Школьников: О чём договорились мировые элиты и что будет с Россией

Мир разделен между логикой намерений и логикой обстоятельств. Желания и фантазии сталкиваются с реальностью, где даже абсолютная власть не гарантирует легкой реорганизации. Без власти, с ограниченными ресурсами и необходимостью убеждать, а не принуждать, управление напоминает собрание жильцов многоквартирного дома, где каждый тянет в свою сторону, а договориться почти невозможно. Сегодняшний мир — такое собрание, где у каждого свои амбиции и иллюзии.

Без возможности принудить — отключить ресурсы, заблокировать услуги или, например, остановить вывоз мусора — внедрить ненужную или вредную систему невероятно сложно. Для элит это вопрос сохранения власти, для остальных — огромные жертвы. Старый мир, где доминировали США и их транснациональные корпорации, уходит. Убедить всех «скинуться» на дорогое, вредное и ненужное не удается, и элиты сталкиваются с невозможностью договориться.

Попытки найти компромисс шли весь XXI век. После кризиса доткомов в конце 90-х стало ясно, что механизмы холодной войны, когда США консолидировали союзников против советского блока, больше не работают. Союзники — Франция, Германия, Япония — начали сомневаться в необходимости следовать за США, задаваясь вопросом: «Зачем нам это?» Ответом стало 11 сентября, усиление контроля, отмена банковской тайны и оправдание гегемонии через борьбу с терроризмом. Фрэнсис Фукуяма сначала провозгласил «конец истории», а затем оправдывал национал-либерализм как необходимую идеологию. Это была пропаганда, призванная поддержать доминирование центра.

Кризис 2008–2009 годов показал, что старые механизмы управления не справляются. Тогда в рамках G20 начались попытки реформировать финансовую систему, но они провалились. К 2012 году стало понятно, что экономическая повестка не работает. Появился ультраглобализм: транстихоокеанское и трансатлантическое партнерства, соглашения об услугах, где корпорации могли судиться с государствами, уравниваясь с ними в правах. К 2014 году эти соглашения охватывали 70% мировой экономики. Их продвигала Хиллари Клинтон, но Барак Обама в последний год президентства отказался от них, а Дональд Трамп закрепил разрыв. Элиты США испугались, что страна может утратить государственность, и отступили.

Трамп попытался перестроить систему, но это оказалось болезненно. Тогда возник идеологический ультраглобализм: инклюзивный капитализм, борьба с глобальным потеплением, принудительная медицина. Пандемия 2020–2021 годов стала попыткой перейти от экономических методов к внеэкономическим, жестким мерам контроля. Рассказы о конце света, если не разрушить индустрию ради «четвертого энергоперехода», подкрепляли эту повестку. Но и эта попытка провалилась.

Клаус Шваб, один из идеологов глобализма, пострадал, потому что элиты теряют неприкосновенность, когда перестают быть полезными. Их активы — не собственность, а функции, которые возвращаются «общаку» при уходе. Бизнес-империи, построенные на личном таланте и связях, не передаются по наследству и часто распадаются. Успешные империи, не олигархические в российском воздухе, держатся на центральной фигуре, но после ее ухода либо распадаются, либо частично переходят государству в стратегических аспектах.

В России нет западной системы элитных барьеров, где чужака не пускают в высший круг. Власть и карьера — это не бесконечное восхождение по лестнице, а качественные переходы между уровнями, каждый из которых имеет свои правила, ценности и обязанности. Чтобы подняться, нужно стать «своим» в новом кругу, где проблемы, ранее требовавшие месяцев, решаются одним звонком, но обязанности соответствуют правам. Для элит, уже достигших вершины, это игра, где разница между 100 миллионами, миллиардом или 10 миллиардами минимальна. Психология меняется: один покупает яхту, которая годами стоит без дела, другой арендует ее на время. Эти различия в восприятии формируют новый мир.

Попытка инклюзивного капитализма провалилась — Россия, Китай и Индия не согласились. К концу 2021 года, на саммитах в Риме и Глазго, это стало очевидно. В январе 2022 года Клаус Шваб, опираясь на опрос экспертов, признал: глобализма в ближайшие 30 лет не будет. Нужно переждать.

Борьба за контроль продолжается. Попытки установить IT-управление провалились из-за уязвимости инфраструктуры. Компьютеры зависят от электричества, а спутники, такие как Starlink, уязвимы перед электромагнитным импульсом. Ракета, запущенная, например, Северной Кореей, может вывести из строя одноразовые спутники на низких орбитах, парализовав космический интернет за пару недель. Это подчеркивает хрупкость современных систем и показывает, что даже передовые технологии не гарантируют устойчивости в условиях глобальной борьбы за власть.