Thursday, February 23, 2012

Алексей Кузнецов-Сердце не плачь

Хазин о новой статье Фукуямы.

Саму статью Фукуямы можно найти тут, а выдержки из неё тут.


...Начнем с того, что с конца XIX века развитие «левых» идей шло под сильным влиянием идей К.Маркса, который создал системное и глобальное описание всего мира, так сказать, «от Адама». И история, и философия, и политэкономия – все это было переписано в рамках единого, «сквозного» языка, что и создало чрезвычайно убедительную и привлекательную концепцию, которая до 80-х годов прошлого века постоянно увеличивала свой авторитет в мире.

А вот у капиталистического мира такой «сквозной», единой концепции не было, и ее, в рамках начавшегося идеологического противостояня, решили создать. Веберовскую социологию, новые исторические концепции, новую экономическую теорию (ради создания которой даже отказались от введенного Адамом Смитом названия «политэкономия» в пользу безликого «экономикс») соединили в некоторую модель, которую сто лет шпаклевали и штукатурили, чтобы были незаметны достаточно грубые «швы». Но они остались – современный идейный кризис тому пример...


Ниже есть продолжение.


...Механизмом экономического развития при капитализме (да и при социализме, кстати, тоже) является модель (парадигма) научно-технического прогресса, который происходит благодаря углублению разделения труда. Это понимали еще натурфилософы XVI века, значительное место в своих трудах уделил этому процессу и Адам Смит. Но он пошел дальше и высказал замечательную мысль о том, что в рамках замкнутой экономической системы уровень разделения труда зависит от масштаба рынков.

Ее можно интерпретировать и немножко иначе: если расширение рынков по каким-то причинам ограничено, то, с какого-то момента, дальнейшее углубление разделения труда невозможно, а значит, экономика сталкивается с серьезным кризисом, который мы в своих работах назвали кризисом падением эффективности капитала. Отметим, что такие кризисы в истории были несколько раз: в начале ХХ века, в 30-е годы прошлого века, в 70-е годы ... И, наконец, такой кризис начался сегодня.

О сегодняшней ситуации мы поговорим чуть позже, а сейчас сделаем важный философский вывод: поскольку процесс расширения рынков ограничен размерами Земли, то научно-технический прогресс в своей нынешней модели принципиально ограничен во времени, он неминуемо должен, рано или поздно, закончиться!..

...сегодня идеи А.Смита дошли до своего логического завершения: дальнейшее расширение глобализированных рынков невозможно, а значит, кризис падения эффективности капитала, который идет уже несколько лет, закончиться в рамках сохранения прежней модели развития не может.

Напомним, что аналогичные кризисы случались и в прошлом веке, однако тогда причиной было то, что расширение рынков конкретной технологической зоны наталкивалось на другие такие же зоны (то есть, теоретически, по мере разрушения конкурентов, расширение было возможно). Сегодня ситуация изменилась принципиально – рынки стали глобальными, их невозможно расширить в принципе.

...в этом трагедия современной «западной» экономической мысли: на ее языке современный кризис, как кризис конца парадигмы научно-технического прогресса, описать невозможно в принципе...

...В частности, он [Фукуяма] говорит о том, что снижение места и роли пролетариата в обществе, которое и решило судьбу коммунистических идей в «западном» мире в пользу их резкого угасания, стало следствием появления «среднего» класса, который и стал главным потребителем идей парламентской демократии и обязательного сохранения частной собственности.

Здесь нельзя не согласиться, но необходимо отметить одну важную вещь, вытекающую из сказанного ранее. А именно, само появление «среднего» класса стало следствием наличия СССР и всего социалистического лагеря, страх перед которым и вынудил буржуазию «поделиться» прибылью. Но с экономической точки зрения проблема состоит в том, что само наличие «среднего» класса возможно только в рамках постоянного экономического роста, поскольку создан он и поддерживается в рамках расширенного воспроизводства и постоянного увеличения кредитной накачки потребительского спроса!

Оценка масштаба падения частного спроса в развитых капиталистических странах, сделанная нами в рамках разработки теории современного экономического кризиса в 1999-2003 гг., как по балансу спроса и реально располагаемых доходов населения, так и по оценке межотраслевых балансов, показывает, что даже в самых богатых странах сохранение «среднего» класса по итогам нынешнего кризиса невозможно! А невозможность расширения рынков не дает возможности компенсировать этот спад за счет внешних по отношению к капиталистической системе источников (как это было в ХХ веке), в связи с их отсутствием.

Я не могу не признать выводы Фукуямы о роли «среднего» класса в современном обществе... [Однако] продолжать ту политику, которая привела «западное», капиталистическое общество к (относительному) успеху либеральных идей, демократии и роли «среднего» класса в будущем станет просто невозможно! В рамках текущего кризиса этот слой населения просто перестанет существовать как общественно значимый фактор! Примерно также, как во второй половине ХХ века это случилось в пролетариатом.

Это значит, что идейные проблемы «западного» общества состоят не только в отсутствии новых экономических, но и социально-политических идей. Вся социально-политическая устойчивость этого общества, весь комплекс его базовых идей сегодня базируется на «среднем» классе, который, как это следует из принципов, высказанных еще Адамом Смитом, в самом ближайшем будущем перестанет существовать!

В следующем разделе своего текста Фукуяма пишет о том, что сегодня реальной альтернативы демократии, для мира, а не для отдельных стран, с их особенностями, нет, и я не могу с ним не согласиться. Беда только в том, что этого мира, точнее, той экономической модели, на которой он построен, скоро не будет. Не будет и «среднего» класса – а значит, исчезнет и главный «потребитель» демократии, по мнению Фукуямы. Это не значит, что исчезнет «демократия» - но кто будет ее главным потребителем и какую она примет форму, будет ли эта форма похожа на сегодняшнюю «западную» - вопрос открытый.

...он [Фукуяма] вновь подтверждает свой тезис о важности «среднего» класса и начинает рассуждать о том, что тот сегодня находится под серьезной угрозой. Он говорит о негативных экономических тенденциях, об увеличении разрыва между богатыми и бедными, о перераспределении прибыли, о негативной роли глобализации и так далее, и тому подобное. Но при этом, в силу упомянутого выше табу [о том, что капитализм конечен], не понимает, что все эти процессы являются следствием необходимости смягчить все нарастающее влияние кризиса падения эффективности капитала, остановить который в рамках модели НТП сегодня невозможно.

Именно по этой причине его тезис о том, что «разумные идеи и здравая политика могли бы снизить ущерб» не может быть признан. Ни Германия, ни Китай, ни другие страны не могут тут дать полезных примеров – максимум о чем может идти речь, это о перераспределении падающих доходов между разными странами. Пока упомянутые Китай и Германия в этом процессе лидируют, однако общий процесс спада рано или поздно затронет и их.

...«В экономическом отношении идеология не может начинаться с осуждения капитализма, как если бы старый социализм по-прежнему являлся жизнеспособной альтернативой. Речь должна идти о коррекции капитализма и о том, в какой степени государство должно помогать обществу приспособиться к изменениям», - пишет дальше Фукуяма, и снова с ним никак нельзя согласиться. Корректировать можно только то, под чем есть ресурс развития, как, например, «рейганомика», то есть тот самый «финансовый капитализм», о котором упоминал Фукуяма в начале смвоего текста, скорректировала в 80-е годы ХХ века предыдущую модель капитализма. Что позволило приостановить очередной кризис падения эффективности капитала 70-х годов, разрушить СССР и в последний раз расширить рынки сбыта.

А в нынешней ситуации ресурса развития нет. И значит, ругай капитализм, или нет, ситуацию это принципиально не изменит. Никак. Но, поскольку альтернативных моделей сегодня нет, более того, пока имеет место монополизм либеральной идеологии, сказать об этом вслух нельзя – и мы возвращаемся в проблеме идейного кризиса, с которого начал свой текст Фукуяма.

...Идеи Адама Смита работают не только вперед, но и назад. Углубить разделения труда можно, но, с какого-то момента, исключительно за счет расширения рынков, значит, их неизбежное сокращение по мере падения стимулировавшегося почти 30 лет частного спроса, неминуемо вызовет уменьшение уровня разделения труда и распад глобальных рынков.

Фактически, если речь пойдет о сохранении капитализма, то это будет капитализм того времени, которое обеспечивало уровень доходов большей части населения такой же, как будет после кризиса. Сегодня средний доход домохозяйства в США по его покупательной способности в реальных долларах соответствует 60-м годом прошлого века, по мере сокращения кредита и падения экономики он может упасть и до уровня начала 30-х годов. Тут уж никакого «среднего» класса не будет – а значит, картина мира будет разительно отличаться от той, которую рисует Фукуяма.

Дальше он критикует современные экономические идеи и ряд управленческих технологий и с ним снова нельзя не согласиться. Но все равно, в заключение, он возвращается к идее о том, что автором и проводником новой, альтернативной, идеологии, должен стать «средний» класс, то есть вновь упирается в тот же самый базовый идейный тупик, который был заложен в комплекс «западных» либеральных идей еще при их возникновении. Поскольку описывать конец капитализма нельзя, поскольку идеи либерализма и демократии, в его понимании, обязаны побеждать, Фукуяма не может трезво и ясно представить себе проблемы посткризисного общества. Прежде всего в той части, что экономически «средний» класс существовать в этом обществе не сможет.

Таким образом, мы видим, что анализ статьи одного из самых глубоких и ярких представителей современной «западной» мысли, сделанный с точки зрения разработанной нами теории кризиса и в рамках признания права на существование тезисов политэкономии, а не экономикс, показывает, что тупик этой мысли на самом деле, еще более глубок, чем описывает Фукуяма. Более того, если рассматривать эту статью как начало работы над теми самыми новыми идейными принципами, о которых в самом конце своего текста говорит автор, то можно только констатировать, что на выбранном им пути найти их точно не удастся.

Собственно, я пока вообще не могу себе представить, как в рамках сохранения базовых принципов этой системы мыслей, можно выйти из описанного тупика. Притом, что вне базовых идейных основ либеральной «западной» мысли, этого тупика вообще нет – что хорошо видно по нашей теории кризиса, разработанной более 10 лет назад.

http://worldcrisis.ru/crisis/949319

Фрэнсис Фукуяма. Будущее истории

Отрывки. Форматирование моё.


...реальный уровень жизни рабочего класса продолжал повышаться, в итоге многие рабочие или их дети смогли перейти в средний класс... в относительном измерении численность рабочего класса перестала расти и даже начала сокращаться, особенно во второй половине XX века, когда сфера услуг стала вытеснять промышленное производство в так называемых постиндустриальных экономиках. Наконец, появилась новая группа бедных или обездоленных, располагающаяся ниже рабочего класса – неоднородная смесь расовых или этнических меньшинств, недавние иммигранты, а также такие социально изолированные группы, как женщины, гомосексуалисты или инвалиды. В результате этих изменений старый рабочий класс большинства индустриально развитых обществ превратился в еще одну группу интересов, использующую политическую власть профсоюзов для защиты с таким трудом достигнутых ранее благ.


Ниже есть продолжение.


...Маркс полагал, что средний класс или по крайней мере слой, владеющий капиталом, который он называл «буржуазией», всегда будет оставаться небольшим, привилегированным меньшинством в современном обществе. Вместо этого буржуазия и средний класс в целом в итоге стали представлять собой подавляющее большинство населения наиболее развитых стран, что стало серьезной проблемой для социализма. Со времен Аристотеля мыслители считали, что стабильная демократия основывается на широком среднем классе, а общества, разделенные на богатых и бедных, подвержены олигархическому доминированию и популистским революциям.

Когда большинству развитых стран удалось создать общество, основывающееся на среднем классе, привлекательность марксизма начала таять. Среди немногих мест, где левый радикализм остается влиятельной силой, – районы с высоким уровнем неравенства, такие как Латинская Америка, Непал и бедные регионы Восточной Индии....

...В наибольшей степени ее [демократию] принимают в странах, достигших того уровня материального благополучия, когда большинство граждан может считать себя представителями среднего класса, поэтому наблюдается корреляция между высоким уровнем развития и стабильностью демократии....


...Самый серьезный вызов либеральной демократии в сегодняшнем мире бросает Китай, который сочетает авторитарную форму правления с частично рыночной экономикой. Китай унаследовал длительную и гордую традицию бюрократического правления высокого качества, которая насчитывает два тысячелетия. Китайским лидерам удалось совершить очень сложный переход от централизованного, планового хозяйства советского типа к динамичной и открытой экономике, и, нужно отметить, они справились с этой задачей достаточно компетентно – честно говоря, с большей компетентностью, чем демонстрируют сейчас американские лидеры в осуществлении своей макроэкономической политики. Многие сегодня восхищаются китайской системой не только из-за экономических показателей, но и потому, что она позволяет принимать масштабные, сложные решения достаточно быстро по сравнению с агонией и политическим параличом, от которых в последние несколько лет страдают Соединенные Штаты и Европа. После недавнего финансового кризиса сами китайцы начали пропагандировать «китайскую модель» в качестве альтернативы либеральной демократии.

Однако китайский путь вряд ли станет серьезной альтернативой либеральной демократии за пределами Восточной Азии. В первую очередь он имеет определенную культурную специфику: китайская форма правления строится на основе длительной традиции меритократического рекрутирования, экзаменов для приема на государственную службу, особой роли образования и уважения к авторитету технократов. Немногие развивающиеся страны могут успешно перенять эту модель, те, кому это удалось, например Сингапур и Южная Корея (по крайней мере в ранний период), уже находились в китайской культурной зоне. Сами китайцы скептически относятся к экспорту своей модели, так называемый пекинский консенсус – это скорее западное изобретение, чем китайское.

...стабильность китайской системы ни в коей мере не может восприниматься как аксиома. Китайское правительство утверждает, что в силу культурных особенностей граждане всегда отдадут предпочтение благополучной, обеспечивающей рост диктатуре, отказавшись от неспокойной демократии, которая угрожает социальной стабильности. Но вряд ли растущий средний класс в Китае будет вести себя совершенно иначе, чем в других регионах мира. Другие авторитарные режимы могут попытаться повторить успех Пекина, но маловероятно, что большая часть мира через 50 лет будет выглядеть как сегодняшний Китай...


...Марксисты не осуществили свою коммунистическую утопию, потому что зрелый капитализм создал общество, основой которого был средний, а не рабочий класс. Но что если дальнейшее развитие технологий и глобализации подорвет средний класс и сделает невозможным достижение статуса среднего класса для большинства граждан развитой страны?

Многочисленные признаки того, что эта фаза развития началась, уже видны. С 1970-х гг. в США средние доходы в реальном измерении переживают стагнацию. Ее экономическое воздействие до определенной степени смягчалось благодаря тому, что в большинстве американских семей за последнее поколение доходы стали получать два человека. Кроме того, как убедительно отмечает экономист Рагурам Раджан, поскольку американцы не хотят участвовать в прямом перераспределении благ, Соединенные Штаты в последние годы используют очень опасную и неэффективную форму перераспределения, субсидируя ипотеку для семей с низкими доходами. Эта тенденция, которой способствовал приток ликвидности из Китая и других стран, за последние 10 лет дала многим простым американцам иллюзию постоянного повышения уровня жизни. Прорыв ипотечного пузыря в 2008–2009 гг. стал жестоким возвращением к среднему уровню. Сегодня американцы пользуются дешевыми мобильными телефонами, недорогой одеждой и Facebook, но все большее число людей не может позволить себе собственный дом, медицинскую страховку или достаточный размер пенсии...

...Неравенство существовало всегда как результат природных различий в таланте и характере. Но технологичный мир существенно усугубляет эти различия. В аграрном обществе XIX века люди с математическими способностями не имели особых возможностей зарабатывать на своем таланте. Сегодня они могут стать финансовыми кудесниками или создателями программного обеспечения, получая при этом все большую долю национального богатства.

Другим фактором, подрывающим доходы среднего класса в развитых странах, является глобализация. Со снижением транспортных расходов и расходов на связь, а также с присоединением к глобальным трудовым ресурсам сотен миллионов работников в развивающихся странах, работа, которую прежде в развитом мире выполнял старый средний класс, теперь обходится гораздо дешевле в других местах. При экономической модели, приоритетом которой является максимизация совокупного дохода, аутсорсинг неизбежен.

Разумные идеи и здравая политика могли бы снизить ущерб. Германия проводит успешный протекционистский курс для сохранения значительной части производственной базы и промышленных трудовых ресурсов, при этом ее компании остаются конкурентоспособными в мире. США и Великобритания, напротив, с радостью ухватились за переход к постиндустриальной экономике услуг. Свободная торговля стала уже не теорией, а идеологией: когда члены американского Конгресса попытались ввести торговые санкции против Китая в ответ на заниженный курс юаня, их с негодованием обвинили в протекционизме, как будто игровое поле уже выровнено. Было много радостных разговоров об экономике знаний, о том, что грязная, опасная работа на производстве будет неминуемо вытеснена, а высокообразованные работники займутся интересными креативными вещами. Это оказалось лишь тонкой завесой, скрывающей суровую реальность деиндустриализации...

...В академических левых кругах его [марксизм] заменили постмодернизмом, мультикультурализмом, феминизмом, критической теорией и другими разрозненными интеллектуальными течениями, которые скорее были сфокусированы на культуре, чем на экономике. Постмодернизм начинается с отрицания возможности какого-либо господствующего нарратива в истории или в обществе, что подрывает его собственный авторитет как рупора большинства, ощущающего предательство элит. Мультикультурализм обосновывает жертвенность практически любой группы чужаков. Невозможно создать массовое движение на базе такой разношерстной коалиции: большинство представителей рабочего класса и низших слоев среднего класса, принесенных в жертву системе, являются консерваторами в культурном плане и не захотят, чтобы их увидели в компании подобных союзников.

... последние два поколения основная часть левых придерживалась программы социальной демократии, которая сконцентрирована на обеспечении государством ряда социальных благ – пенсий, здравоохранения и образования. Сегодня эта модель себя изжила: социальные системы разрослись, стали бюрократизированными и негибкими; через структуры госсектора они часто на деле контролируются теми самыми организациями, которые по идее должны выполнять чисто служебную административную функцию. И, что еще более важно, они финансово неустойчивы, учитывая старение населения практически везде в развитом мире. Таким образом, когда существующие социал-демократические партии приходят к власти, они уже не стремятся быть чем-то большим, чем просто хранители социального государства, построенного десятилетия назад, ни у кого нет новой, интересной программы, вокруг которой можно объединить массы...

...отход Соединенных Штатов, в частности, от продвижения более открытой глобальной системы может вызвать протекционистскую реакцию других стран. Во многих отношениях революция Рейгана–Тэтчер увенчалась успехом, как и надеялись ее сторонники, в результате мир стал намного более конкурентоспособным, глобализированным и стабильным. Накоплено огромное богатство, и практически везде в развивающемся мире появился растущий средний класс, что способствовало распространению демократии. Возможно, развитый мир стоит на пороге ряда технологических прорывов, которые не только увеличат производительность, но и обеспечат большое количество рабочих мест для среднего класса.


http://www.globalaffairs.ru/number/Buduschee-istorii-15456