Заявление Дональда Трампа о признании Иерусалима столицей Израиля равносильно декларации лорда Бальфура, который 100 лет назад провозгласил позитивное отношение правительства Великобритании – тогдашней мировой супердержавы – к идее создания еврейского национального дома в Палестине, считает израильский ученый и политолог Зеэв Ханин...
Ниже есть продолжение.
...Тогда и после выборов Трамп остро критиковал «прагматическое манипулирование» прежней администрации собственными обязательствами и ультимативно заявленными принципами, что, по мнению нынешнего хозяина Овального кабинета, привело к тяжелым репутационным потерям, стратегические издержки которых многократно превзошли оперативные выгоды. Потому реализация законодательно оформленного обязательства, принятого Конгрессом 22 назад, неплохо укладывается в идею идея credibility (гарантированного исполнения взятых на себя обязательств), которая должна, по мнению Трампа, вновь стать основополагающим принципом внешнеполитической доктрины США...http://cursorinfo.co.il/izrailskij-ekspert-sravnil-trampa-v-balfurom/
Возможно и иное объяснение – что этот шаг Трампа мотивирован скорее политически, поскольку признание Иерусалима столицей Израиля соответствует видению консервативного «костяка» его избирателей, принадлежащих к структурообразующему протестантскому ядру американского общества, для которого Иерусалим в качестве столицы Израиля, является символом реализации библейских пророчеств и важнейшим элементом их культурно-религиозной и политической идентичности. В каком-то смысле эту версию подтвердила постпред США в ООН Никки Хейли, заявив, что идея признать Иерусалим столицей Израиля и расположить там американское посольство «не было решением [в пользу] израильтян. Это было решение президента для американского народа».
На самом деле и тут все несколько сложнее. Трамп, признавая Иерусалим столицей Израиля, обосновал этот шаг не столько политическими, сколько морально-историческими соображениями: коль скоро Иерусалим – это не только реальный политический центр Израиля, но и древняя столица еврейского народа. И коль скоро отрицать оба этих факта смешно и бессмысленно, их признание есть «правильный шаг» («it is also the right thing to do»). Заметим, что моральные и идеологические сантименты были в какой-то мере присущи и Клинтону, и Бушу, как и многим из их избирателей – что все же не мешало этим президентам следовать соображениям «политического прагматизма», регулярно откладывать исполнение решения Конгресса.
Потому думается, что главная причина в ином: Трамп пришел в Белый Дом с командой, которая предлагала совершенно иную модель в разрешении ближневосточного конфликта, отличного от нарратива Осло, которой последовательно придерживались его предшественники. Доктрина Осло («норвежского процесса») предполагала договоренность Израиля с движением ООП по модели «мир в обмен на территории» — принцип, который ранее применялся только в отношении устойчивых прозападных арабских государств. А достижение этой договорённости, в свою очередь, должно было стать триггером урегулирования отношений Израиля с арабским миром.
Перспективы этой идеи, как теперь видится большинству израильтян, изначально были сомнительны – коль скоро лидеры обеих фракций – радикально-националистической (Фатх/ООП) и радикально-исламистской (ХАМАС) – были заинтересованы скорее в уничтожении чужого, чем в создании своего государства, или в лучшем случае, в бесконечной борьбе за него. И, соответственно, в получении определяемых контекстом отношений этих фракций с Израилем финансовых, политических и дипломатических дивидендов от, соответственно, спонсоров «мирного процесса» или «вооруженной борьбы с сионистским врагом».
Тем не менее, несмотря на все более очевидную исчерпанность концепции «норвежского» процесса, именно эта доктрина продолжала оставаться единственным приемлемым вариантом для участников «квартета посредников по разрешению арабо-израильского конфликта» (ЕС, ООН, Россия и США). Спровоцированный командой главы ПНА/ООП Я. Арафата очередной виток террористической войны с Израилем (т.н. «Интифады Аль-Акса») в 2000-2003 годах, ситуацию практически не изменила – несмотря на откровенный, или плохо скрываемый, в зависимости от состава правящей коалиции, скептицизм израильского руководства и общества в целом. Особенно интенсивно идея израильских кардинальных территориальных и иных уступок на палестинском треке продвигалась во время 8-летнего правления Барака Обамы, который видел этот процесс важным элементом «нового прочтения американских интересов на Ближнем Востоке.
Трамп в свою очередь вполне осознавал тупиковый характер таких проектов – что и воплотилось в максиме, вошедшей в его иерусалимское заявление: «глупо предполагать, что повторение формулы, которая не оправдала себя на протяжении более чем 20 лет, в конце концов, приведет к иному, или лучшему результату». Новая доктрина, разработанная его командой под влиянием идей, которые высказывались в Израиле (например, в концепции «регионального мира», предложенной в декабре 2014 года тогдашним главой МИД Израиля Авигдором Либерманом и примерно с лета 2016 года почти официально ставшей одним из базовых элементов региональной политики кабинета Биньямина Нетаниягу), предполагала обратную схему.
Вначале — договориться о взаимопонимании с «умеренными» арабскими странами на фоне общих вызовов в регионе, в первую очередь – со стороны «шиитской дуги нестабильности» во главе с Ираном и экстремистских суннитских арабских движений, а затем уже в рамках налаженного арабо-израильского диалога договориться по палестинскому вопросу. Очевидно, что эта схема прекрасно укладывалась в концепцию «ближневосточного НАТО», которому, по замыслу Трампа, следовало передать ответственность за формирование системы региональной безопасности, замкнуть периметр которой его потенциальные арабские участники, по всем признакам, не видят возможным без того или иного участия Израиля.
Понятно, что против такой трансформации решительно возражают в Рамалле, понимая, что в этом случае элиты палестинских арабов теряют предоставленный им инициаторами «ословского процесса» статус самостоятельного субъектом ближневосточного процесса, которые «держат в кармане» ключ от завершения арабо-израильского конфликта. И становятся, в лучшем случае одним из его неглавных элементов – и уже в силу этого, предметом неизбежного арабо-израильского компромисса по широкому кругу вопросов, включая «коренные» проблемы «палестино-израильского конфликта» — суверенитет в Иерусалиме, границы, еврейские населённые пункты за «зеленой чертой» и проблема лиц, именующих себя «палестинскими беженцами и их потомками». Собственно, именно в этом контексте команда Трампа готова воспринимать символически важный вопрос о статусе Иерусалима.
Как Трамп отметил в своей речи, два десятилетия отказа американских Президентов от выполнения «правильного и справедливого» решения Конгресса откладывания ни на йоту не приблизили Израиль и палестинцев к прочному миру. И потому, объясняя свою позицию в этом вопросе своим арабским и европейским партнерам, Трамп, по данным СМИ, настаивал, что волевое решение вопроса о перемещении в Иерусалим американского посольства не создает, а напротив, устраняет препятствие для продвижения в сторону урегулирования. Коль скоро оно снимает с повестки дня излюбленный палестинцами и появляющийся каждые полгода повод саботировать нормальный переговорный процесс.
Именно поэтому Президент США счел важным подчеркнуть, что официальное признание «Иерусалим столица Израиля», ни в коей мере не является попыткой «дезавуировать наши обязательства по продвижению мирного соглашения между Израилем и палестинскими арабами». США, по его словам поддержат любой вариант компромисса, включая модель «два государства», если это устроит участников переговоров. Нетрудно заметить, что этот широко дебатируемый пассаж речи Трампа является практически дословным воспроизводством его знаменитой декларации, произнесенной на первой совместной пресс-конференции с Биньямином Нетаньяху в январе 2017 года – «одно государство или два – меня устроит все, о чем смогут договориться стороны». А пока этого не произошло – Трамп недвусмысленно дал понять, что он не видит продуктивным навязать израильтянам и палестинским арабам окончательные параметры соглашения, включая границы израильского суверенитета в Иерусалиме, который он, от имени США, признал столицей Израиля, вне связи с расположением тех или иных его кварталов относительно «зеленой черты». И не рекомендует это делать другим заинтересованным сторонам.
Данное понимание, по идее, должно быть хотя бы частичным ответом на сомнение тех израильских скептиков, которых беспокоит «дисбаланс цены вопроса»: возможные требования американцев Израилю пойти на не желаемые для него уступки на «палестинском треке» в обмен на «формальное признание фактического положения дел». Во всяком случае, если верить послу США в ООН (и одному из возможных кандидатов на пост Госсекретаря США, в случае отставки с этого поста Рекса Тиллерсона), Никки Хейли, этот шаг Президента не только не является способом «подсластить пилюлю», якобы, готовящегося давления Вашингтона давление на Израиль. Но напротив, призван вывести вопрос Иерусалима из многостороннего обсуждения путей решения арабо-израильского конфликта, вернув его обсуждение в рамки прямого «палестино-израильского диалога».
Какие из этих оценок и предположений верны – станет понятно уже очень скоро. Но уже сейчас понятно, что признание Штатами Иерусалима столицей Израиля создает новый международно-правовой прецедент – что существенно более важно, чем переезд в Иерусалим американского посольства, который, судя по всему, состоится еще не скоро. Этот шаг перестает быть вопросом «косвенного» признания Иерусалима столицей Израиля (вокруг чего, собственно, с 1995 года и было сломано столько копий) — и коль скоро такое признание сделано вполне официально, физическое местоположение здания дипломатического ведомства США – в Тель-Авиве, Иерусалиме или ином городе Израиля, становится вопросом сугубо техническим. А такое понимание новой ситуации в мире может, в свою очередь, втянуть в процесс и другие страны – коль скоро с многолетним «табу» уже покончено.
Поэтому напрашивающееся сравнение заявления Дональда Трампа – это заявление лорда Бальфура 100 лет назад, когда в ноябре 1917 года он провозгласил позитивное отношение правительства Великобритании – тогдашней мировой супердержавы – к идее создания еврейского национального дома в Палестине. Сегодня президент нынешней главной мировой державы Дональд Трамп заявил о том, что Соединенные Штаты признают Иерусалим столицей Еврейского государства. Де-факто это было на протяжении последних 70 лет, но де-юре, вне зависимости от того, принимают ли эту идею в других столицах мира или не принимают, возвращения к прошлому уже не будет».
No comments:
Post a Comment