили нынешний кризис, нельзя. Глубинные причины кризиса иные. Правильнее было бы сказать, что благодаря этим дисбалансам кризис удалось на некоторое время отложить, впрочем, благодаря этому он будет и более длительным, и более глубоким, чем мог бы быть. В том числе и благодаря наличию глобальных дисбалансов.
В условиях кризиса их поддержание становится делом слишком накладным. Потом, когда пыль уляжется и кризис закончится, тогда можно будет подумать о том, чтобы для тех или иных целей сформировать новые глобальные дисбалансы. И вовсе не обязательно, что они будут именно такими, какими были раньше. Так что в отношении старых дисбалансов наступил момент, когда надо решать, что с ними делать.
В прошлом году мы уже видели два раунда противостояния по поводу цен на нефть. Еще один, похоже, назревает сейчас. Впрочем, нефтяной дисбаланс не самый актуальный, так что тут история будет долгой и не факт, что он будет окончательно ликвидирован.
А вот в отношении юаня события развиваются стремительно. На протяжении большей части 2009 года вопрос о юане не подымался. И США, и другие страны ждали, что Китай сможет вытащить мировую экономику из кризиса, и поэтому сквозь пальцы смотрели на поддержку Китаем своего экспорта. Тем более, что Китай одновременно резко наращивал импорт, причем настолько быстро, что в нынешнем марте образовался внушительный дефицит торгового баланса в размере 7-8 (по разным оценкам) миллиардов долларов.
Однако уже с осени прошлого года стало ясно, что как Китай ни старайся, его экономика слишком мала для того, чтобы вытянуть на себе весь мир. А заниженный курс юаня, по мнению многих, препятствовал тому, чтобы мир начал вытягивать себя из трясины кризиса сам. При этом спрос на американские долговые бумаги и без Китая вполне достаточен – тогда и началась кампания давления на юань.
Этой весной ситуация обострилась до предела. В связи с проведением переписи населения в США ожидается создание почти полутора миллионов рабочих мест. Места эти временные и в большинстве своем с неполной занятостью – тем не менее, формально можно ждать временного сокращения безработицы. Но все это – только на ближайшие три месяца. Потом временно нанятых придется увольнять и получится резкий рост безработицы незадолго до выборов в Конгресс.
Поэтому Китаю был предъявлен ультиматум: либо торговая война, либо повышение курса юаня. Судя по всему, Китай выбрал второе. По крайней мере, большинство наблюдателей за ходом переговоров считают, что дело обстоит именно так и в ближайшее время курс юаня будет повышен.
Некоторые даже стали предсказывать, что в скором времени китайские власти даже могут отпустить юань в свободное плавание. Мол, публикация мартовских данных о торговом балансе показывает, что нынешний курс юаня близок к равновесному, а следовательно, такой шаг никакими потрясениями Китаю не грозит.
Ну да. Не грозит до тех пор, пока надувается пузырь на сырьевых рынках, стимулируя китайский бизнес наращивать запасы. Укрепление юаня поддержит этот пузырь еще некоторое время. Но пузыри рано или поздно лопаются – сегодня это известно, кажется, всем. А тогда Китай окажется в крайне сложном положении, равно как и экспортеры сырья.
В Китае, надо полагать, это понимают, поэтому переход к свободному плаванию юаню, наверное, все-таки не грозит. А повышение курса юаня на несколько процентов вряд ли скажется серьезно на мировой экономике. Разве что сырьевые рынки еще немного подрастут – для того, чтобы с еще большим грохотом рухнуть где-нибудь в будущем.

http://khazin.livejournal.com/52496.html