Friday, December 16, 2016

[2010] We Live in a Jungle of Artificial Intelligence that will Spawn Sentience



You don't have a flying car, jetpack, or ray gun, but this is still the future. How do I know? Because we're all surrounded by artificial intelligence. I love when friends ask me when we'll develop smart computers...because they're usually holding one in their hands. Your phone calls are routed with artificial intelligence. Every time you use a search engine you're taking advantage of data collected by 'smart' algorithms. When you call the bank and talk to an automated voice you are probably talking to an AI...just a very annoying one. Our world is full of these limited AI programs which we classify as "weak" or "narrow" or "applied". These programs are far from the sentient, love-seeking, angst-ridden artificial intelligences we see in science fiction, but that's temporary. All these narrow AIs are like the amino acids in the primordial ooze of the Earth. The ingredients for true human-like artificial intelligence are being built everyday, and it may not take long before we see the results.

How did we create the jungle of AI that surrounds us today?

Ниже есть продолжение.

Let me answer that question with someone's else's question. During the panel discussion for the Transcendent Man documentary about Ray Kurzweil at the Tribeca Film festival, a viewer asked the futurist if there would be another explosion of AI that leads us to the Singularity. Another explosion?

Yes, you see, back in the late 80s scientists started rethinking the way they pursued AI. Rodney Brooks of MIT (also one of the founders of iRobot) took a new approach. Instead of developing AI from the top-down he looked at building things from the bottom up. Instead of artificial reasoning he looked at artificial behavior. The result were robots that based their actions upon basic instincts and patterns. iRobot's Roomba doesn't vacuum a floor with high level reasoning about how the carpet should eventually look, it performs a bunch of different cleaning patterns until it knows the whole carpet's dirt-free. That's behavior based AI, and it's powerful stuff.

Here's Kurzweil's answer at the panel discussion:

Along with increased processing power, artificial intelligence really took off in the 90s. Using modular and hierarchical techniques like Brooks' behavior-based approach, researchers were able to create a bunch of AIs that did things. These weren't philosopher programs, they worked for a living. Data mining, inventory tracking and ordering, image processing - these jobs all started falling to AIs that built simple patterns into algorithms that could handle dynamic tasks.

Now that list of tasks has expanded. We're slowly building a library of narrow AI talents that are becoming more impressive. Speech recognition and processing allows computers to convert sounds to text with greater accuracy. Google is using AI to caption millions of videos on YouTube. Likewise, computer vision is improving so that programs like Vitamin d Video can recognize objects, classify them, and understand how they move. Narrow AI isn't just getting better at processing its environment it's also understanding the difference between what a human says and what a human wants. Programs like BlindType compensate for human input error, and next generation phone-answering services convert your requests into commands. By assigning different situations values, narrow AIs can make choices that maximize their rewards, an approach that let the ASIMO robot figure out the best way through an obstacle course. Artificial intelligence is also getting better at analyzing large sets of data and synthesizing new data that fits the set, which we've seen in programs that write music or create new art.

These are the building blocks for the next explosion of AI tools. Do you want a security guard AI? Computer vision plus interpretation of human actions. How about a program that answers your toddler's endless questions? Speech recognition plus interpretation of human actions plus a large database of knowledge plus creation of new data sets (we've already seen it work for Jeopardy!). Of course things aren't simply plug n play at this point, but you can see that as each application of narrow AI is perfected it can feed into a more complex task.

There are three key factors that will enable the creation of a strong artificial intelligence that can think like a human being. We need greater computer power to match and mimic the brain. We need to better understand the hardware of the brain and the way it processes information. Finally we need to find ways that an AI can approach higher and higher levels of problem solving.

Each of these requirements is on its way to being fulfilled. Kurzweil (among others) predicts the continued exponential growth of processor power. The Blue Brain Project (and other research) is exploring the brain and seeking to simulate its functions. I think that the growing presence of narrow AI speaks to the third need. There are many different approaches to AI research, and not all of them are compatible, but as we develop more and more programs that can handle simple decision making I think we are building a library of problem solving that will eventual develop into a human-like hierarchical reasoning structure. When is the first sentient computer lifeform going to arrive? I have no idea. But the seeds of its birth are scattered through the advanced technologies we use everyday. So pick up your smart phone while traveling on a moving train, call an international bank, and ask the artificial voice that answers to recite your last ten financial transactions. You'll be flexing the muscles of many different modern AIs, and you know that the exercise is good for the brain.

[image credit: Gengiskang, Ray Kurzweil via Wikimedia Commons]
https://singularityhub.com/2010/08/10/we-live-in-a-jungle-of-artificial-intelligence-that-will-spawn-sentience/

Александр Чирцов: Гравитация: развитие взглядов от Ньютона до Эйнштейна

Политолог Валерий Соловей раскрыл сценарий революции

Немного сокращено. Форматирование моё.

С начала массовых акций протеста, вспыхнувших в столице в декабре 2011 года, после объявления итогов выборов в Госдуму, прошло уже пять лет. Однако вопрос «что это было?» не имеет до сих пор однозначного ответа. По версии профессора МГИМО, политолога и историка Валерия Соловья, речь идет о «попытке революции», которая имела все шансы на успех...

Ниже есть продолжение.

...«Недавно Валерий Соловей опубликовал книгу, название которой кого-то напугает, а кого-то, возможно, вдохновит: «Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху». В этой работе анализируется прежде всего опыт «цветных» революций, к которым ученый причисляет и российские события пятилетней давности. Посвященная им глава называется «Преданная революция»....

- Валерий Дмитриевич, судя по обилию успокоительных прогнозов, выданных накануне думских выборов 2011 года, последовавшие за ними массовые протесты оказались для многих, если не для большинства, политиков и экспертов полной неожиданностью. Скажите честно: для вас они тоже явились сюрпризом?

- Нет, для меня как раз они не были сюрпризом. Еще в начале осени 2011 года вышло мое интервью под заголовком: "Скоро судьба страны будет решаться на улицах и площадях столицы".

Но справедливости ради скажу, что не я один оказался таким провидцем. Где-то в первой половине сентября мне удалось побеседовать с сотрудником одной из российских спецслужб, который по долгу службы занимается изучением массовых настроений. Не буду уточнять, что это за организация, но качество их социологии считается очень высоким. И мне представился случай убедиться в том, что эта репутация оправдана.

Этот человек откровенно сказал мне тогда, что с начала 2000-х еще не было такой тревожной ситуации для власти. Спрашиваю: "Что, возможны даже массовые волнения?" Говорит: "Да, возможны". На вопрос, что он и его ведомство собирается предпринять в этой ситуации, мой собеседник ответил: "Ну как что? Мы докладываем начальству. Но оно нам не верит. Считает, что такими страшилками мы доказываем свою нужность. Начальство уверено, что ситуация под контролем и что ничего не произойдет".

Кроме того, весной 2011 года Центр стратегических разработок, возглавлявшийся тогда Михаилом Дмитриевым, опубликовал доклад, в котором говорилось о высокой вероятности проявления общественного недовольства в связи с выборами - вплоть до массовых протестов. Словом, случившее было в принципе предсказано. Однако между категориями "может произойти" и "происходит" пролегает дистанция огромного размера. Даже если мы говорим, что что-то произойдет с высокой вероятностью, совсем не факт, что это случится. Но в декабре 2011-го это случилось.

- Существует версия, согласно которой волнения были инспирированы Медведевым и его ближайшим окружением. Есть почва для подобной конспирологии?

- Абсолютно никакой. Примечательно, что ядро первой протестной акции, начавшейся 5 декабря 2011 года на Чистопрудном бульваре, составили люди, которые были наблюдателями на выборах. Они видели, как все это происходило, и не сомневались в том, что объявленные результаты сфальсифицированы. Ожидалось, что в этом первом митинге примет участие всего несколько сот человек, а пришло несколько тысяч. Причем настроены они были очень решительно: двинулись в центр Москвы, прорываясь через кордоны полиции и внутренних войск. Я лично наблюдал эти столкновения. Было хорошо заметно, что поведение протестующих оказалось неприятным сюрпризом для полиции. Она явно не ожидали такой боевитости от безобидных прежде хипстеров.

Это был беспримесный моральный протест. Плюя в лицо человеку и требуя, чтобы он утерся и воспринял как божью росу - а именно так выглядело поведение власти предержащей, - не стоит удивляться его возмущению. Общество, оскорбленное вначале "рокировочкой "Путина и Медведева, было покороблено затем беспардонной манерой, в которой партия власти пыталась обеспечить свое монопольное положение в парламенте. Миллионы людей почувствовали себя обманутыми.

Другое дело, что у некоторых людей из ближайшего окружения Медведева возникла идея использовать стремительно расширяющийся протест в интересах своего шефа. И они вошли в контакт с лидерами протеста. По некоторым сведениям, Дмитрию Анатольевичу предлагалось выступить 10 декабря 2011 года на митинге на Болотной площади. И, так сказать, переиграть ситуацию с "рокировочкой". Но Медведев на это не решился. Этих слухов, впрочем, хватило для того, чтобы в головах чекистов родилась версия о заговоре, в котором с одной стороны участвовал Медведев, с другой - Запад.

Никаких оснований для таких подозрений, повторяю, нет. Тем не менее, следствием этой версии стало то, что Путин долгое время сомневался в лояльности Медведева. В том, что тот, так сказать, чист в своих помыслах и не вынашивает «предательских» планов. Насколько известно, подозрения были окончательно сняты лишь года полтора тому назад. Но сегодня Путин, напротив, считает Медведева человеком, которому можно полностью доверять. Что проявилось, в частности, в ситуации с арестом Улюкаева. Удар по правительству планировался намного более масштабный. Но, как мы знаем, президент публично подтвердил свое доверие правительству и лично Медведеву и тем самым провел «красную черту» для силовиков.

- Тогдашние расчеты "заговорщиков" были чистой воды прожектерством либо все-таки опирались на позицию Медведева?

- Думаю, что они действовали сами по себе, надеясь, что ситуация "вырулит" в выгодном направлении для их шефа и соответственно - для них самих. Уверен, что Медведев им такой санкции не давал и не мог дать. Это не тот психологический типаж.

- Есть, кстати, разные точки зрения на то, как отнесся Медведев к своему "непереутверждению" на посту президента. Кто-то, например, считает, что повода для расстройства у него совершенно не было: он блестяще сыграл в пьесе, написанной еще в момент его выдвижения на пост президента.

- Я не верю в столь длительную и эшелонированную конспирологию. У меня ощущение, - и не только у меня, - что Дмитрий Анатольевич все-таки собирался переизбираться. Но оказался в ситуации, когда ему пришлось от этой идеи отказаться. Психологически более сильный партнер его сломал.

- И он безропотно подчинился?

- Ну не совсем безропотно, разумеется. Вероятно, это было личной трагедией. Сергей Иванов, конечно, так бы себя не повел. И никто другой из путинского окружения. В этом смысле Владимир Владимирович психологически очень точно просчитал ситуацию, выбор был сделан правильный.

Тем не менее, в 2007 году будущее выглядело иначе, чем в 2011-м. Были некоторые важные и пока все еще скрытые от публики обстоятельства, которые не позволяли с уверенностью говорить, что в 2011 году произойдет рокировка.

- Вы называете массовое протестное движение в России "попыткой революции". Но сегодня преобладающей является та точка зрения, что круг этих революционеров был страшно узок и они были страшного далеки от народа, а посему не представляли реальной угрозы власти. Мол, остальная Россия осталась равнодушной к этому московскому интеллигентскому "восстанию декабристов", которое поэтому было не более чем бурей в стакане воды.

- Это не так. Достаточно взглянуть на результаты социологических опросов, сделанных тогда же, по горячим следам. Смотрите: в момент начала протестов почти половина москвичей, 46 процентов, так или иначе одобряла акции оппозиции. Отрицательно к ним относились 25 процентов. Только четверть. Причем категорически против еще меньше - 13 процентов.

Еще 22 процента затруднились определить свое отношение или уклонились от ответа. Это данные Левада-Центра. Показательно и то, что о своем участии в митинге на Болотной площади 10 декабря 2011 года заявили 2,5 процента жителей столицы.

Судя по этим данным, число участников должно было составлять как минимум 150 тысяч. В действительности их было вдвое меньше - около 70 тысяч. Из этого забавного факта следует, что на исходе 2011 года участие в акциях протеста считалось делом почетным. Эдакой символической привилегией. А вспомните, как много на этих зимних митингах было представителей российской элиты. И Прохоров приходил, и Кудрин, и Ксения Собчак на трибуне толкалась...

- Но за пределами Москвы настроения были иными.

- До сих пор все революции в России развивались по так называемому центральному типу: вы захватываете власть в столице, и после этого вся страна оказывается в ваших руках. Поэтому что думали в тот момент в провинции, не имеет ровным счетом никакого значения. Для выборов это имеет значение, для революции - нет. Это - во-первых.

Во-вторых, настроения в провинции не так уж сильно тогда отличались от столичных. По данным опроса фонда "Общественного мнения», проведенного в масштабах всей страны в середине декабря 2011 года, требование отменить итоги выборов в Госдуму и провести повторное голосование разделяли 26 процентов россиян. Это очень много. Не поддерживали это требование меньше половины - 40 процентов. И лишь 6 процентов считали, что выборы прошли без обмана.

Очевидно, что население крупных городов колебалось. Оно вполне могло бы встать на сторону московских революционеров-хипстеров, если бы те повели себя более решительно.

Словом, это никак нельзя назвать "бурей в стакане воды". Фактически 5 декабря 2011 года в России началась революция. Протест охватывал все большую территорию столицы, с каждым днем в него вовлекалось все большее число людей. Общество выражало все более заметное сочувствие протестующим. Полиция выдыхалась, власть была растеряна и напугана: не исключался даже фантасмагорический сценарий штурма Кремля.

По Москве поползи слухи о том, что из здания ФСБ на Лубянке вертолетами эвакуируют архив. Не известно, насколько они были правдивы, но сам факт подобных слухов много говорит о тогдашних массовых настроениях в столице. В течение по крайней мере двух декабрьских недель ситуация была крайне благоприятной для оппозиции. Сложились все условия для успешного революционного выступления.

Примечательно, что протест стремительно развивался, несмотря на то, что контролируемые властью СМИ, особенно телевидение, придерживались политики строгого информационного эмбарго в отношении оппозиционных акций. Все дело в том, что у оппозиции появилось "секретное оружие" - социальные сети. Именно через них она проводила агитацию, оповещение и мобилизацию своих сторонников. Не могу не заметить, кстати, что с тех пор значение социальных сетей еще больше выросло.

Как показала недавняя кампания Дональда Трампа, с их помощью уже можно выигрывать выборы. Этот опыт использования социальных сетей я анализирую сейчас на занятиях со своими студентами и в публичных мастер-классах.

- Где и когда в этой партии был сделан ход, предопределивший проигрыш оппозиции?

- Думаю, если бы 10 декабря митинг, как и было ранее намечено, прошел на площади Революции, события развивались бы совершенно по-другому.

- То есть прав Эдуард Лимонов, утверждая, что протест начали "сливать" в тот момент, когда лидеры согласились сменить место проведения акции?

- Абсолютно.
На площадь Революции пришло бы минимум вдвое больше людей, чем пришло на Болотную. А если вы знакомы с топографией Москвы, то легко можете себе представить, что такое 150 тысяч человек, протестующих в самом сердце столицы, в двух шагах от парламента и Центризбиркома. Массовая динамика непредсказуема. Один-два призыва с трибуны митинга, спонтанное движение среди его участников, неловкие действия полиции - и гигантская толпа движется к Госдуме, Центризбиркому, Кремлю... Власть это очень хорошо понимала, поэтому сделала все для того, чтобы перенести митинг на Болотную. И лидеры оппозиции пришли на помощь власти. Более того, фактически они эту власть спасли. Согласие сменить площадь Революции на Болотную означало, по существу, отказ от борьбы. И в политическом, и в морально-психологическом, и в символическом плане.

- Как яхту назвали, так она и поплыла?

- Совершенно верно. Тем не менее, возможность переломить ход событий сохранялась у оппозиции и в январе, и в феврале - вплоть до президентских выборов. Если бы вместо бесплодного скандирования "Мы здесь власть", "Мы придем еще" были предприняты какие-то действия, ситуация вполне могла развернуться.

- Что вы имеете в виду под действиями?

- Все успешные революции начинались с создания так называемой освобожденной территории. В виде, например, улицы, площади, квартала.

- А-ля Майдан?

- Майдан - одна из исторический модификаций этой технологии. Во всех революциях критически важно для революционеров создать плацдарм, точку опоры. Если взять, допустим, революцию китайскую, развивавшуюся по периферийному типу, то там плацдарм создавался в отдаленных провинциях страны. А для большевиков во время Октябрьской революции такой территорией был Смольный. Иногда на плацдарме держатся достаточно долго, иногда события разворачиваются очень быстро. Но начинается все именно с этого. Вы можете собрать даже полмиллиона человек, но это не будет иметь никакого значения, если люди просто постояли и разошлись.

Важно, чтобы количественная динамика дополнялась политической, новыми и наступательными формами борьбы. Если вы говорите: "Нет, мы стоим здесь и будем стоять, пока не выполнят наши требования", - то делаете тем самым значительный шаг вперед. Попытки пойти по этому пути была предприняты 5 марта 2012 года на Пушкинской площади и 6 мая на Болотной. Но тогда было уже поздно - окно возможностей закрылось. Мартовская и постмартовская ситуация принципиально отличалась от декабрьской. Если у общества были серьезные и оправданные сомнения в легитимности парламентских выборов, то победа Путина на президентских выглядела более чем убедительной. Даже оппозиция не решилась ее оспорить.

Но декабрь, подчеркиваю, представлял собой исключительно удобный момент для оппозиции. Массовый подъем протестного движения сочетался с растерянностью власти, вполне готовой пойти на серьезные уступки. Однако уже к середине января настроение властной группировки резко изменилось. В Кремле и Белом доме пришли к убеждению, что, несмотря на большой мобилизационный потенциал протеста, его лидеры не опасны. Что они трусливы, не хотят и даже боятся власти и что ими легко манипулировать. И с этим можно только согласиться. Достаточно вспомнить тот факт, что на Новый год почти все оппозиционные вожди уехали отдыхать за границу.

Один из тех людей, которые формулировали тогда политическую стратегию власти, постфактум сказал мне следующее: "9-10 декабря мы увидели, что лидеры оппозиции глупцы. А в начале января убедились в том, что собственный комфорт они ценят выше власти. И тогда решили: властью не поделимся, а оппозицию раздавим". Цитирую почти дословно.

- А как далеко готова была пойти власть в своих уступках? На что вообще могла рассчитывать оппозиция?

- Уступки власти были бы прямо пропорциональны давлению на нее. Я, правда, не очень верю в то, что оппозиция могла тогда одержать полную победу - прийти к власти. Но вполне реально было добиться политического компромисса.

Известно, например, что в коридорах власти обсуждалась возможность проведения внеочередных парламентских выборов - после президентских. Но после того, как вожди оппозиции продемонстрировали полное отсутствие стратегии и воли, эта идея была снята с повестки дня. Не собираюсь, впрочем, никого ни в чем обвинять. Если Бог не дал волевых качеств, то не дал. Как говорят французы, есть у них такая фривольная поговорка, даже самая красивая девушка не может дать больше того, что у нее есть.

Искусство политика состоит в том, чтобы разглядеть исторический шанс, а не отталкиваться от него руками и ногами. История крайне редко предоставляет возможность что-то изменить, и к тем политикам, которые упускают свой шанс, она обычно немилосердна. Не пощадила и она лидеров "Снежной революции", как иногда называют эти события. Навальный подвергся уголовному преследованию, его брат оказался в тюрьме. Владимир Рыжков лишился партии, Геннадий Гудков - депутатского мандата. Борис Немцов вообще нас покинул... Все эти люди думали, что судьба предоставит им еще одну, лучшую возможность. Но в революции лучшее - враг хорошего. Другого шанса может больше не представиться.

Мне кажется, что психологический рисунок "Снежной революции" во многом был предопределен феноменом августа 1991 года. Для одних это было чудом победы, для других - страшной травмой поражения. Чекисты, которые видели, как рушили памятник Дзержинскому, которые сидели в это время в своих кабинетах и боялись, что ним ворвется толпа, живут с тех пор со страхом: "Never more, никогда больше такого не допустим". А либералы - с ощущением, что в один прекрасный день власть сама упадет к ним в руки. Как тогда, в 1991-м: пальцем о палец не ударили, а оказались на коне.

- Представим себе, что оппозиции удалось бы добиться проведения повторных парламентских выборов. Как повлияло бы это на развитие ситуации в стране?

- Думаю, даже при самом честном подсчете голосов либералы не смогли бы получить контроль над Госдумой. Довольствовались бы в общей сложности 15, самое большое - 20 процентами мест. Тем не менее, политическая система стала бы намного более открытой, гибкой, конкурентной. И в результате не произошло бы очень многое из того, что случилось в последующие годы.

Мы жили бы сейчас в совершенно другой стране. Такова логика системы: если она закрывается, лишается внутреннего динамизма, конкурентной борьбы, если нет никого, кто мог бы бросить вызов власти, то власть может принимать какие угодно решения. В том числе - стратегически ошибочные. Могу сказать, что в марте 2014 года большая часть элиты была в ужасе от принятых тогда решений. В неподдельном страхе.

- Однако большинство населения страны воспринимает события марта 2014 года как великое благо.

- На мой взгляд, отношение к этому большинства населения страны лучше и точнее всего описал талантливый драматург Евгений Гришковец: присоединение Крыма было незаконным, но справедливым. Понятно, что вернуть Крым Украине уже никто не сможет. Это не получилось бы даже у правительства Каспарова, если бы оно каким-то чудом пришло к власти. Но для общества Крым уже отыгранная тема, он не присутствует сегодня в повседневном дискурсе.

Если в 2014-2015 годах проблема Крыма разделяла оппозицию, вставала непреодолимой стеной, то сейчас ее просто выносят за скобки. Совсем не удивлюсь, кстати, восстановлению той протестной коалиции, которая возникла в 2011 году и включала и либералов, и националистов. Насколько мне известно, это восстановление уже происходит.

- Насколько велика вероятность того, что в обозримой перспективе мы увидим что-то подобное тому, что пережила страна в ту революционную зиму?

- Считаю, что вероятность достаточно высока. Хотя вероятность, как я уже сказал, не означает неизбежности. После подавления революции 2011-2012 года система стабилизировалась. Внутренние «капитулянты», как назвали бы их китайцы, поняли, что надо сопеть в тряпочку и идти в кильватере вождя, национального лидера.

В конце 2013 года, когда в стране начала оформляться система репрессивных мер, возникло ощущение, что режим все зацементировал, что через этот бетон уже ничто не пробьется. Но, как это обычно бывает в истории, везде и всегда власть сама провоцирует новую динамику, подрывающую стабильность. Сначала - Крым, потом - Донбасс, затем - Сирия...

Это же не американцы подбросили, не оппозиция. Инициируя геополитическую динамику такого масштаба, вы должны отдавать себе отчет в том, что она неизбежно отразится на социально-политической системе. И мы видим, что эта система становится все более неустойчивой. Что проявляется, в частности, в усиливающейся нервозности внутри российской элиты, во взаимных нападках, в войне компроматов, в росте социальной напряженности.

Турбулентность системы нарастает. Кстати, революция, которая произошла у нас на рубеже 1980-1990-х годов, с точки зрения критериев исторической социологии не завершилась. Мы с вами все еще живем в революционную эпоху и новые революционные пароксизмы совсем не исключены.
http://www.mk.ru/politics/2016/12/08/politolog-valeriy-solovey-raskryl-scenariy-revolyucii-ne-isklyuchali-shturm-kremlya.html

MF210-211: Numbers as multipliers and particle/antiparticle duality (English)





We start this video by reviewing some standard uses of numbers: to allow us to determine sizes of sets/msets, to determine the position of an element in a list, and to scale an mset. This third usage of numbers is very important, and we want to think about how to extend this from natural numbers to integers.

To do this we need to have a formulation of how numbers multiply msets. Then we will move to thinking about how negative numbers might multiply msets too!
https://www.youtube.com/watch?v=DMJeJp3RoWI

In this video we introduce the idea of the anti of a mathematical object. This is a crucial, but perhaps surprising, ingredient in a systematic development of multisets as a basis for modern algebra.
https://www.youtube.com/watch?v=gqjiDfiZjps

Мордехай Броер: Шитат hабхинот

По материалам ЕЖЕВИКИ - EJWiki.org. Форматирование не сохранено.

UPDATE 07-06-2020:
См. также:
Пинхас Полонский: Библейская критика
END OF UPDATE

рав Мордехай Броер (Mordechai Breuer, מרדכי ברויאר‎) (14 мая 1921 (1 ияра 5681), Карлсруэ, Германия - 24 февраля 2007 (6 адара 5767), Иеруслим) - лауреат Премии Израиля, выдающийся исследователь ТаНаХа, один из ведущих в мире экспертов по его текстологии, создатель уникального подхода к пониманию смысла Танаха, называемого "Метод категорий" (Шитат hа-бхинот),являющегося религиозным ответом Библейской Критике

Ниже есть продолжение.

Биография

Мордехай Броер родился в Германии в городе Карлсруэ. Его отец Шимон Броер был математиком, мать Лея - сестрой Авраама Френкеля.Мать умерла, когда ребенок еще был маленьким, и его отец женился вторично, на Агате (Гите) Идель. Его дядя, Ицхак Броер был крупным деятелем еврейской ортодоксальной общины в Германии. Со стороны деда, рав Броеp правнук выдающегося раввина и комментатора Писания Ш.Р.Гирша, основателя школы "Тора им Дерех Эрец" (сочетание изучение Торы с участием в светской жизни).

Был двоюродным братом Урсулы Меркин (1919-2006) – американки еврейско-немецкого происхождения, широко известной своей филантропической деятельностью. Брат Урсулы, имевший такое же имя (Мордехай Броер), был также известным ученым.

В возрасте 12 лет приехал с семьей в Израиль и учился в школе Хорев, а после этого в иешиве Коль Тора и в иешиве Хеврон.

В 1947 году был преподавателем иешивы Бней Акива в Кфар hа-Роэ и был послан от имени Бней Акива на Кипр в еврейский лагерь для перемещенных лиц. Во время Войны за Независимость был инструктором звена в движении Бней Акива, защищавшего крепость Бирию.

С 1949 по 1965 преподавал в иешиве hа-Даром в Реховоте, где сблизился с равом Йеhудой Амиталем, в то время возглавлявшего ешиву "haр Эцион". Там он начал давать уроки "Шитат hа-Бхинот", не уточняя, обычно, что на создание этого подхода была Библейская Критика.

С 1966 по 1967 год работал инспектором министерства просвeщения в области преподавания Устной Торы. С 1967 по 1982 год преподавал Танах в Михлалелет Иерушалаим (Иерусалимском Женском Коледже). Начиная с 1969 давал уроки Танаха в иешиве hар Эцион. В 1999 году был удостоен Премии Израиля в области религиозной литературы. Еврейский Университет присвоил ему звание почетного доктора.

Жил в Иерусалимском районе Байт ве-Ган и проводил там уроки Танаха и Талмуда. Отец двоих детей. Его сын Йоханан Броер являлся главой кафедры иврита в Еврейском Университете.

Уточнение огласовок ТаНаХа

В конце 1950-ых годов рав Броер занялся уточнением текстологии распространенного издания ТаНаХа выпущенного Меиром hа-леви Летресом в 19 веке. Он не счел удовлетворительной эту версию Писания, и поэтому занялся глубоким исследованием текста Танаха с целью подготовки нового издания, которое планировало выпустить в свет издательство "Мосад hа-Рав Кук" в рамках проекта "Даат Микра".

Следует подчеркнуть,что разночтения в разных рукописях Танаха сводятся почти исключительно к различиям в огласовках и форме написания слов (полное или краткое), а сам текст всюду одинаков. Тем не менее, установление точного текста, максимально приближенного к утвержденному традицией Масоры, является важнейшим делом.

Рав Броер не принял мнение исследователей текста Танаха, считавших, что нет единой верной версии огласовки Танаха, утвержденного Масорой. Он провел сравнение пяти различных рукописей Танаха, и, учитывая заметки Масоры, реконструировал версию огласовки Танаха, представляющийся наиболее достоверным. Оказалось, что полученная таким образом версия огласовки Танаха почти идентична тем, которые поддерживали ведущие еврейские авторитеты прошлых поколений. Рама, Ор Тора, Минхат Шай и другие.

Больше того, когда ему удалось сравнить реконструированный текст с версией "Кетер Арам Цова" (Кодекс Алепо) – рукописью десятого века, текст которой считается на сегодня наиболее точным, - оказалось, что выверенный р. Броером текст почти полностью с ним совпадает. Таким образом, получило подтверждение предположение рава Броера, что существовала единая версия Масоры, а различия образовались впоследствии и объясняются ошибками переписчиков.

Текст Танах с огласовками под редакцией рава Броера публиковался начиная с семидесятых годов в изданиях "Датат Микра", а также и отдельным изданием.

..."Кетер Арам Цова" (Кодекс Алеппо) (כֶּתֶר אֲרָם צוֹבָא , букв "Корона из страны Арам Цова") - одна из важнейших рукописей еврейской Библии (ТаНаХа), содержащая полную огласовку и кантилляцию текста. Рукопись (Кодекс, т.е.рукопись сшитая в виде книги) была написана в Тверии в 10 в.

Кодекс стал самым авторитетным документом в масоретской традиции (masorah - "передача"), по которой еврейские Священные писания были сохранены передачей от поколения к поколению. Сохранившиеся примеры литературы респонсов показывают, что с "Кетер Арам Цова" сверялись многие еврейские ученые Средневековья, а современные исследования показали, что этот Кодекс отвечает самым точным представлениям принципа передачи традиции, содержа крайне мало ошибок среди примерно 2.7 миллионов огласовок и знаков кантилляции, которые собственно и составляют «масоретский» текст. По этим причинам многие ученые рассматривают "Кетер Арам Цова" в качестве авторитетного представителя традиции передачи, это относится и к самому’ письменному тексту и к его вокализации...


Новое издание Танаха рава Броера было опубликовано в 1998 году, издании Хорев. В 2001 году вышло еще одно издание, основанное на тексте р. Броера в графическом стиле "Кетер Арам Цова". Еврейский университет основываясь на этом издании выпустил издание Танаха "Кетер Иерушалаим – Танах Еврейского Университета", чем дал академическое признание исследованию рава Броера. (כתר ירושלים, Keter Yerushalayim))
"Подход категорий"

Подход категорий рава Броера является кардинальным изменением в отношении религиозного исследователя к "Библейской критике".

Библейская критика в девятнадцатом веке растревожила умы, обнаружив в Торе и Танахе множество внутренних противоречий и сделав на основании этого вывод, что Тора была составлена из нескольких независимых источников. Наличие противоречий между разными местами Торы было отмечено уже в Талмуде, но классические комментаторы предпочитали гармонизировать противоречия, - т.е. найти подход, сглаживающий их, делающий Танахичесий рассказ непротиворечивым.

Рав Броер, сформулировал другое отношение к противоречиям. В статье: "Простой смысл Писания – опасности и возможности" - он пишет:


Мы вынуждены заключить, что противоречия между первой и второй главами Торы невозможно разрешить – и они и не требуют разрешения, поскольку они выражают различные мировоззрения, которые противоречат друг другу в своей основе. И глубина противоречия между ними сродни противоречию между "Милосердием" и "Судом". И так же, как нет милосердия в суде и нет Откровения в Природном мире, - так нет и места Ган Эдену в мире, в котором мы существуем.

И, несмотря на это, описала Тора два мира один рядом с другим, - чтобы научить нас, что Бог соединяет милосердие с судом, что Он сотворил мир, в котором нет чистого суда, а всегда в суде есть доля милосердия.

И такую задачу выполняют в Торе две первые главы. Мир, построенный на принципах суда – подходит описанному в первой главе; мир, построенный на чистом милосердии – подходит описанному во второй главе, а вместе они описывают мир, в котором соединены милосердие с судом. Мир, в котором есть и Природа и Откровение. Это природа, в которой возможно откровение и откровение, которое не уничтожает природу. Это суд оставляющий место милосердию.

С этой точки зрения различные описания мира в Торе и Танахе, различные подходы, которые противоречат друг другу в человеческом понимании, - на самом деле существуют параллельно и вместе образуют Божественную реальность, которая не может быть воспринята человеком как единая, в силу человеческой ограниченности. Первая и вторая глава книги Бытия, в подходе р. Броера, создают базу для двух главных подходов к описанию мира в Танахе. Первое описание мира – это описание мира как мира естественного, подчиняющегося естественным законам, второе описание, это описание мира откровения, мира контакта с Богом.

Свой метод рав Броер сформулировал в первый раз в 1960 статье "Вера и наука в комментариях Писания" в журнале "Деот".

Подход р. Броера принципиально отличается от подходов других еврейских мыслителей Нового времени, пытавшихся ответить на вызов "Библейской критике" - в частности, от "опровержения" выводов Библейской критики (р. Д.-Ц. Гоффманн), от отрицания какого бы то ни было "еврейского содержания" в методах и проблематике Библейской критики (позиция, последовательно отстаиваемая р. Ш.-Р. Гиршем и др. И. Броером, а в смягченной форме - р. Й.-Д. Соловейчиком и Дж. Кугелем), и от адаптации Библейской критики для целей исторического анализа текста Танаха (У. Кассуто, Й. Койфман, р. Дж. Милгром, И. Кноль).

Среди ключевых особенностей подхода р. Броера можно выделить следующие.

* Стремление "раскрыть святость", заключенную в концепциях и методологии Библейской критики (в соответствви с принципом קידוש החול, провозглашенным А.-И. Куком).
* Активное использование Библейской критики для разбора положений Устной Торы, явно противоречащих "простому смыслу" Письменной Торы.
* Индифферентность к историческому анализу текста Танаха.
* Последовательный "кантианский" взгляд - признание принципиальной невозможности доказать (или опровергнуть) Божественное происхождение текста Торы с помощью рациональной аргументации.
* Отстаивание буквального понимания приципа "Тора дана с Небес" (תורה מן השמים), и отрицание любых гипотез, датирующих написание отдельных фрагментов Торы после смерти Моше.
* Критическое отношение к декларациям о поиске "простого смысла" Торы (פשוטו של מקרא).
* Подчеркивание эзотерического аспекта (נסתר) в толковании Библейского текста.

В целом, р. Броер связывает "источники" Документальной гипотезы с основополагающими аспектами ("категориями") Божественного проявления - "источник E" с "Царством", "Судом" и "Женским Ликом"; "источник J" - с "Милосердием" и "Малым Ликом"; "источник D" - с "Мудростью", "Разумом", "Ликом Отца" и "Ликом Матери"; "источник P" - с "Венцом", "Долготерпеливым Ликом" и "Ликом Ветхого Днями".

Сам р. Броер неоднократно указывал на своих предшественников в разработке "подхода категорий" - прежде всего, "Шаагат Арье" и Ф. Розенцвейга. При этом он подчеркивал уникальность и новизну своих собственных открытий.

При жизни рава Броера его подход был воспринят как черезчур радикальный и не получил широкого распространения. В последние годы жизни р. Броера его подход подвергался значительной критике. Так, некоторые раввины (р. Ц.-И. Тау, р. М. Лихтенштейн) критиковали р. Броера за то, что он обращается к "нечистым и недостоверным" источникам знания (т.е., к Библейской критике), ради собственных теорий пренебрегает традиционными еврейскими комментариями, привносит излишний элемент "внутреннего конфликта" в Библейский текст даже там, где можно обойтись без этого. Отдельные ученики р. Броера (напр. р. Й. Бин-Нун) указывали на неоправданное привлечение каббалистической символики и методологические погрешности, характерные для "подхода категорий". С другой стороны, И. Кноль обвинил р. Броера в недостаточной последовательности. Однако, несмотря на эту критику, в настоящее время подход р. Броера все более распространяется и получает развитие в работах его многочисленных учеников...

http://ejwiki.org/wiki/Броер, Мордехай
http://ejwiki.org/wiki/%D0%9A%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80_%D0%90%D1%80%D0%B0%D0%BC_%D0%A6%D0%BE%D0%B2%D0%B0

Дмитрий Бачило: TRS-80 CoCo

История компьютера Tandy RadioShack 80 Color Computer (CoCo)

До 25.12.2016 можно задать вопрос http://16-bits.ru/задайте-свой-вопрос/ Дмитрию Бачило и он на него постарается ответить 31 декабря 2016 года.