Wednesday, June 28, 2017

Вирус-вымогатель Petya атаковал компьютеры Украины, потом распространилась по всему миру



27 июня стало известно, что частные и государственные компании в России и на Украине подверглись масштабной атаке вируса-вымогателя Petya, который блокирует компьютеры и требует 300 долларов в биткоинах.

Случаи заражения компьютеров вирусом Petya были зарегистрированы также в США, Дании, Швеции, Израиле и других странах. По информации сайта Второго телеканала ИТВ "Мако", жертвами атаки стали не менее трех израильских компаний.

Чернобыльская АЭС из-за кибератак перешла на ручной мониторинг уровня радиации

Ниже есть продолжение.

В связи с кибератаками радиационный мониторинг на Чернобыльской АЭС переведен на ручной режим. Об этом сообщило Государственное агентство Украины по управлению зоной отчуждения.

"Из-за временного отключения системы Windows радиационный мониторинг промышленной площадки проводится в ручном режиме", – цитирует сообщение ТАСС.

При этом все технологические системы станции работают в обычном режиме.

"На ЧАЭС продолжают мониторить в ручном режиме. Проблем нет. На радиационном мониторинге отключение системы не скажется", – сказали ТАСС в пресс-службе агентства.

... В хакерской атаке вируса-шифровальщика, заразившего компьютерные сети на Украине, в России, Индии, Нидерландах, Франции и Испании, были использованы программные средства EternalBlue, разработанные при поддержке Агентства национальной безопасности (АНБ) США и рассекреченные организаций WikiLeaks.

CNN со ссылкой на специалистов по компьютерной безопасности передает, что программа EternalBlue позволяет использовать дыры в операционной системе Windows. Эти же средства были применены в недавней хакерской атаке с помощью вируса WannaCry, который поразил в мае этого года компьютеры в 150 странах.

Как отмечает ТАСС, данные об EternalBlue и других хакерских программах были размещены ранее в этом году на сайте WikiLeaks. Предполагалось, что эту разработку американской разведки похитили и модифицировали хакеры.

В "Лаборатории Касперского" насчитали две тысячи зараженных пользователей, но исключили связь вируса с семейством Petya

В "Лаборатории Касперского", расследующей волну заражений компьютеров, заявили, что число атакованных пользователей достигло двух тысяч, и подтвердили свое предположение о том, что это не вирус-вымогатель Petya, а другой шифровальщик.

... "Эксперты предполагают, что вредоносное ПО использовало несколько векторов атаки. Установлено, что для распространения в корпоративных сетях применялся модифицированный эксплойт EternalBlue и эксплойт EternalRomance", - отметили в "Лаборатории".

"Лаборатория" изучает возможность создания программы, с помощью которой можно было бы восстановить зашифрованные данные. Также организация работает над инструментами обнаружения вирусов-шифровальщиков.

...Ранее 27 июня стало известно, что хакерской атаке подверглись частные и государственные компании в России и на Украине.

В России жертвами злоумышленников стали компании "Роснефть" и "Башнефть". "На серверы компании осуществлена мощная хакерская атака. Мы надеемся, что это никак не связано с текущими судебными процедурами. По факту кибератаки компания обратилась в правоохранительные органы", – цитирует ТАСС сообщение, распространенное пресс-службой "Роснефти". После атаки "Роснефть" перешла на резервную систему управления производственными процессами, добыча и подготовка нефти не были остановлены. Но сайты "Роснефти" и "Башнефти" были недоступны.

На Украине вирусной атаке подверглись банки, международный аэропорт в Киеве, энергетические компании, правительственные учреждения.

Вице-премьер Украины Павел Розенко на своей странице в Facebook сообщил, что из строя выведены все компьютеры кабинета министров.

Национальный банк Украины сообщил, что в результате хакерской атаки у банков возникли сложности с обслуживанием клиентов и проведением банковских операций.

Сложности с оплатой поездок возникли у пассажиров киевского метрополитена. Атака также затронула сети операторов сотовой связи.

Сайт РБК-Украина сообщает, что хакеры атаковали офисные компьютеры "Укрэнерго" и "Киевэнерго".

Атака коснулась международного аэропорта в Киеве "Борисполь". Первый заместитель гендиректор госпредприятия "Международный аэропорт "Борисполь" Евгений Дыхне на своей странице Facebook сообщил о внештатной ситуации, вызванной хакерской атакой. На сайте аэропорта не работают табло с расписанием рейсов. Актуальную информацию можно получить только на табло в зоне вылета терминала D.

Специалисты компании Group-IB сообщили РИА Новости, что причиной масштабной атаки на российские и украинские компании стал вирус-вымогатель Petya. "Он блокирует компьютеры и требует 300 долларов в биткоинах. Атака произошла около 14:00. Судя по фотографиям, это криптолокер Petya", - пояснили в пресс-службе компании, отметив, что способ распространения Petya в локальной сети аналогичен вирусу WannaCry. По предварительным данным, от вируса пострадали многие компании, в том числе "Башнефть" и "Роснефть", а также украинские "Запорожьеоблэнерго", "Днепроэнерго" и "Днепровской электроэнергетической системы", - сообщили специалисты по компьютерной безопасности.

..."Во вторник компьютерные системы от Украины до США подверглись международной кибератаке, подобной недавнему нападению, парализовавшему десятки тысяч машин во всем мире", - пишет The New York Times.

В Киеве прекратили работать банкоматы. Примерно в 80 милях оттуда рабочие были вынуждены вручную измерять радиацию на Чернобыльской АЭС, когда их компьютеры отказали. И технологические менеджеры в компаниях по всему свету - от датского транспортного конгломерата Maersk до фармацевтического американского гиганта Merck - в спешке пытались бороться с этим, пишет издание.

"Не было ясно, кто стоит за этой кибератакой, и степень ее влияния было по-прежнему трудно оценить во вторник. Она началась как атака на украинские правительственные и бизнес-системы - нападение, которое, как представляется, должно было начаться за день до праздника, отмечающего принятие Украиной в 1996 году ее первой конституции после выхода из Советского Союза. Атака распространилась оттуда, нанеся побочный ущерб во всем мире", - говорится в статье.

Эта вспышка хакерской активности была последней и, пожалуй, самой сложной в серии атак, при которых использовались десятки хакерских программ, похищенных у АНБ и опубликованных в интернете в апреле группировкой под названием Shadow Brokers, отмечают авторы.

Как и атаки при помощи вируса WannaCry в мае, последняя всемирная хакерская атака привела к установлению контроля над компьютерами и требованию выкупа в цифровом эквиваленте от их владельцев, чтобы они смогли вновь получить доступ к ним, пишет издание. При новой атаке использовалась та же хакерская программа АНБ, Eternal Blue, как и два других метода по ее распространению, согласно исследователям в компании по компьютерной безопасности Symantec.

"АНБ не признает, что ее программы использовались при ряде атак, в том числе WannaCry. Однако специалисты по компьютерной безопасности требуют, чтобы агентство помогло остальному миру защититься от разработанного им оружия", - говорится в статье.

По заявлению правительства Украины, были затронуты некоторые из его министерств, местных банков и системы метро. Ряд других европейских компаний, в том числе "Роснефть", Saint-Gobain, французский производитель строительных материалов, и WPP, британское рекламное агентство, также заявили, что они стали жертвами атаки, сообщает газета.

Во вторник украинские чиновники обвинили в этом Россию, хотя российские компании также пострадали. Home Credit Bank, одно из 50 крупнейших российских кредитных учреждений, был парализован, все его офисы были закрыты. Атака также затронула сталелитейную и горнодобывающую компанию "Евраз".

Компьютерные специалисты заявили, что программа-вымогатель была очень похожа на вирус, который появился в прошлом году и получил название "Петя".

Сообщения о том, что компьютерный вирус был вариантом "Пети", позволяют предположить, что злоумышленников будет трудно отследить. "Петя" был выставлен на продажу своими разработчиками в так называемом "теневом интернете", пишут авторы.

Это означает, что кто угодно мог запустить программу-вымогатель, нажав на кнопку, зашифровать чьи-то системы и потребовать выкуп, чтобы разблокировать их. Если жертва платит, то разработчики "Пети", которые называют себя Janus Cybercrime Solutions, получают долю выплаты, говорится в статье.

"Вирус-вымогатель распространялся в течение пяти дней по территории Украины и по всему миру, прежде чем быть активированным во вторник вечером", - пишет издание.

"Если поразмыслить, я бы сказал, что это было политическим месседжем", - говорит Крейг Уильямс, исследователь в подразделении компании Symantec Talos.

"Вполне возможно, что эта атака могла быть дымовой завесой, - считает Джастин Харви из компании по компьютерной безопасности Accenture Security. - Если вы - злоумышленник и хотите вызвать хаос, почему бы вам не попытаться сначала замаскировать его подо что-то другое?"
http://txt.newsru.co.il/arch/israel/27jun2017/syber_0011.html
https://www.inopressa.ru/article/28Jun2017/nytimes/cyberattack.html
http://txt.newsru.com/arch/world/28jun2017/expetr.html
http://txt.newsru.co.il/arch/world/28jun2017/che_604.html


CNN Producer admits Russia story is fake news to hurt Trump (English)



Продюсер CNN Джон Бонифилд сознаётся в разговоре, записываемом на скрытую камеру, что у телеканала нет никаких доказательств связей Дональда Трампа с Россией, а вся эта тема нагнетается исключительно ради рейтингов.

Иными словами, CNN сознательно вводит в заблуждение своих зрителей, потому, что это повышает рейтинг (и подрывает легитимацию законно избранного президента Трампа).

За «порядок вещей», против гордого человека

Введение сокращено. Форматирование моё.

Арнольд Хачатуров поговорил с французским философом Гийомом Бернаром о конкурентных преимуществах правых

...Гийом Бернар — французский консервативный мыслитель, специалист по политической философии и истории права, преподающий в Католическом институте высшего образования (ICES) на западе Франции. В 2016 году вышла книга Бернара «Движение правовращения» (фр. «La guerre à droite aura bien lieu: Le mouvement dextrogyre») — исследование о причинах роста популярности правых политических сил во Франции и попытка вернуть в философский мейнстрим классическую консервативную мысль. Арнольд Хачатуров познакомился с Бернаром во время поездки русских молодых журналистов во Францию прямо перед президентскими выборами в мае. Поездка была организована в рамках проекта Европейского союза «Общественная дипломатия. ЕС и Россия»...

Ниже есть продолжение.

— В своей книге «Движение правовращения» вы пишете о том, как по ходу истории эволюционировал раскол между левыми и правыми политическими силами. По какой линии сегодня проходит это расщепление? Как мы к нему подошли?

— Мы привыкли описывать политический спектр через оппозицию «правые/левые», хотя критерий действительно не раз менялся. В XIX веке предметом споров был преимущественно политический режим. Если вкратце, то правые, роялисты и бонапартисты, поддерживали сильную исполнительную власть, а левые выступали за доминирование парламента. К началу XX века роялисты были окончательно разбиты, и критерий переместился — теперь главным вопросом стало место государства. Теперь правые поддерживали его минимальную роль, заявляя, что значение государства нужно сократить до традиционных регулирующих функций: правосудие, оборона и т.д. Левые, напротив, добивались большего вмешательства государства в экономику и общественную жизнь — еще и потому, что в это время социалистические силы бурно развивались: во Франции в межвоенный период они пришли к власти.

Оппозиция между сторонниками минимального и интервенционистского государства оставалась фундаментальной до 1990-х годов, когда критерий раскола опять поменялся. На этот раз во многом из-за того, что левые силы были в глубоком кризисе. Некоторые элементы их идеологии были полностью разрушены, что проявилось в падении Берлинской стены и трансформации советского режима. С этого момента во Франции главными вопросами стали не политический режим и не экономика, а социальный курс, вопросы идентичности и устройства социального тела. Мы определяем себя через семью, нацию, Европу, то есть как что-то органическое, как продукт именно естественного порядка, записанного в историческом наследии, или мы полагаем, что все социальные различия конструируются в обществе искусственно? Европа — это историческая цивилизация, культурная общность или это просто добровольный договор и юридическое образование? По этой линии и будет развиваться наша политическая жизнь в дальнейшем. Думаю, что правые силы, даже несмотря на проигрыш на президентских выборах во Франции, в ближайшие годы будут прогрессировать.

— Это же не исключительно французская история, а феномен, который мы наблюдаем более-менее по всему миру?

— В основном я исследую Францию, но, разумеется, я пытаюсь сравнивать происходящее здесь с другими странами. У каждой страны есть свои традиции, мы не можем найти полностью идентичные примеры. Но есть и сходства. В некотором смысле феномен популизма обнаруживает себя почти везде: тот же Брексит, Чайная партия, избрание Трампа в США и так далее. Это один и тот же тип феноменов, связанный с деглобализацией, реакцией на «лишение корней», которую мы видим в разных странах. Я предложил называть его движением «правовращения» (dextrogyre) — это возрождение некоторых классических идей, которые оказались потушены политически и интеллектуально. Дело в том, что долгое время новые политические силы во Франции появлялись исключительно слева: республиканцы, социалисты, коммунисты. Своим приходом они сдвинули весь остальной политический спектр вправо — силы, которые первоначально были левыми, в новой системе координат оказались заметно правее. Главный пример — это либерализм. В реальности он защищает принципы, которые ближе к левым, чем к классическим правым идеям. Эти консервативные идеи оказались надолго забыты, но сегодня они возникают вновь, поэтому правое общественное мнение все больше радикализируется. Поэтому стала возможной коалиция Макрона — союз левых и правых либералов.

— Где вы находите философские истоки этих «классических правых» идей?

— Эти идеи исходят из принципа, что социальная реальность закреплена в порядке вещей, не зависящем от воли человека. То есть существуют некоторые ценности-в-себе — исторические традиции, идентичности, наши «корни», которые должны быть переданы от текущих поколений будущим. В этой парадигме, например, существование главы семьи является проявлением естественного порядка. Сложность состоит в том, чтобы хорошо использовать эту власть, данную вам объективно. В основе этой концепции лежат довольно старые идеи, как правило, реакционные — в первую очередь, Аристотеля и Фомы Аквинского. Социальный консерватизм также может питаться от таких мыслителей, как, например, англичанин Эдмунд Берк. Наконец, это теоретики национальной идентичности, суверенизма на европейском уровне, такие, как Морис Баррес. Есть и относительно недавние авторы, которые способствовали ренессансу классических правых идей. Но фундаментом остается старая идея некоего космологического порядка вещей.

Важно понимать, что сами политики не всегда отражают эти идеи лучше всех. В случае с Трампом и Ле Пен очевидно, что они очень далеки от философских и исторических знаний. Просто в данный момент именно они представляют собой манифестацию это курса, которому противопоставлен так называемый социальный контрактуализм — позиция, согласно которой ценности создаются только в процессе добровольного взаимодействия между людьми. Во Франции это по-прежнему политическая позиция большинства, но прямо сейчас это большинство оспаривается и раскалывается.

— При этом современные правые могут занимать довольно разнообразные позиции по экономическим вопросам, например, в чем-то поддерживая программу социалистов?

— В экономике правые движения адаптируют социальную доктрину церкви, принцип так называемой субсидиарности. Они выступают против коллективизма и мощного фискального, налогово-бюджетного давления государства: государство должно вмешиваться только тогда, когда это необходимо, и только для решения тех задач, с которыми мы не можем справиться сами. Но если либеральная мысль говорит нам, например, что цена — это пересечение спроса и предложения, то правый мыслитель скажет, что существует и некая объективная сторона вещей, а не только человеческий консенсус. При этом правые, конечно, сходятся с либералами в том, что нужно оставить людям инициативу, а компаниям — экономические свободы. Но защищать свободы не то же самое, что защищать свободу как главный принцип, альфу и омегу всего общественного устройства. У консерваторов здесь есть определенный лимит.

Еще важно то, что когда вы продвигаетесь на поприще социального государства, то потом откатиться назад бывает очень трудно. Западная Европа вообще сейчас находится в достаточно парадоксальном состоянии, когда сильное вмешательство государства во многие области жизни соседствует с атомизированным и индивидуализированным состоянием индивида, который действует на основании собственного, а не всеобщего интереса.

— В чем сегодня состоит главная проблема левых — кроме падения Берлинской стены и всех связанных с этим процессов?

— Падение Берлинской стены — это самый важный символ краха социализма, но, конечно, не единственный. Здесь важную роль играет ощущение угасания утопии. Нереализация левых идей к определенному моменту времени привела к тому, что они просто иссякли. Если говорить упрощенно, то сегодня идеология левых в основном представлена двумя большими направлениями: это мультикультурализм и гендерная теория. Эти идеи не находят массового отклика в народе, поэтому общественное мнение в целом сдвигается вправо. Если раньше поддержка левых шла скорее снизу, то сегодня их идеи более популярны в элитах. Здравому смыслу и традициям обычных людей они, наоборот, противоречат. Поэтому оспаривание существующего порядка сегодня идет именно со стороны правового популизма, а не левого, как раньше.

— Либерализм тоже потерял свою массовую привлекательность?

— Сегодня люди по-прежнему хотят свобод, но не хотят быть частью какой-то идеологии. Дело в том, что большие идеологии оказались истощены: не только марксизм, но и либерализм и даже социал-демократия. Публичное мнение им больше не доверяет. На этом фоне другие идеологии набирают популярность — например, исламизм. Это ведь настоящая политическая идеология, которая объясняет мир и предлагает человеку способ существования в нем. Кроме того, истощение больших идеологий ставит политические режимы в опасность. Современные политики уже не могут дать людям надежду на то, что завтра их жизнь будет лучше, чем сегодня. Французская революция, как бы мы ни оценивали ее итоги, несла людям надежду на свободу и конец старой Франции. Революция большевиков обещала всеобщее равенство. Сегодня идеологии предлагают только каждодневный менеджмент, но не новые надежды. В этом смысле меня слегка удивило то, что центрист Макрон смог выстроить свою кампанию как защитник позитивной повестки, оптимистичного будущего. Я сомневаюсь, что это хорошо закончится, но он, бесспорно, смог избежать пораженческого дискурса.

— Вы считаете, что потеря контакта между элитами и населением — это продукт либеральной демократии?

— Это хороший, но сложный вопрос. Если либеральная демократия — это идея, что политический процесс заключается в назначении представителей, которые обладают специальными знаниями, чтобы управлять государством, — то да, это результат такого режима. Но я думаю, что это более сложный феномен. Элиты сегодня сами по себе технически эффективны — у нас есть хорошие экономисты, юристы и так далее. Но они не имеют философской или исторической подготовки. Нынешние политические элиты в прошлом были бы просто исполнителями каких-то решений. Это отличные руководители офисов, технократы, пытающиеся устранить текущие неисправности в системе. Но совсем не те люди, которые принимают философские решения исходя из своего исторического видения. И это одна из причин, по которым население перестало чувствовать, что элиты его действительно представляют. Хотя у этих элит вроде бы есть для этого все необходимые компетенции и полномочия.

— Многие французские комментаторы говорили о том, что президентские выборы во Франции ознаменовали собой конец Пятой республики. Политический пейзаж действительно изменился настолько радикально?

— Мы и правда находимся в переходном периоде, когда политический пейзаж проходит через процесс пересборки, но пока что это не то же самое, что конец Пятой республики. В ближайшее время во Франции будут существовать три главные политические силы: левые социалисты, включая сторонников Меланшона, большая коалиция либералов, правых и левых под руководством Макрона и альтернативные правые силы (они расколоты и представляют собой разные силы, от Национального фронта Ле Пен до республиканцев). Это три политических, идеологических и психологических пространства. Но есть еще политические партии, которые пытаются выжить, — социалисты и республиканцы. Прогнозы — вещь очень деликатная, но вероятная логика развития событий выглядит следующим образом. Социалисты и республиканцы раскалываются надвое — одна часть переходит к Макрону, а другая присоединяется к крайним силам. И остается, наконец, сам политический режим. Хотя он и кристаллизовался на расколе «левые/правые», наследии де Голля, Миттерана и так далее, но, на мой взгляд, сейчас режим сам по себе находится вне опасности. Риск состоит в том, что крайние левые и крайние правые смогут вырасти настолько, что помешают либеральному центру управлять страной. Но пока Макрона поддерживает большинство, этот сценарий не очень вероятен. Я допускаю, что постепенно, через выборы на других уровнях власти, на местах это большинство может разрушиться. Но в ближайшие пять лет, я думаю, все будет работать как прежде.

— Пытается ли Макрон как-то затормозить движение «правовращения»? Нужно ли ему это?

— Мне кажется, что Макрон — чрезвычайно умный политик. В текущей ситуации он пытался разрушить старые партии, которые были основой Пятой республики, — партии социалистов и неоголлистов (республиканцев), чтобы забрать себе их влияние. Но если говорить о его политическом позиционировании, то я не думаю, что оно его сильно волнует. Он может быть правоцентристом, левоцентристом и даже просто левым. Он абсолютно прагматичный политик. И если левая часть политического спектра окончательно развалится, а правая усилится, то он сдвинется влево, сохраняя прежний дискурс, и вряд ли его это сколько-нибудь смутит. В конце концов, он — представитель старого французского движения орлеанистов — левоцентристов либерального толка, поддерживающих ограниченное государство, но с достаточно сильной исполнительной властью. Как сказал Макрон, он не социалист, но это не то же самое, что не левый. С тех пор как социализм оказался на грани исчезновения, либерализм вообще становится главной политической силой левого фланга.

— Могут ли альтернативные правые когда-нибудь избавиться от своего имиджа экстремистов и ксенофобов?

— Думаю, нужно просто отказаться от определенных авторов, идей, исторических периодов. Другой момент состоит в том, что практически все политические партии сейчас находятся в кризисе и нуждаются в объединении. Еще очень важно внимательно отнестись к идеологии перед тем, как браться за конкретную политическую программу. До сегодняшнего дня ошибка правых состояла в том, что они говорили: экономическая эффективность самодостаточна, она делает нашу власть легитимной. А куда именно мы идем — подумаем после. На самом деле сначала нужно прояснить свою доктрину, определить точки соприкосновения разных партий. Для правых это могут быть экономические и академические свободы, суверенитет, безопасность, идентичность и так далее. Нужно перевернуть страницу и забыть про те времена, когда все эти силы находились в конфронтации между собой.

— Что вы думаете о программе Марин Ле Пен — для альтернативных правых она скорее умеренна или радикальна?

— Программа Ле Пен просто бессвязна. С одной стороны, она предлагает чаще проводить референдумы, чтобы вернуть людям их голос через механизмы прямой демократии. А запрос на это в обществе определенно есть. Это пример вполне умеренного и республиканского предложения. С другой стороны, другие ее идеи (в частности, в области образования) носят откровенно авторитарный характер. Так что в партии Ле Пен присутствуют различные тенденции, но одно можно сказать точно: называть Национальный фронт фашистами было бы несправедливо. Их можно считать националистами, популистами, экстремистами, но точно не реинкарнацией тоталитарных режимов XX века.
http://www.colta.ru/articles/mosty/15244