Tuesday, June 14, 2016

Дорога на Филадельфию

Форматирование моё.

Калифорния проголосовала. Последние праймериз назначены в Вашингтоне, но то, как проголосует столица США, уже не имеет значения: Хиллари Клинтон провозгласила себя победителем в гонке за выдвижение кандидатом в президенты от Демократической партии. Масс-медиа торжествуют — скоро лидером Америки станет женщина!

Или всё-таки не станет?

Ниже есть продолжение.

Всё получилось в полном соответствии с афоризмом, приписываемым Сталину: «не важно, как проголосуют, важно, как посчитают». А считали и в самом деле талантливо. В Калифорнии куда-то пропало более миллиона пришедших к урнам избирателей. Где-то в Москве некто Чуров кусает себе локти от зависти… В солнечном штате 1 091 136 отданных избирателями голосов не засчитали. Списки молодых избирателей, специально зарегистрировавшихся, чтобы проголосовать за Сандерса, были почти повсеместно потеряны. Больше всего «пропавших» было на юге штата. Возможно, потому, что там сильнее позиции оппозиционного кандидата.

Нарушения, имевшие место в Калифорнии, были, пожалуй, самыми масштабными на протяжении всей гонки.

Но показательно, что в отличие от того, что происходило после аналогичных скандалов в Аризоне, Нью-Йорке и Неваде, они не произвели впечатления шока. Публика уже привыкла. Если после первой массовой чистки избирательных списков, произошедшей в Аризоне, многие американцы были изумлены и потрясены, то на сей раз люди лишь хладнокровно подсчитывали число «пропавших» голосов и оценивали итоги фальсификации.

На протяжении праймериз Демократической партии в Америке были совершены в массовом масштабе практически все нарушения избирательного процесса, на которые обычно ссылается Государственный департамент США, когда обвиняет ту или иную страну в отсутствии там демократии. Что особенно важно, американская судебная система, которая должна в таких случаях стоять на страже прав граждан, реагировала вяло и медлительно. Нет, было бы неправдой сказать, будто судьи вставали на сторону нарушителей. Это всё-таки свободная Америка. Суды вмешивались. Но они продемонстрировали свою полную неэффективность в необычной для США ситуации конфликта с политическим истеблишментом.

Разумеется, фальсификация выборов и массовые нарушения гражданских прав отнюдь не являются новостью в Соединенных Штатах. История политической борьбы конца XIX и первой половины ХХ века буквально полна такими сюжетами. Все помнят про знаменитых «чикагских демократов», которые на протяжении десятилетий держали под контролем крупнейший город, регулярно подтасовывая результаты выборов. Однако на протяжении последних 40 лет подобные ситуации всё же стали редкостью. Даже знаменитая история с выборами во Флориде, где голоса, отданные за других кандидатов, приписали Дж. Бушу, всё же могла скорее быть интерпретирована как следствие технической ошибки, пусть даже и преднамеренной. И случилось это всё-таки в одном единственном штате, к тому же ещё и южном.

Напротив, на сей раз руководство Демократической партии прибегло к полному арсеналу средств избирательного мошенничества, о которых средний американец знал либо по книгам об истории, либо по репортажам об ужасах жизни в «недемократических странах». Многие комментаторы в социальных сетях объясняют происходящее коррумпированностью Хиллари Клинтон и её окружения, что, конечно, верно. Но речь идет и о куда более важных причинах. Итоги выборов на протяжении прошедших лет перестали фальсифицировать потому, что прекратилась серьезная политическая борьба. Не то чтобы выборы ничего не решали, но они не определяли резкого поворота политического и экономического курса, на них не были представлены радикальные идеологические и классовые альтернативы.

На сей раз всё иначе: нынешний электоральный цикл не только выявил глубочайший кризис двухпартийной системы, но и спровоцировал народный бунт против политических и финансовых элит.

Бунт, в котором так или иначе участвуют и рабочие, и средний класс, и значительная часть буржуазии. Этот бунт также продемонстрировал исчерпанность политики мультикультурализма и политкорректности, использовавшейся правящими кругами для подрыва социальной солидарности, расщепления общества и недопущения классовой политики. На правом фланге кризис политкорректности привел к массовому переходу белого рабочего класса в лагерь Дональда Трампа, на левом — к новой классовой политике Берни Сандерса, демонстративно преодолевающей мультикультуралистские «различия» и апеллирующей к общим интересам, объединяющим людей.

Бунт принял форму протестного голосования, а потому правящие круги вынуждены были использовать различные способы подавления избирательных прав, чтобы справиться с ним. То, что республиканцы не прибегли, пытаясь остановить Трампа, к столь же радикальным фальсификациям, что их коллеги-соперники из лагеря демократов, говорит не столько о большей честности функционеров этой партии, сколько о том, что вызов, брошенный Трампом и его сторонниками, был в социальном смысле менее радикален, чем вызов Берни. Напротив, аппарат демократов не брезговал никакими средствами. И, казалось, добился своего. «Прорыв» Берни блокирован, электоральная арифметика, пусть и изрядно подправленная, гарантирует номинацию Хиллари.

Между тем проблема вовсе не в выборах, а в недовольстве, охватившем общество. Это недовольство не только никуда не делось, напротив, оно оказалось изрядно подогрето безобразиями, творившимися в ходе праймериз. Фальсификации не деморализовали сторонников Берни, а радикализировали их до такой степени, что теперь сам кандидат, который ещё полгода назад считался самым левым политиком в США, сейчас выглядит уже довольно умеренным. И вынужден следовать за своими сторонниками всё дальше «влево». А главное, люди увидели свою силу, осознали, что их очень много, в тысячи раз больше, чем они думали. Раньше каждый был недоволен и обижен сам по себе. Теперь они вышли на улицу и объединились. В ходе массовых митингов, где собирались прежде невиданные в США на политических мероприятиях многотысячные толпы, рождалось новое ощущение уверенности, братства, солидарности. Люди поняли, что правящие круги их боятся.

Итогом праймериз оказывается не отступление и демобилизация движения, а его консолидация, превращение в долгосрочный фактор американской политики.

Тем временем в лагере победителей царит растерянность. Хиллари при поддержке перебежавших к ней левых интеллектуалов, самым заметным из которых является Пол Кругман, пытается консолидировать партию вокруг себя и добиться, чтобы сторонники Сандерса голосовали за неё на выборах. Но этого не будет. Это не самая лучшая стратегия — сначала откровенно украсть у людей победу, оскорбить их, надругаться над их правами и мнениями, а потом рассчитывать на их поддержку. Если бы активисты движения были деморализованы, на такой исход ещё можно было рассчитывать, да и то без особой уверенности — после произошедшего Трамп выглядит для недовольных американцев в любом случае привлекательнее, чем «ведьма Хиллари». Но сейчас движение Сандерса по-прежнему находится на подъеме. А сам Берни, вопреки общепринятым нормам американской политики, не пытается примкнуть к победителю и выторговать себе местечко в будущей администрации (как поступила сама Клинтон, проиграв Бараку Обаме в 2008 году). Напротив, он продолжает борьбу, готовя в июле марш на Филадельфию, где состоится съезд Демократической партии.

Со всей страны в этот город собираются приехать активисты. Их будут тысячи. Десятки тысяч. Может быть, даже сотни тысяч. Со времени массовых протестов 1968-1969 годов подобного Америка не видела.


Картина получается не слишком радостная для команды Хиллари. Расследование о разглашении гостайны, фигурантом которого остается бывшая первая леди, никуда не делось. По Вашингтону продолжают ползти слухи о том, что в случае, если итог расследования окажется для Хиллари неутешительным, её собираются в последний момент заменить на Джо Байдена. Это, кстати, объясняет странные высказывания Байдена о его симпатиях к Сандерсу — намек на возможное приглашение стать кандидатом в вице-президенты, если Хиллари вынуждена будет сойти с дистанции.

Однако для массы разгневанных граждан, поддержавших Берни, это уже не решение. Они требуют радикального изменения политической системы, они добиваются прекращения эксплуатации реального сектора финансовыми корпорациями, они выступают за превращение Америки в социальное государство. Короче, они хотят содержательных перемен, которые истеблишмент принципиально предложить не может. Именно стремление любой ценой предотвратить объективно назревшие перемены и предопределило жесткость нынешней борьбы. И эта борьба не исчерпывается выборами. Она начинает охватывать всё общество, принимая самые разные формы, вплоть до массовых уличных протестов.

В Вермонте вернувшегося из Калифорнии Сандерса встречали как победителя. Выступая перед своими сторонниками, он четко заявил: битва не окончена, борьба продолжается. Следующее сражение произойдет в Филадельфии.
http://rabkor.ru/columns/editorial-columns/2016/06/11/the-road-to-philadelphia/

Хазин о теракте в Оргландо

...
Т.Фельгенгауэр
― Продолжается программа «Особое мнение». Это особое мнение экономиста Михаила Хазина. Еще про оружие и не только про оружие. Конечно, в центре внимания мировых СМИ — трагедия в Орландо, теракт.

Вот такие страшные события – это повод все-таки консолидироваться как-то и забыть о противоречиях между странами в борьбе, в общем-то, с одним врагом? Сегодня, например, Сергей Лавров и Джон Керри обсуждали взаимодействие, в частности, в борьбе с террористами в Сирии.

Ниже есть продолжение.

Если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь нужно. Я напомню, что 10 сентября 2001 года я сидел за компьютером на работе. Там была некая дискуссия на сайте журнала «Эксперт», на форуме. И обсуждались разные события, и я написал, что в ближайшее время американцы должны устроить сами у себя крупный теракт, потому что у них очень плохие экономические показатели были летом 2001 года, было очевидно, что будет очень сильный спад. Его надо было списать на какую-то объективную картину. И проще всего это было бы сделать через крупный теракт.

Я, конечно, не ожидал, что, во-первых, произойдет на следующий день, во-вторых, что будет такого масштаба, но, тем не менее. Причем самое смешное, что это висит до сих пор, в веб-архиве можно посмотреть.

Почти всегда за крупным терактом стоят чьи-то интересы. Это не значит, что то-то организовывал, потому что террористические организации есть всегда и везде, и спецслужбы их какое-то время «кормят» для того, чтобы было потом, что разоблачить с громким шумом и пафосом. Это специфика. Иногда они вдруг неожиданно вместо того, чтобы разоблачать делают проколы. Иногда это осмысленные проколы, специально сделанные.

Ну, есть масса легенд, например, по поводу взрывов Москве в 99-м году. Там как бы все, кого я слышал, называют Березовского, как кандидата главного…

Т.Фельгенгауэр
― А чего не ФСБ?

М.Хазин
― ФСБ такого рода вещи не организовывает. Это невозможно. Это возможно сделать только за пределами официальных структур. То есть кто-то в ФСБ мог про это знать, но, в общем, это все происходило в рамках других частей.

Но в данном случае, если говорить о Березовском, то второе имя, которое называют, это Рушайло, который МВД тогда возглавлял, а не ФСБ.

Т.Фельгенгауэр
― Хорошо, не рептилоиды. Так.

М.Хазин
― А если говорить о ситуации нынешней, то я обращаю внимание: теракт произошел страшно… во-первых, он очень крупный. Он, конечно, не самый крупный, американская армия в поселке Вундед-Ни индейцев убила в конце 19-го века сильно больше. Потому что Обама, конечно, приврал несколько по поводу того, что это самый крупный теракт… он сказал: за всю историю Соединенных штатов Америки. Правда, индейцы не люди – это понятно.

Но очень важная вещь. Дело в том, что он получился очень зрелищным, с точки зрения СМИ. 50 человек убито. Гей-клуб – это тоже очень важно. То есть еще более шумно. Не какие-нибудь там дети инвалиды, а геи – это святое! А самое главное другое – что сразу после этого признались в том, что всё, виноваты – ИГИЛ.

Т.Фельгенгауэр
― Запрещенное на территории Российской Федерации.

М.Хазин
― Это, пожалуйста. Как бы вы обязаны говорить, что она запрещенная.

Т.Фельгенгауэр
― Да-да, продолжайте Михаил. Очень интересно.

М.Хазин
― Дело в том, что в США одна из тем, пусть фоновая, но она идет непрерывно, что организация ИГИЛ – это дело рук Хиллари Клинтон или Петрэуса, когда Хиллари была госсекретарем, а Петрэус возглавлял ЦРУ. И эта история почти наверняка довольно сильно ударит по Клинтон, с точки зрения выборной кампании, и наоборот, будет в плюс Трампу. Это не значит, конечно, что Трамп имел к этому отношение. У него физически просто нет возможности. Он к спецслужбам отношения не имеет.

Т.Фельгенгауэр
― Но если что: Березовский уже умер, оно тоже не при чем, Михаил.

М.Хазин
― Но я просто я достаточно хорошо знаю этого человека, знал, чтобы понимать, что гибель несколько сот человек для него не являлось какой-то проблемой.

Т.Фельгенгауэр
― Так. А Хиллари Клинтон… вы меня запутали немножко. Значит, американцы сами организовали этот теракт…

М.Хазин
― Нет. Кто его организовал – это непонятно… Хотя есть вещи… Я прошу прощения, вы из пистолета когда-нибудь стреляли?

Т.Фельгенгауэр
― На стрельбище.

М.Хазин
― А из ружья по движущейся мишени стреляли?

Т.Фельгенгауэр
― Нет.

М.Хазин
― Ну вот прикиньте, один пистолет и одна винтовка. 100 человек пострадали, из них 50 ранено, 50 убито. Это либо группа профессионалов, либо они специально подходили, чтобы он их стрелял. Это случайно быть не может. То есть там, скорей всего, еще что-то было. Я не знаю, что. Может быть – об этом не скажут, — но это может быть: при штурме полицейскими могло быть довольно много жертв теоретически.

Но это примерно так же, как с терактом на марафоне. Вот чеченские братья – я не помню, как их фамилии – там тоже столько вещей, которые шиты белыми нитками. Я не знаю, что там происходило, но то, что там что-то явно не так, это, по-моему, абсолютно очевидно.

Так вот, это означает, на самом деле, что-то одно – что степень напряженности в рамках предвыборной американской кампании зашла столь далеко, что всерьез стали рассматриваться варианты «а-ля 68-й год». В 68-м году, напомню, был убит Роберт Кеннеди, была довольно жестко подавлена студенческая демонстрация, тоже с жертвами.

И, в общем, я думаю, что степень напряженности, скорей всего, она будет нарастать. Ни те, кто стоит за Клинтон, не могу себе позволить потерять контроль над Белым домом и ФРС, ни те, кто стоит за Трампом, не могут себе позволить оставить его у финансистов. Так что, я думаю, что мы еще много чего увидим. А людей, конечно, жалко, тем более, что они ничем не виноваты.

Т.Фельгенгауэр
― Да, слушайте, это, пожалуй, самая экзотическая версия, которую я слышала на данный момент?

М.Хазин
― Что в ней экзотического?

Т.Фельгенгауэр
― Ну да я уже сейчас за три минуты полностью не смогу пересказать. Ну, примерно, от начала до конца. Посмотрим на тактико-технические характеристики автоматической винтовки за эфиром…

М.Хазин
― Да дело не в винтовке, а дело в том, что надо попасть. Убить человека достаточно сложно.


Т.Фельгенгауэр
― Он охранник профессиональный. У него ношение оружие было прописано…

М.Хазин
― Это не важно совершенно.

Т.Фельгенгауэр
― Бог с ним. Я поняла. Ваша версия озвучена. Я думаю, что если кто-то захочет с вами поспорить, сделает это уже вне эфира программы «Особое мнение». Я, честно, не готова обсуждать ее...
http://echo.msk.ru/programs/personalno/1782866-echo/