Thursday, January 25, 2018

Хазин о России и США

Сильно сокращено.

....межэлитные разговоры СССР и Запада (не переговоры, а, скорее, аккуратный взаимный зондаж) начался в 60-е годы прошлого века...И тогда речь как раз шла об объединении более или менее равноправных элит, «западной» и «красной», советской...к концу 80-х годов вопрос об объединении уже вообще не стоял. Речь шла исключительно о собственности: что нужно отдать, чтобы Запад признал легитимность владения того, что осталось, за новыми постсоветскими «элитами». Кавычки тут поставлены не просто так, поскольку понимания собственной роли и возможностей у этих элит, в общем, не было...

...Как сказала однажды Кондолиза Райс, в бытность свою госсекретарем США: «Интересы России заканчиваются на ее границах». Мне кажется, что это и есть главное положение договоренности конца 80-х — начале 90-х: вся собственность, находящаяся за пределами границ РСФСР отдается «партнерам» (которые и выстраивают ее легитимность), а вот внутри страны «карт бланш» дается переговорщикам со стороны России (условно, семье Ельцина), но с правом Запада участвовать в процессах. Что будет куплено представителями Запад — то будет их, а все остальное, делите как хотите...

Ниже есть продолжение.

Именно по этой причине братья Живило свою собственность защитить не смогли, а Ходорковский делал это достаточно жестко; то есть, получается, что он, в общем, скорее, номинальный собственник (в отличие от братьев, которые были собственники реальные, но в условиях «семейной» легитимности), получающий бонусы, чем реальный владелец. Ну, впрочем, такая позиция не новость. Именно по этой причине расстрел Верховного Совета прошел практически незаметно, а вот любая активность России за пределами ее границ жестко пресекалась или, по крайней мере, серьезно осуждалась (например, во время агрессии Запада в Югославии).

Вроде бы все понятно: наезд на Россию по вопросу Крыма и Донбасса связан с тем, что мы «отжали» чужую собственность. Ничего личного, только бизнес. Однако, как это обычно и бывает, все оказалось немного более сложно. Дело в том, что, во-первых, явно или неявно, в рамках договоренностей начала 90-х был пункт о том, что России должен быть обеспечен некоторый комфорт в части экономики и безопасности. И, во-вторых, договоренности эти были не со всей мировой элитой, а только с финансовой ее частью, подкрепленной авторитетом нового президента США Клинтона (что, кстати, привело к исчезновению Явлинского и появлению Гайдара, об этом я много писал).

Границы безопасности Запад все время проверял («А вы не будете возражать, если мы примем в НАТО бывшие страны Варшавского договора? А республики Прибалтики? А Грузию и Украину?»), а с экономикой в условиях роста цен на нефть все было хорошо (точнее, плохо было в 90-е, но в это время еще шла приватизация и новым российским «элитам» было не до всего остального). Но в 2007 году на знаменитой конференции в Мюнхене Путин произнес речь, в которой неявно намекал на эти договоренности. С прямым упреком, что они противоположной стороной не выполняются. И получил достаточно прямой ответ (который потом много раз повторялся): «Поскольку вы проиграли войну, договоренности с вами ничего не стоят!»

И не стоили бы (вряд ли Путин стал кидаться БОМБОЙ), но произошли два события. Во-первых, начали расти цены на нефть, что сильно повысило самооценку российской власти. А, во-вторых, начался кризис на Западе. Ну и, тут уж я немножко позволю себе похвастаться, сыграли свою роль наши оценки ситуации: в России понимание масштаба и фатальности начавшегося кризиса пришло много раньше, чем на Западе. И Путин начал сдвигать равновесие (пока — в рамках договоренностей начала 90-х!) в сторону Запада.

Еще раз повторю, не отвоевывать что-то, а только чуть-чуть сдвигать равновесие назад, отыгрывая то, что отдали в 90-е — начале 2000-х (когда сам Путин был еще достаточно номинальным президентом, правила тогда еще «Семья»). Но это было воспринято именно как «отжатие» собственности, то есть, мировые финансовые элиты 90-х восприняли это не как возврат России в политическое поле, а именно как игры конкретных «пацанов», которые решили поживиться на чужом поле. И решили показать, кто в доме хозяин, устроив переворот на Украине.

И в этой ситуации в Москве (и даже в окружении Путина) были люди, которые считали, что нельзя выходить за рамки «status quo», но, как мы видим, не они определили развитие ситуации. А вот дальше, сейчас, ситуация становится все более и более сложной. И связано это, в первую очередь, с тем, что все более и более ослабляется мировая финансовая элита.

Она по прежнему борется с «ревизией» договоренностей 90-х (которые уже серьезно нарушены, в Крыму, в частности), причем, во многом, персонифицируя из с личностью Путина, но их беда в том, что не только у нас, но и Западе подняли голову элиты, у которых другое представление о легитимности собственности.

Суть тут простая: эмиссия доллара, на которой поднялась мировая финансовая элита в три этапа (после создания ФРС в 1913 году, после Бреттон-Вудской конференции в 1944 году и после начала «рейганомики» в 1981 году), не создавала собственности, она ее перераспределяла. И если легитимность этого перераспределения поставить под сомнение (а это произойдет автоматически, как только рухнут пирамиды на финансовых рынках), то и вся собственность, полученная финансистами в начале 90-х по итогам распада СССР, окажется повисшей в воздухе.

Отметим, что этот отказ от легитимности раздела 90-х инициирует не лично Путин и даже не Россия, а Трамп и те, кто стоит у него за спиной. Именно по этой причине его так ненавидит «группа поддержки» финансистов в США (включая большую часть СМИ) и именно по этой причине подвисают либеральная часть наших «элит» 90-х. Отметим, вместе со всей системой приватизации, поскольку она легитимизировалась на Западе именно в рамках пресловутых договоренностей.

Во время Столетней войны Англии и Франции практически во всех феодальных доменах было по два сюзерена: поставленного королем Англии и королем Франции. И каждый из них был легитимен, только вот в разных системах легитимации. И только победа Франции решила вопрос в том, кто же из этих сюзеренов остался при земле, а кто потерял все.

Сегодня мы в аналогичной ситуации: старая система легитимизации собственности находится в кризисе, ее оспаривают очень сильные игроки (государства), причем с использованием ресурса, которого у финансистов нет и никогда не будет. И если переворот произойдет (с моей точки зрения, не «если», а «когда»), то старые владельцы по всему миру окажутся в крайне тяжелом положении. Поскольку активы у них отберут, а долги останутся...
https://khazin.ru/articles/10-vlast-i-obshhestvo/56860-sistemy-legitimizatsii-sobstvennosti

Испания. Время вестготов.



См. также:

Великое переселение народов


Ниже есть продолжение.





Владимир Высоцкий - 80





25 января исполнилось 80 лет со дня рождения Владимира Семеновича Высоцкого...

...При жизни в СССР у Высоцкого было опубликовано одно стихотворение и выпущено 7 маленьких пластинок (каждая содержала не больше четырех песен). На Центральном телевидении не было показано ни одного концертного выступления или интервью артиста...

...Высоцкого сохранили энтузиасты. Любители, поклонники. Основная масса материалов находится в частных коллекциях...
http://txt.newsru.co.il/world/25jan2018/vv80_501.html

Ниже есть продолжение.

"Когда люди слушают песни Высоцкого, то вспоминают, что они – люди"

По мнению Чацкого, Виктор Шкловский описал этой фразой феномен Высоцкого лучше всего: "Это была сумасшедшая слава. Любимов говорил, что "Володю можно сравнить с "Битлами", только их четыре, а он один". Я не могу сказать, что Высоцкого любили, потому что он говорил правду. Это ведь ахинея. Шкловский, пожалуй, точнее всего определил то, что было так важно в болоте семидесятых. В тот момент Высоцкий был чем-то объединяющим. Паролем, что ли. Это не значит, что все его любили. Но ведь и собаки такой не было, которая не знала, кто такой Высоцкий".

При этом судьба Галича не постигла Высоцкого, как считает Чацкий, не только потому что Владимир Семенович никогда не пел на концертах "Баньку", а именно потому что всем хочется иногда вспомнить, что они – люди: "В этом судьба Высоцкого была похожа на судьбу Вертинского. Травили – чудовищно. Но не трогали. Не мешали выступать и давать фантастическое количество концертов. Мои родители ходили на все концерты Вертинского в Москве. Но Вертинский ведь выступал не только перед интеллигенцией. Почитайте его воспоминания – хлопкоробы Узбекистана, рабочие Донбасса. Казалось бы – как? Но что-то трогало. А власти… Был один фильм о Вертинском, где спрашивают, почему мол его не только не расстреляли, но даже не посадили. И Окуджава говорит, что, видимо, он в этих упырях тронул что-то такое… Видимо, с Высоцким была та же история".

"Свой Лотман"

К сожалению, Любимов не приветствовал съемки спектаклей. От легендарного "Гамлета" остались куски репетиций, снятые Александром Иванкиным, остались отрывки из спектакля, которые снимали венгры, югославы и поляки. Небольшой фрагмент последнего "Гамлета" 18 июля 1980 года снял Петр Солдатенков.

Весь Высоцкий собран коллекционерами и это, по мнению Чацкого, тем более любопытно, что аналогов этому нет. Поэт при жизни так и не увидел ни одного из своих изданий, и это затрудняет работу тем, кто издает его после смерти: "Вот мы знаем, что Пушкин написал "Медного всадника", пошел к переписчику, исправил, отдал в печать, есть издание определенного года, и от него уже можно плясать. А у Высоцкого есть рукописи, а есть записи, которые часто отличаются от написанных на бумаге текстов целыми строфами. И идет вечный спор о том, что из этого считать черновиком, от чего отталкиваться, что публиковать".

Но больше всего, как считает Чацкий, Высоцкому не хватает своего Юрия Лотмана.

"Существует целая эпоха со своими культурными кодами и бытом, в которой жил и писал поэт. Знаете, почему в "Райских яблоках" ангел окает? Потому что самыми жестокими охранниками или конвойными считались ростовские и вологодские. Откуда взялось "к цыганам в поплавок"? А ведь "Поплавок" – это название известного ресторана. И таких моментов у Высоцкого великое множество. А откуда пошли его баллады? Кстати, как и баллады Галича. "Их восемь, нас двое" – это практически точное повторение "Баллады о парашютах" Михаила Анчарова, которому подражали Галич и Высоцкий". Сколько бы ни исследовали творчество Высоцкого, чтобы все это охватить, ему нужен свой Лотман", – говорит Дмитрий Чацкий.
http://txt.newsru.co.il/world/25jan2018/vv80_501.html