Wednesday, June 01, 2011

Хазин о роли «плана Маршалла» в истории


...США абсолютно доминируют, и в финансовой сфере, и в военной и во многих других... мировая экономики устроена очень интересно с точки зрения системы разделения труда, и это устройство предполагает безусловное доминирование США. Суть его можно понять, если углубиться в историю «постбреттонвудского» мира...


Ниже есть продолжение.


...Когда в 1944 году, во время конференции в Бреттон-Вуде, закладывались контуры современного мира, то понятно было, почему приоритет был у США. Они на тот момент составляли более 50% мировой экономики. Но с тех пор ситуация сильно изменилась, доля США в мировом производстве упала до уровня, примерно, в 20%, и есть по крайней мере два региона, которые им, как минимум не уступают. Это Евросоюз (который по совокупному производству сегодня как минимум не меньше) и Китай, который по производству точно больше и уступает только благодаря методикам оценки финансовой надстройки экономики. По некоторым методикам он уже несколько лет США превосходит...

...Почему же ЕС, или Китай, не могут дать адекватный отпор, в чем здесь проблема?..

Вспомним про «план Маршалла». Суть его, по общепринятым описаниям, состояла в выдаче кредитов странам Европы на восстановление промышленности после войны. Однако одного восстановления явно было мало, во всяком случае, для германского «экономического чуда». Ну, действительно, построить завод, чтобы он изготовлял продукцию, было можно. Но кто должен был е нищей и разоренной Европе эту продукцию покупать? Рынка для нее, с точки зрения сбыта, просто не было.

И вот здесь нужно отметить ключевой момент «плана Маршалла», который состоял в том, что США открыли для Европы рынки сбыта ее продукции. Это, собственно, главный момент, который и обеспечил «экономическое чудо»: европейские предприятия стали получать прибыль, перераспределение которой и создавало рынок сбыта собственно внутри стран, вовлеченных в этот план.

По его итогам были достигнуты несколько результатов. Первый – произошло быстрое восстановление экономики Западной Европы. Второе – доллар США де факто стал в этих страна второй, а то и первой валютой. Поскольку именно в нем эти страны получали прибыль, которая и стала основой их восстановления. Третье – они оказались прочно «привязаны» к США, и потому, что вначале основная, а потом значительная часть получаемой ими прибыли была не просто номинирована в долларах, но и формировалась в рамках экономики США. Ну, и, наконец, в-четвертых, в США в результате произошло разделение спроса и производства: второе стало меньше первого, если считать в долях мировой экономики. Это компенсировалось потоками капитала и чистым экспортом в другие регионы, кроме Западной Европы, но в целом тенденция обозначилась.

Следующий этап этой же схемы начал реализовываться с 1950 года, а точнее, с 1 октября 1949 года, провозглашения Китайской народной республики. США начали противодействия этой социалистической стране, предложив аналогичную схему, с доступом национальных производителей на свои внутренние рынки Японии, Тайваню и Сингапуру. В этих странах тоже началось экономическое «чудо». Соответственно, роль доллара опять выросла, а разрыв между производством и потреблением в США увеличился.

Затем схема была повторена еще два раза: С Южной Кореей, после окончания Корейской войны, и с Китаем – после визита Никсона в эту страну в начале 70-х годов (после дефолта США 1971 года и начала «кризиса 70-х»). В результате, доля потребления США в мировой экономике стала (относительно) уже существенно больше, чем производство, а после того, как в начале 80-х, было, в рамках «рейганомики», запущено кредитное стимулирование частного спроса, этот разрыв увеличился еще больше.

Точно его оценить практически невозможно, поскольку статистики натуральных товаропотоков между различными странами и регионами не существует, а значит, точно отделить конечный спрос от промежуточного практические невозможно. По моим экспертным оценкам получается соотношение примерно 20/40....то есть доля США в мировой экономике по паритету покупательной способности по производству составляет около 20%, а по потреблению – около 40%. Есть и другие оценки, но, собственно, само существование существенного разрыва серьезные эксперты не отрицают.

И вот в этой ситуации становится понятна роль США и доллара. Доминирование доллара в мире связано с тем, что именно в нем выражен спрос. Заменить его на что-то другое достаточно сложно, поскольку это «другое» нужно еще как-то доставить американскому (или какому-нибудь другому) потребителю. В США эта система отлажена за многие десятилетия, а вот, скажем, попытки Китая повторить опыт стимулирования внутреннего спроса пока заканчиваются серьезными проблемами с надуванием финансовых пузырей.

Доминирование самих США тоже понятно: именно их спрос вызывает экономическое развитие в мире. Заменить его быстро невозможно ничем: и потому, что уникальна роль доллара, и потому, что потребителей с таким объемом денег и близко нигде не наблюдается. А то, что собственное производство низкое, США с успехом компенсируют, во-первых, притоком внешнего капитала (там где сосредоточен спрос, формируется и прибыль), а, во-вторых, эмиссией, которая компенсирует недостающий капитал (поскольку возвращается в США, все-таки не вся вывезенная прибыль).

При этом нужно учесть, что до недавнего времени эта эмиссия была не столько денежная, сколько кредитная (то есть количество денег возрастало за счет увеличения кредитного мультипликатора). Это существенно ослабляло негативный эффект увеличения предложения денег в экономике (то есть потенциальной высокой инфляции). Разумеется, такая схема не могла быть вечной, поскольку стимулирование спроса должно было рано или поздно исчерпаться, что, собственно, и произошло в конце 2000-х годов. Однако для более или менее адекватного описания развития кризиса нужно учитывать ту структуру разделения труда и специфику образования прибыли в мировой экономике, которая стала следствием описанной выше схемы.

http://worldcrisis.ru/crisis/862892

Хазин: выход из кризиса – в смене экономической парадигмы

Форматирование моё.


...можно полностью отказаться от обслуживания долга или сделать это частично (путем реструктуризации), т. е. объявить полный или частичный дефолт. Это, правда, не очень полезно для экономики, поскольку кредиторы лишаются возможности вернуть в экономику те деньги, которые они должны были получить, с соответствующим ухудшением общего экономического климата. Но вот вопрос: а что значит «завышен частный спрос»?


Ниже есть продолжение.


В отличие от государства, которое, в некотором смысле, куда более надежный заемщик, чем любой гражданин или корпорация, домохозяйство всегда подозревается кредиторами в злостном желании отказаться от возврата кредита. Когда такой кредит составляет небольшую долю от доходов домохозяйств, ему еще можно как-то доверять, но когда общий объем долга и, соответственно, годовые платежи становятся сравнимы с реальными доходами – тут уже никакой веры быть не может. Недаром до 1980-х гг., начала кредитного бума, средний долг домохозяйства не превышал 60-65% от его годового дохода, а ежемесячные или годовые платежи, соответственно, были существенно меньше.

В качестве гарантии возврата кредитов в этот момент стали все больше рассматривать залоги, причем, поскольку последние все время росли в цене, то и та часть их стоимости, под которую выдавали кредиты, тоже все время росла. До начала 1980-х гг. залоги тоже использовались, но поскольку цены не росли, а иногда даже падали, то кредит можно было взять под 30-40, ну, в крайнем случае, 60% от стоимости залога. В случае более или менее стабильного роста цен, разумеется, ситуация меняется.

Почему стоимость залогов росла – понятно. Если домохозяйства получают дополнительные кредиты, то они увеличивают потребление, что, в свою очередь, ведет к росту цен. Поскольку главная статья расходов домохозяйств в США – это покупка недвижимости, последняя должна была расти в цене достаточно быстро, точнее, быстрее, чем экономика в целом, что и наблюдалось. Кроме того, перезаклад выросшей в цене недвижимости позволял домохозяйствам увеличивать и обычные потребительские расходы.

Но какая экономическая модель лежала в основании роста цен на недвижимость и, соответственно, роста кредитования домохозяйств? Экономика-то росла медленнее, чем цены на недвижимость и прирост объемов кредитования частных лиц. Например, перед кризисом темпы прироста долга домохозяйств превышали 10% в год. Должны же были у банков быть какие-то модели, которые оправдывали такой рост долговой нагрузки.

Факторов, оправдывающих рост цен и повышение объемов кредитования существенно более быстрых, чем рост экономики в целом, было два. Первый – снижение стоимости обслуживания кредита, второе – рост временного интервала, по которому считается капитализация. С первым все более или менее понятно: чем ниже ставка, тем больший кредит можно обслуживать одними и теми же годовыми платежами, А вот второе более интересно.

Грубо говоря, в нестабильной экономике нельзя экстраполировать сегодняшний высокий рост на длительный период, хотя бы года на 3-4, потому что рост неминуемо сменяется стагнацией или даже спадом. Соответственно, при оценке любого актива или компании берется достаточно большой интервал времени (который включает в себя периоды спадов), по нему считается средний доход, который приносит актив, а затем он капитализируется буквально на несколько лет, поскольку нет никакой гарантии, что по истечении этого периода не начнется серьезный кризис. Да, конечно, рано или поздно он сменится ростом, но это может быть уже при немножко другой структуре экономики, при которой этот конкретный актив (акция компании, стоимость объекта недвижимости и т. д.) может уже и не приносить ту прибыль, которая есть сегодня.

А вот теперь представим себе, что к этому циклическому графику дохода от актива, который может иногда и заходить в отрицательную область, прибавляется некоторая почти постоянная величина. Нужно понимать, что она связана с ростом спроса и в этом смысле носит временный (хотя и достаточно долгосрочный) характер, но поскольку она поднимает график доходности на большом интервале, то и средняя доходность (а значит, капитализация) растет. Более того, поскольку отрицательные участки на таком новом графике почти исчезают, то вырастает и стабильность, а значит, можно брать капитализацию актива по более длинному временному интервалу, поскольку риски падения сокращаются. А это, в свою очередь, увеличивает стоимость этого актива как залога при взятии кредита, т. е. позволяет еще более увеличить спрос, а значит, еще более поднять график доходности всех активов в экономике.

Но в базе-то все равно лежит падение стоимости кредита, и именно оно позволяет мультиплицировать эффект увеличения спроса! Как только стоимость кредита перестала падать, эффект роста стоимости залога исчез, и вся пирамида стала раскручиваться в противоположном направлении: временной интервал капитализации начал сокращаться, стоимости залогов пошли вниз и, соответственно, все меньше выдается кредитов, что влечет за собой падение совокупного спроса. Разумеется, эти процессы протекают крайне неравномерно, но общая суть от этого не меняется.

А ведь это – еще только самое начало кризиса. Ведь вся экономическая инфраструктура создана под этот завышенный спрос, и по мере его сокращения начинает давать прямые убытки. Иногда ее можно законсервировать или даже закрыть, но в целом постоянные расходы всех производителей падают медленнее, чем сокращается экономика, увеличивая долю издержек в конечной стоимости каждого изделия или услуги. Более того, не исключено, что в процессе развития кризиса наступит момент, когда вообще невозможно будет найти активы, в которых можно будет получать прибыль – поскольку она будет «размазываться» по слишком большому количеству дорогих активов, созданных в то время, когда объем прибыли был существенно большим.

Разумеется, это – достаточно гипотетическая ситуация, поскольку, теоретически, может оказаться, что разные активы пройдут эту точку «убыточности» в разное время. Но сама по себе ситуация, при которой активы какого-то конкретного вида станут убыточны, скорее всего, будет практически по всем видам активов. Только нужно учитывать, что убыточность нужно считать честно, т. е. не в денежном номинале, а в реальных ценах, с учетом реальной инфляции.

Вот это и есть главная проблема современной экономики: невозможность найти более или менее надежные долгосрочные активы и противоречие между старой парадигмой («актив должен приносить доход») и реальной ситуацией. И выход из этой проблемы возможен только путем радикальной смены экономической парадигмы.

http://fintimes.km.ru/mirovaya-ekonomika/mirovaya-ekonomika/16030

В штате Юта официально начали ходить золотые и серебряные монеты


В американском штате Юта вступил в силу закон Legal Tender Act of 2011, согласно которому изготовленные из золота и серебра монеты могут приниматься к оплате товаров и услуг не по своему номиналу, а по реальной стоимости содержащегося в них драгметалла, пишет газета The New York Times.


Ниже есть продолжение.


Речь идет о золотых и серебряных инвестиционных монетах, которые отчеканивает американский Монетный двор. Это так называемые American Gold Eagle, которые весят от 0,1 до 1 унции, их номинал составляет от 5 до 50 долларов, и American Silver Eagle весом в 1 унцию и номиналом в 1 доллар.

Теперь выпущенные Монетным двором золотые и серебряные монеты можно использовать для оплаты товаров и услуг не по номиналу, а по реальной стоимости содержащихся в них драгметаллов.

Так, золотая монета весом в 1 унцию соответствует номиналу в 50 долларов, однако ее стоимость, согласно текущим котировкам 1 унции золота, составляет 1,5 тыс. долларов. Серебряная монета весом в 1 унцию соответствует номиналу в 1 доллар, однако за унцию серебра дают сегодня 38 долларов.

Согласно закону Legal Tender Act of 2011, золотые и серебряные монеты признаются законным платежным средством и не могут быть объектом налогообложения некоторыми налогами, действующими на территории штата. Так, операции с монетами освобождены от взимаемых в штате налога на увеличение рыночной стоимости капитала (capital gains tax) и налога с продаж. Аналогичные федеральные налоги по-прежнему будут взиматься.

Впрочем, пока необычный закон штата Юты не требует от продавцов и покупателей в обязательном порядке использовать для оплаты товаров и услуг исключительно золотые и серебряные монеты. Они стали лишь альтернативой для бумажных денег.

Однако новый закон штата Юта о платежных средствах впервые с 1971 года вводит в обращение золото и серебро. Свободный обмен бумажных долларов на золото и серебро был упразднен в США почти 40 лет назад.

Необычный закон был принят в штате Юта под давлением популистской «Чайной партии» (Tea Party Movement). Название этого движения является отсылкой к событиям Бостонского чаепития 1773 года. Так была названа акция протеста американских колонистов в ответ на действия британского правительства, которое пыталось ввести налог в колониях для увеличения прибыли. В ходе акции протеста колонисты уничтожили в Бостонской гавани груз чая, принадлежавшего английской Ост-Индской компании. Бостонское чаепитие стало одним из катализаторов Войны за независимость США.

Сторонники «Чайной партии» уверены, что нынешняя финансовая политика американского правительства неизбежно приведет к краху доллара как платежного средства. Они считают, что для предотвращения кризиса необходимо вернуться к золотому и серебряному стандартам.
...
Интересно, что Юта может стать не единственным штатом, где принят подобный закон. Аналогичные законопроекты уже обсуждаются в таких американских штатах, как Миннесота, Айдахо и Джорджия...

http://news.mail.ru/economics/6011876/