Вероятно, никогда еврейская диаспора не была столь сплочена и едина, как в эпоху гаонов. В те годы экзилархи вместе с главами вавилонских ешив при поддержке исламских правителей – Аббасидов, распространяли свою власть и влияние едва ли не на все еврейские общины мира. Со временем внутренние конфликты и закат аббасидской династии сокрушили гегемонию гаонов. Впрочем, не исключено, что свою роль в этой исторической драме сыграли и климатические изменения.
Ниже есть продолжение.
Разрушение Первого Храма повлекло колоссальные изменения в жизни еврейского народа и привело к появлению первой огромной еврейской диаспоры, возникшей в Вавилонии – нынешнем Ираке. Там в ходе сложного, растянувшегося на столетия исторического процесса стала формироваться новая элита еврейских лидеров. Это была своего рода альтернатива верховенству мудрецов Талмуда (Хазаль), сложившемуся в Стране Израиля. К концу III века еврейская община Вавилонии стала средоточием влияния Алахи и изучения Торы, а также экономическим центром. Она занимала не менее важное положение, чем община Страны Израиля, а со временем даже превзошла ее в своей значимости.
В эпоху расцвета вавилонского еврейства регион являлся частью Персидской империи, а евреи Страны Израиля находились под владычеством Византии. Однако, начиная с VII века, обширные исламские завоевания полностью перекроили карту мира и совершенно изменили эту ситуацию. Династия Аббасидов, возглавлявшая мусульманский мир с 750 года, воцарилась на колоссальных просторах от Северной Индии до Гибралтара. Она владела землями нынешних государств Средней Азии, Ближнего Востока, Северной Африки и Испании. Новая же столица Аббасидов – Багдад, основанная на берегу Тигра, оказалась совсем неподалеку от центров учености и влияния вавилонского еврейства. Теперь практически всё мировое еврейство, за исключением немногих общин на территории Турции, Балкан и Италии – то есть Византии и Рима, стало подданным одного государства. Тот факт, что еврейские общины от Средней Азии и Кавказа до Северной Африки и Испании оказались под монотеистической исламской властью, сыграло колоссальную роль в консолидации еврейской идентичности, в духовной, коммерческой и политической жизни народа. Этот период правления Аббасидов с VII по XI века в истории народа Израиля и называют эпохой гаонов.
Эпоха исламского просвещения
Рассматриваемый период обычно считается частью Средневековья. Тем не менее, когда мы касаемся этой эпохи в контексте мусульманских областей вообще и Восточного Средиземноморья в частности, стоит забыть всё, что нам известно о средневековой Европе.
Исламский мир в этот период переживал беспрецедентное развитие и процветание. Громадная работа по переводу материалов, написанных на греческом и латинском, открыла носителям арабского языка научные и философские труды античных классиков, позволила им приумножать накопленные в древности знания. Изобретение бумаги в свою очередь повлияло на распространение грамотности. Надежные торговые пути, связавшие в единое экономическое пространство колоссальные территории, укрепили финансовое могущество империи Аббасидов. Стала развиваться сложная экономика, включавшая фондовые рынки и рынки капитала, системы ссуд и масштабную банковскую систему. Всё это контролировалось управляемой из Багдада единой и централизованной судебной системой, позволявшей торговцу из Марокко быть уверенным в том, что, даже заключая сделку с компаньоном из Афганистана, он по-прежнему обеспечен юридической защитой. Возникновение единого политического пространства способствовало широкому распространению идей и культурных влияний по всей территории империи. К этому стоит добавить внедренную в халифате индийскую (позиционную) систему записи цифр. Она сменила менее удобную и более сложную римскую систему. Это значительно облегчило вычисления и способствовало ускорению экономического развития. Всеобщим разговорным языком, даже среди евреев, стал арабский язык, что, в свою очередь, благоприятно повлияло на технологическое развитие и торговлю. Новые шедевры в поэзии и прозе, многочисленные исследования в языкознании и философской мысли, пиетет к красоте и эстетике в различных сферах человеческой деятельности – всё это отражает духовное богатство и материальное изобилие, ставшие уделом Востока в тот период.
Внутри этого культурно-политического пространства оказалась большая часть мирового еврейства. Жившие общинами, евреи расселились по всей колоссальной территории халифата, в то время как их духовное и политическое руководство продолжало оставаться сосредоточенным в Вавилонии – самом сердце аббасидской империи. Централизация политической и судебной власти, характерная для империи в целом, неизбежно повлияла и на еврейский мир, в котором окончательно установилась четко иерархическая структура власти. Во главе вавилонского руководства стояли экзиларх (реш-галута – «глава находящихся в изгнании», арам.) и два гаона – так назывались главы двух важнейших ешив, расположенных в городах Сура и Пумбедита. Каждая еврейская община находилась в ведении одного из трех упомянутых выше лидеров. Они были уполномочены назначать даянов (судей), мохелей (специалистов, выполняющих обрезание), писцов и других чиновников, а также представлять общины перед исламской властью и являлись для них высшим авторитетом в любом социальном или юридическом (алахическом) споре. Общины платили своему патрону налоги и добросовестно упоминали его в своих документах и молитвах.
Экзилархи по сравнению с главами ешив обладали более высоким статусом, поскольку в соответствии с традицией являлись потомками династии царя Давида. Кроме того, мусульманские власти рассматривали их как официальных представителей всего еврейства империи. Экзиларх избирался даянами и главами общин Вавилонии. Их выбор должен был получить одобрение гаонов. В конечном счете, в ведении экзиларха находились все гражданские вопросы еврейских общин и сбор налогов.
В свою очередь, гаоны считали себя продолжателями постталмудического еврейского руководства. Сосредоточив в своих руках духовное влияние на всю еврейскую диаспору, гаоны тщательно следовали соблюдению символических церемоний, подчеркивающих их высокий статус. Они считали особо важным распространять традиции и алахические установления по всей диаспоре и передавать их будущим поколениям. Главной церемонией была инаугурация экзиларха, она неизменно проводилась с особой пышностью и величием.
Кроме того, дважды в год даяны, раввины, представители и ученики ешив и многие другие собирались на специальные талмудические конференции под названием «Ерхей кала». Здесь выбирались талмудические трактаты для изучения в ешивах на последующие полгода, обсуждались алахические темы и формулировались ответы на вопросы, присылаемые различными общинами. Вся эта основательная и впечатляющая деятельность позволяла успешно поддерживать не только авторитетный статус гаонов, но и единство находящихся под их управлением еврейских общин.
Историческая загадка
Гаоны и многочисленные ученики их ешив много занимались Вавилонским Талмудом. Они выносили свои решения по обсуждаемым в нем дилеммам, укрепляли его влияние на все еврейские общины и активно внедряли на практике. Благодаря им Вавилонский Талмуд стал сводом законов и правил, обладающим высшим авторитетом во всех вопросах, касающихся религиозной, правовой, духовной и социальной сфер жизни еврейского народа.
Важнейшей литературой, созданной гаонами, стали респонсы – вопросы в области еврейского права и ответы на них. Со всех концов диаспоры к вавилонским гаонам стекались обращения с просьбами евреев разъяснить и разрешить в соответствии с Талмудом многочисленные алахические вопросы. Корпус респонсов содержит тысячи практических алахических ответов. Именно они обеспечили Талмуду и вавилонским ешивам статус духовного центра и высшей судебной инстанции всего еврейского народа. И именно это в наибольшей степени способствовало поддержанию единства алахических установлений и обычаев в еврейских общинах на протяжении многих поколений. Вместе с вопросами общины посылали в ешивы пожертвования, что укрепляло влияние и мощь этих заведений.
Наряду с алахической литературой гаоны развивали и другие области философской мысли, как еврейской, так и универсальной. Именно в этот период был создан целый ряд сочинений, отражающих еврейское мировоззрение. Важнейшим из них является труд раввина Саадии Гаона «Эмунот ве-деот» («Верования и знания», ивр.). Кроме того, тогда же было написано множество текстов по лингвистике и грамматике иврита. В Стране Израиля в этот период активно развивались такие литературные жанры, как поэзия, пийют (литургическая поэзия) и мидраш (толкования Письменной Торы). Широкая прослойка обеспеченных евреев играла роль придворной интеллектуальной элиты, занимала должности советников, экономистов, администраторов, врачей, хронистов, поэтов, ювелиров и т. д.
Власть и непререкаемый авторитет ешив вавилонских гаонов росли на протяжении сотен лет. Но внезапно этот славный период оборвался, причем, казалось бы, без каких-либо предпосылок. И это одна из величайших загадок в истории еврейского народа. Ешивы рухнули, а колоссальная власть, сосредоточенная в руках экзилархов и гаонов, рассыпалась в прах, что открыло совершенно новую страницу в истории еврейского народа.
Что же привело к краху ешив и внезапному окончанию этого славного периода в первой половине XI века, а точнее – в 1038 году?
В принятых версиях ответа на этот вопрос, как правило, разделяют два аспекта – политический, связанный с кризисом власти в халифате, и внутренний еврейский.
В контексте политической ситуации исследователи указывают на бедственное положение, в котором с Х века оказался Аббасидский халифат, и последовательный распад империи в результате захвата ключевых государственных позиций представителями персидской аристократии и тюркскими наемниками, прежде всего сельджуками. Изменения самым непосредственным образом коснулись и ешив. По мере того, как рушился режим Аббасидов, слабела и опиравшаяся на них власть ешив. В конце концов, когда правление аббасидской династии в Багдаде закончилось, ешив, по сути дела, уже не существовало, да и должность экзиларха была упразднена.
Что же касается внутренних еврейских дел, здесь ученые указывают на два основных фактора, сыгравших роль в снижении статуса гаонов и ешив, – политическая борьба вокруг назначения гаонов и снижение потребности еврейских общин диаспоры обращаться в вавилонские ешивы с вопросами. Титанические усилия, прилагаемые ведущими еврейскими кланами Вавилонии ради продвижения своих представителей на должность гаона всякий раз, когда один из предыдущих умирал, подрывало силы. Добивавшиеся этой позиции люди были вынуждены заниматься политическим выживанием, а не своими прямыми обязанностями. Разумеется, это неизбежно вело к снижению статуса вавилонских ешив в глазах еврейских общин. Более того, борьба за власть и влияние вела к сокращению числа учеников, прибывавших в ешивы из диаспоры, поскольку родители осознавали, что их дети вряд ли сумеют достичь высоких постов, практически всегда наследуемых привилегированными вавилонскими кланами.
Наряду с этим в еврейской диаспоре сократилась потребность в обращениях к вавилонским гаонам. Каждая община бережно хранила ответы гаонов прошлых лет, так что мало-помалу у них накопился значительный корпус респонсов, и необходимость в новых обращениях снизилась. Одновременно возросла ученость даже самых отдаленных еврейских общин. Увеличилось количество копий Талмуда, равно как и число местных специалистов, в достаточной мере разбиравшихся в нем, чтобы самим выносить алахические постановления. Поэтому еврейские общины всё чаще позволяли себе решать большую часть текущих вопросов, не обращаясь за помощью в ешивы Вавилонии.
Иначе говоря, успех гаонов в установлении канонического статуса Талмуда и в подготовке достаточного количества специалистов, способных его преподавать, в конце концов привел к тому, что сами гаоны стали еврейским общинам не нужны.
Экологическая катастрофа
Общим знаменателем всех этих причин заката эпохи гаонов является то, что они рассматривают человеческую деятельность как единственный фактор, влияющий и формирующий исторические изменения. Есть, однако, и другие обстоятельства, принятие которых во внимание способно шире и целостнее объяснить ход исторических процессов.
Американский географ Элсуорт Хантингтон (1877–1947) был первым, кто указал на причинную связь между изменениями климата и историческими событиями. Он утверждал, что неблагоприятные климатические изменения приводят к сокращению населения и краху цивилизаций, в то время как хорошие климатические условия позволяют обществам расти, развивать искусство и науку.
Разумеется, Хантингтон не стремился объяснить исторические процессы исключительно изменениями климата и географических условий. Тем не менее он был убежден, что, лишь осознавая важность этих факторов, можно понять всю совокупность причин, влияющих на исторические процессы.
Что мы знаем об изменениях климата, произошедших сотни лет назад, задолго до нынешнего систематического отслеживания климатических показателей? Достичь точности современной метеорологии мы, конечно же, не можем, но собрать достаточно информации о климате прошлого всё же способны. Анализируя ширину и цвет древесных колец, изучая состав ледников, исследуя наличие в историческом материале определенных изотопов, можно обнаружить следы того или иного климатического изменения. Вместе с тем влияние климатических катаклизмов на жизнь людей, как правило, может быть изучено лишь с помощью текстов, написанных современниками этих событий.
Источники X и XI веков достаточно ясно описывают целый ряд экологических катастроф: длительные засухи в долине Нила, в Стране Израиля и в Сирии, а также, что, скорее всего, сыграло главную роль в нашей истории, – исключительное похолодание, охватившее колоссальные пространства от Каспийского моря до Дуная, и в конечном итоге повлиявшее на ход исторического процесса.
Вот одно из свидетельств, описывающих холод и лишения, царящие в степях Прикаспийской и Придунайской низменностей в 1032 году:
Везде был голод. Многие люди умерли […] многие продали своих жен и детей, чтобы заполучить еду […] земля была поглощена голодом
(«Армения и крестовые походы X–XII вв.: Хроника Матфея Эдесского»).
Продолжительные и тяжелые холода вынуждали племена, жившие прежде на равнинах, где они занимались сельским хозяйством, искать себе новые места обитания, что сопровождалось насильственным проникновением этих племен в более развитые и процветающие районы империи Аббасидов.
По мере того, как зимы становились всё длиннее и холоднее, число переселенцев увеличивалось, а их агрессивность возрастала. Возглавляемые племенем сельджуков кочевники рыскали по всему региону, всё чаще атаковали крупные города Ирака и Междуречья, грабили их жителей. Мало того, нам известно, что между 950 и 1072 годами в бассейне Нила в общей сложности было 27 лет засухи. Для сравнения, между 383 и 950 годами нам известно лишь об 11 засушливых годах. Столь серьезные изменения климата затрагивали не только слабые, но и вполне обеспеченные слои населения.
«Я собираюсь на зиму остаться в Иерусалиме, поскольку мне стало известно о Ниле [который не разлился – намек на засуху]»,
– пишет торговец, собиравшийся отправиться в Египет, в письме, обнаруженном в Каирской генизе.
Постепенно последствия климатических катаклизмов докатились и до самого центра Аббасидской империи. Упоминание об этом мы находим в свидетельстве XIII века епископа Сирийской православной церкви Григория Бар-Эбрея, чьи труды считаются важным источником достоверной информации о том периоде:
В тот год [945-й] в Багдаде была засуха […] дома, виноградники и сады продавались за кусок мяса и кусок хлеба. Люди выбирали семена ячменя из помета лошадей и ослов и ели их. Многие женщины были арестованы и казнены за то, что жарили своих детей в печи и съедали их. Многие умерли от голода, и тела их пожрали собаки, поскольку не было человека, который их похоронил бы.
(«Хроники Григория Бар-Эбрея»)
Судьба же еврейских ешив упомянута в письме, написанном в 952 году:
Нас ограбили […] земли же, которыми владели, оказались разорены и потеряны в те ужасные годы, которые мы едва пережили. Наши средства закончились, а наши владения мы отдали за пищу, чтобы спасти свои жизни и ради изучения Торы.
(«Послание рабби Шриры Гаона», по изданию Беньямина Менаше Левина).
Но это было лишь начало конца. В 30-е годы XI века Багдад вновь пострадал от резкого похолодания, из-за которого перестали работать рынки и вспыхнули столкновения между различными исламскими группировками.
Зимой 1038 года в Багдаде выпал сильный снег и много дней лежал на земле, засыпав рынки… А затем наступил такой холод, что вода замерзла на шесть дней.
(«Хроники Григория Бар-Эбрея»)
Эти события всё больше подрывали аббасидскую власть, и в конце концов под ударами кочевых племен, искавших спасения от холода и голода, Багдад пал почти без сопротивления.
Ешивы, в прошлом являвшиеся центрами богатства и мощи, воплощением власти и престижа, были разграблены и уничтожены. В 1038 году пала ешива Суры, и в том же году в возрасте 99 лет умер рабби Хай Гаон. Оба этих события ознаменовали конец эпохи гаонов.
Иными словами, падению ешив и закату эпохи вавилонских гаонов предшествовали не одни лишь геополитические события. Немалую роль в этой исторической трагедии сыграли охватившие огромные пространства Евразии и Средиземноморского бассейна продолжительные холода и засухи. Безусловно, климатические бедствия не были ни прямым, ни единственным фактором. Тем не менее целостное и глубокое историческое исследование не может игнорировать влияние этих обстоятельств, не зависящих от желаний и способностей людей и выходящих за узкие исторические и геополитические рамки.
...арабская война против Израиля началась совсем не с "окупации 1967 г.", а еще до создания нашего государства...
...Сегодня - одна из самых ключевых дат нашей истории. В этот день 17 ава - ровно 90 лет назад - начались «погромы 1929 г.» - волна резни и убийств евреев арабами, продолжавшихся неделю в августе 1929-го. По-арабски они называются «таурат аль-Бурак» - «революция Стены Плача» в переводе на наши понятия. И показывают, как раньше успешно боролись с мракобесием и религиозным засильем...
Ниже есть продолжение.
Как вы правильно подумали, все началось с конфликта вокруг Стены Плача. Осенью 1928 г. вечером в канун Йом-Кипура, начиная праздничные молитвы, евреи поставили у Стены ширму, отделив женскую половину. Стена тогда была окружена домами арабского квартала, стоявшими вплотную к ней, и арабы делали все, чтобы ограничить еврейскую активность возле нашей святыни. Они ухватились за появление ширмы, и пожаловались англичанам на «нарушение статуса-кво» у Стены, дескать, «евреи построили там стенку».
Утром в Йом-Кипур англичане – в сопровождении толпы арабов - грубо сломали ширму, начав цепь событий, приведших через 10 месяцев к погромам. С одной стороны, начались постоянные стычки между еврейскими и арабскими жителями Иерусалима, а с другой – руководство арабских националистов использовало их для разогрева антиеврейских и антисионистских настроений. И здесь важно понять ситуацию среди самих арабов.
В конце 20-х годов в Иерусалиме усилились позиции клана Нашашиби, захвативших муниципалитет – и контроль над мусульманскими святынями и организациями города. Соперничающий клан Хуссейни потерял многие свои позиции, и искал способа вернуть их обратно. Оба клана, появившиеся в городе в период мамлюков и оттоманских турок, в течение поколений боролись между собой за власть в городе. И эта ситуация стала звездным часом для Хадж-Амина Хуссейни, скандального муфтия Иерусалима, прославившегося идейным руководством погромов 1920 г. Он возродил активность движения арабского национализма, объявил необходимость «защиты святынь» от сионистов – и в августе 1929 г. постановил, что «каждому убившему еврея – уготовано место в раю». Вот он, первоисточник...
На пике его карьеры эта концепция привела его к убеждению Гитлера осуществить физическое уничтожение евреев, и к созданию им для этой цели мусульманской дивизии СС. Но в 1929 г. технические возможности муфтия были ограничены, и ему пришлось начинать силами разогретой проповедями толпы. В тот первый день погромов арабы вышли из Дамасских ворот, и пошли громить еврейские кварталы к западу от Старого Города. В первый день было убито 19 человек. Но это было только начало.
На следующий день произошла знаменитая дикая резня еврейской общины Хеврона. Людей сжигали живьем, детей рубили топорами на куски на глазах родителей, женщин – включая беременных – сначала насиловали, а затем убивали. 67 человек. Еврейская община Города Праотцов, существовавшая непрерывно в течение всей нашей истории, была уничтожена.
Кроме Хеврона, была ликвидирована община города Газы. Достигшая расцвета после изгнания из Испании, она подверглась нападению, и была эвакуирована англичанами. И больше уже не возрождалась… Вместе с ней окончательно исчезли общины Шхема и Дженина. В отличие от возродившихся снова общин Цфата, Акко, Рамле и других городов, в эти два старинных города евреи уже не вернулись.
Еврейский Ишув не был готов к этим погромам. Хагана не была достаточно подготовлена, и сумела дать отпор только в Тель-Авиве и в Хайфе. Всего за неделю погромов было убито 133 еврея, и 339 ранено. Разгул убийц удалось остановить только переброской английских частей из Египта. Кстати, эта операция вошла в историю как первая в мире оперативная переброска армии по воздуху. Мы же всегда знакомим мир со всем самым передовым...
Но самые катастрофические последствия были потом. В 1930 г. англичане публикуют вторую Белую Книгу (Книгу Пасфильда), наложившую тяжелейшие ограничения на покупку земель Эрец-Исраэль евреями, и на еврейскую иммграцию – Алию. Но самым пагубным было заявленное в Книге двойное обязательство англичан – если раньше – согласно Декларации Бальфура и условиям мандата – в Эрец-Исраэль должно было быть создано только еврейское государство, то теперь англичане пообещали то же и арабам.
Это было предательство дела сионизма, приведшее к дальнейшему напряжению и конфликту внутри Сионистского движения. После первой Белой Книги (после погромов 1920 г.) Жаботинский вышел из движения и основал ревизионизм, требуя не поступаться целями сионизма, и добиваться создания еврейского государства. А после погромов 1929 г. и Книги Пасфильда произошел раскол уже в Хагане – часть ее членов потребовала проактивной борьбы с арабским национализмом, и основала Хагану Бет. Превратившуюся через несколько лет в ЭЦЕЛЬ, куда вступили затем многие члены Бейтара, созданного к тому времени Жаботинским.
И началась активная борьба как за защиту еврейского населения страны, так и за скорейшее создание независимого государства. Эта борьба продолжается до сих пор. И мы не должны забывать, что мы все еще на середине пути. И не можем отвлекаться от цели на бесполезные или просто мешающие темы.
Заметка полностью.
Наконец-то я понял, что вопрос является ли молдавский язык диалектом румынского является политическим. :-) Первый раз я такой вопрос задал в 1999 г.
Пакт для Бухареста является символом уязвимости и зыбкости главного принципа построения Великой Румынии: расширение за счет соседей в период их кризиса, с последующей защитой приобретений чужими руками. Пакт напоминает, что для государства-мародера в любой момент все может рухнуть при неожиданном и независящем от Румынии изменении баланса сил в Европе и мире.
Ниже есть продолжение.
Премьер-министр Молдовы Майя Санду, никогда не скрывавшая своей прозападной и прорумынской ориентации, выступила с инициативой объявить 23 августа — день подписания Пакта Молотова-Риббентропа — Днем памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов. Объяснять этот откровенно антироссийский провокационный ход можно и перипетиями внутримолдавских политических баталий и стремлением угодить Евросоюзу, где 23 августа с 2009 г. называется «Днем памяти жертв сталинизма и нацизма». Все это, наверняка, имеет место быть.
Однако за вопросами тактики, пусть и актуальными, не следует забывать о стратегии. Забывать о том, что лозунг «преодоления последствий Пакта Молотова-Риббентропа» уже не одно десятилетие находится в центре внешней политики Бухареста, направленной на поглощение Молдовы, на построение Великой Румынии. При этом надо ясно отдавать себе отчет и в том, что «Великая Румыния» — это не просто одна из концепций румынской внешней политики, это доминанта национального характера.
С румынской точки зрения само собой разумеющимся является то, что Трансильвания, Добруджа, Буковина и Бессарабия — «исконные» земли Румынии. Поэтому независимо от смены форм правления и правительств, при всяком удобном случае всегда начинается новый виток строительства «Великой Румынии». И надо признать, на этом поприще румыны добились немалых успехов. За последние сто лет все «исконные» земли, хотя бы и не надолго, побывали под румынским господством. Сухой остаток на начало XXI века тоже не плох: венгерская Трансильвания стала румынской, а Болгария лишилась Северной Добруджи. Сейчас идет борьба за Молдову (Бессарабию), во главе правительства которой и стоит Майя Санду.
Бессарабию Румыния захватывала в XX веке дважды: в 1918—1940 гг. и в 1941—1944 гг. Крах Советского Союза привел к тому, что Бухарест пытается вновь «вернуть» эту территорию себе. От двух предыдущих попыток ее отличает лишь то, что новая экспансия осуществляется политико-дипломатическими, а не военными методами. Первую скрипку при этом играет «историческая политика», направленная на доказательство права Румынии на обладание Бессарабией. Однако цель все та же: установление румынского господства над Молдавией, что означает для молдаван ликвидацию молдавской нации. Для России — лишение российского государства результатов более чем двухвековой деятельности.
По официальной румынской версии:
* Бессарабия — исконно румынская земля.
* СССР отторг ее у Румынии на основании Пакта Молотова-Риббентропа.
* Пакт был преступным сговором Сталина и Гитлера.
* Следовательно, преступным было и присоединение Бессарабии к СССР, а раз преступным, значит, «оккупация» и «аннексия».
* Священная обязанность румынского государства и всех румынских патриотов устранить последствия Пакта Молотова-Риббентропа и вернуть Молдову в лоно Румынии, добиться воссоединения румынской нации.
Поэтому вполне естественно, что «преступный» Пакт Молотова-Риббентропа с конца 1980-х гг. фигурирует в базовых официальных документах и Румынии и Молдовы, не сходит со страниц СМИ Румынии и прорумынских сил в Кишиневе, что его то и дело вспоминают румынские и молдавские политики и общественные деятели. Так что Майя Санду здесь далеко не исключение.
Уже в Декларации о независимости Республики Молдова 1991 г. обвинениям СССР в оккупации и насильственном захвате Бессарабии летом 1940 г. предшествовала ссылка на Пакт Молотова-Риббентропа:
«УЧИТЫВАЯ, что Международная конференция «Пакт Молотова-Риббентропа и его последствия для Бессарабии» в Кишиневской декларации, принятой 28 июня 1991 года, а также парламенты многих государств в своих декларациях считают соглашение, заключенное 23 августа 1939 года между Правительством СССР и Правительством Германии, недействительным с самого начала и требуют ликвидации его политико-правовых последствий»
«Странный» стиль Декларации объясняется тем, что написана она была румынскими дипломатами, плохо владевшими русским языком.
В том же 1991 г. румынский парламент принял специальную «Декларацию о Пакте Риббентропа-Молотова и его последствиях для нашей страны», т. е. для Румынии.
Показательно и Заявление правительства Румынии в связи с объявлением независимости Республики Молдова от СССР:
«Провозглашение румынского государства (!) на территориях, силой аннексированных в результате секретных договоров, установленных Пактом Риббентропа-Молотова, представляет решительный шаг к устранению, мирным путем, пагубных последствий, направленных против прав и интересов румынского народа»
С осуждением пакта и заявлениями о необходимости восстановления исторической справедливости, попранной пактом, регулярно выступали президенты Румынии. Президент Илиеску:
«В 1940 г. (!) был подписан Пакт Риббентропа-Молотова, согласно которому СССР оккупирует вновь румынскую территорию»
Президент Бэсеску:
«Кто может себе представить, что глава румынского государства подпишет договор, который узаконивал бы Пакт «Риббентропа-Молотова»?» (так он обосновал отказ подписать с Молдовой договор, утверждающий восточную границу Румынии по Пруту).
В 2009 г. прорумынский и. о. президента Молдовы Михай Гимпу издал Указ о Дне советской оккупации, в котором говорилось:
«Принимая во внимание Заключение Комиссии Верховного Совета ССР Молдова по политико-юридической оценке Советско-Германского договора о ненападении и Дополнительного секретного протокола от 23 августа 1939 года <…> в соответствии с которым 28 июня 1940 года Советский Союз оккупировал Бессарабию и Северную Буковину…»
Компания по демонизации Пакта Молотова-Риббентропа в Румынии и Молдове не утихает уже более тридцати лет. Ее цель очевидна. Это единственный способ обосновать тезис о незаконности возвращения Бессарабии Советским Союзом в 1940 г. и тем самым не только оправдать территориальные аппетиты Румынии, но и способствовать вытеснению России из Пруто-Днестровского междуречья. Причем ведется эта компания исключительно методами массированного пиара, и к реальности она демонстративно не имеет никакого отношения. В подтверждение — небольшая историко-правовая справка.
Право России
Бессарабию к России присоединил не Сталин, а Кутузов по Бухарестскому мирному договору 1812 г. в результате победоносной Русско-турецкой войны 1806−1812 гг. Тем самым он обеспечил Российской империи выгодные военно-стратегические позиции, связанные с обретением естественных границ по Дунаю и Пруту, а также освободил значительную часть православного молдавского народа от многовекового османского ига. Приднестровье вошло в состав России по Ясскому мирному договору на двадцать лет раньше — в 1792 году, по итогам побед Суворова и его «чудо-богатырей» над турецкими войсками. Никакой Румынии в то время еще и в помине не существовало.
Приобретение Бессарабии и Приднестровья в результате войн ни в коей мере не ставит под сомнение право России на эти территории. Вплоть до начала ХХ века война считалась неотъемлемым правом государства. Только в 1928 г. пактом Бриана-Келлога в международное право была введена норма отказа государств от войны как орудия национальной политики, а позже Устав ООН и вовсе объявил отказ от применения силы основополагающим принципом международного права. Ни Устав ООН, ни пакт Бриана-Келлога обратной силы не имеют.
Именно «право победителя» с древнейших времен определяло и до сих пор определяет начертание государственных границ во всем подлунном мире, включая границы в современном Евросоюзе. Никаких оснований ставить это право под сомнение применительно к России не существует. Ее военные трофеи столь же законны, как и трофеи всех других государств.
Установленная Кутузовым граница Российской империи по Пруту и Дунаю была юридически закреплена в строгом соответствии с нормами международного права XIX в. Первоначально это было сделано двусторонним договором России с Османской империей, а впоследствии многосторонним соглашением великих держав — Берлинский трактат от 1878 г. признал ее границей между Россией и возникавшей к тому времени с российской помощью Румынией.
В 1812 г. суверенитет над Бессарабией легитимно перешел от Османской империи к империи Российской. Бессарабия по всем нормам международного права стала неотъемлемой частью России, такой же как Техас — США, Уэльс — Великобритании, а Лотарингия — Франции.
Румынская оккупация
В 1918 г. румынские войска заняли Бессарабию, воспользовавшись Гражданской войной в союзной (!) Румынии России. Однако Россия, утратив территорию, не утратила прав на нее. В отличие от Османской империи, Советская Россия не признала переход суверенитета над Пруто-Днестровским междуречьем к другому государству. Несмотря на все усилия, Румынии не удалось добиться от советского правительства ни прямого, ни косвенного признания аннексии Бессарабии.
Наркомат иностранных дел СССР даже отказывался принимать от румынского МИДа ноты, в которых применительно к Бессарабии и Днестру употреблялись термины: «румынская территория», «граница» или «румынский берег». В специальной инструкции посольству в Бухаресте предписывалось:
«Документы с подобной терминологией должны быть возвращены в МИД (Румынии — И. Ш.) без рассмотрения и немедленно»
На всех советский картах вплоть до 1940 г. Бессарабия обозначалась как оккупированная Румынией территория.
Да, Англия, Франция, Италия и Япония в рамках Версальской конференции подписали с Румынией в 1920 г. «Бессарабский протокол», признающий переход суверенитета над Бессарабией от России к Румынии. Однако он де-юре правовой статус территории не изменил. Как отмечает известный украинский историк права В. Макарчук (в работе написанной в соавторстве с Н. Рудый):
«Nemo ad alterum plus iuris transfere potest quam ipse habet (лат.) — Никто не может передать больше прав, чем имеет их сам. Россия в Версале представлена не была и не рассматривалась как побежденное государство, чью территорию государства-победители имели бы право кромсать»
Советская Россия наотрез отказалась признавать правомочность «Бессарабского протокола». В специальной ноте державам Антанты правительств РСФСР и УССР была четко обозначена позиция новых властей России:
«Правительства Союзных республик России и Украины объявляют, что они не могут признать имеющим какую-либо силу соглашение, касающееся Бессарабии, состоявшееся без их участия, и что они никоим образом не считают себя связанными договором, заключенным по этому предмету другими правительствами»
Более того, СССР сорвал вступление в силу «Бессарабского протокола» в результате блестящей дипломатической комбинации. При подписании в 1925 г. «Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией», устанавливающей дипломатические и консульские отношения между странами, Советский Союз пошел на значительные экономические уступки Японии, потребовав в ответ отказаться от ратификации протокола по Бессарабии. Получив обширные концессии на Дальнем Востоке, Япония сразу же вспомнила о нормах международного права, и абсолютно противоправный Бессарабский протокол и вовсе превратился в ничего не значащую бумагу, интересную лишь историкам дипломатии — для его вступления в силу требовалась ратификация всех стран-участниц договора.
Не признавая аннексию Бессарабии Румынией, Советский Союз не предпринимал попыток вернуть ее силой, хотя и имел на то полное право. Выступая на сессии Верховного Совета СССР 28 марта 1940 г., Молотов особо обратил на это внимание:
«У нас нет пакта о ненападении с Румынией. Это объясняется наличием нерешенного спорного вопроса о Бессарабии, захват которой Советский Союз никогда не признавал, хотя никогда и не ставил вопрос о возвращении Бессарабии военным путем»
Причина тому была не в пацифизме СССР, а в полной невозможности такого решения проблемы. Любая попытка Советской России вернуть свою территорию неизбежно привела бы к войне не с Румынией, а с консолидированным Западом по всему периметру границ СССР. Максимум, что в таких обстоятельствах можно было сделать — добиться отказа отдельных стран от признания румынского захвата, как в случае с Японией. Не больше.
Пакт и возвращение Бессарабии
Ситуация в корне изменилась после подписания Пакта Молотова-Риббентропа. И дело вовсе не в том, что в соответствии с Секретным протоколом к нему Германия обязалась не вмешиваться в дела СССР на европейской части постимперского пространства и признала Бессарабию «зоной интересов» Советского Союза. Как мы знаем, Договор о ненападении совершенно не помешал Третьему рейху напасть на СССР 22 июня 1941 г.
Главным было то, что пакт радикально изменил баланс и расстановку сил в Европе. Перед Советской Россией на короткое время открылось окно возможностей, и Москва этим окном возможностей воспользовалась с максимальной эффективностью для обеспечения стратегических интересов Советского Союза, включая и решение бессарабского вопроса.
26 июня 1940 г. Молотов предъявил румынскому правительству ноту, фактически ультиматум, в которой потребовал в 24 часа вернуть захваченную Бессарабию ее законному хозяину — СССР:
«В 1918 году Румыния, пользуясь военной слабостью России, насильственно отторгла от Советского Союза (России) часть его территории — Бессарабию… Теперь, когда военная слабость СССР отошла в область прошлого, а создавшаяся международная обстановка требует быстрейшего разрешения полученных в наследство от прошлого нерешенных вопросов… Советский Союз считает необходимым и своевременным в интересах восстановления справедливости приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу»
Самостоятельно противостоять вышедшей из кризиса и окрепшей России Румыния не могла. Не оправдались и румынские надежды, как обычно, решить свои проблемы чужими руками. Израильский историк Г. Городецкий пишет:
«Получив ультиматум, король Кароль, буквально в бешенстве, вызвал германского посла во дворец. Однако бесконечные интриги короля лишили его всякого уважения в глазах всех великих держав. Риббентроп прямо обвинил его в натравливании одной воюющей стороны на другую, когда он сначала получил английские гарантии, а потом искал поддержки у Германии после того, как её превосходство стало очевидным. К своему ужасу, король обнаружил, что итальянцы тоже сочувствовали претензиям русских. В конце концов, он попытался заручиться поддержкой англичан, мрачными красками рисуя советскую угрозу Проливам. Он призывал Черчилля действовать, «как лорд Солсбери и мистер Дизраэли, когда Бессарабия перешла в другие руки в 1878 г.» Но в Лондоне к подобным намекам отнеслись как к «желанию румын в настоящий момент напугать нас до дрожи замыслами русских» (слова Черчилля — И. Ш.)»
Благодаря Пакту Молотова-Риббентропа Румыния оказалась в полной изоляции. Германия еще не могла себе позволить конфликт с Россией, ее войска находились в только что побежденной Франции, и потому вынуждена была отказать Румынии в поддержке и рекомендовать ей принять советские условия. О вынужденном характере учета Третьим рейхом интересов России свидетельствует запись в дневнике Геббельса:
«Требования русских неожиданны, это противоречит имеющимся договоренностям (в Секретных протоколах к Пакту Молотова-Риббентропа зафиксирован лишь «интерес» СССР к Бессарабии и отсутствие такового у Германии — И. Ш.), настоящее мародерство, русские решительно используют ситуацию»
Позиция Германии предопределила и позицию союзной ей Италии, подписавшей в 1920 г. протокол о передаче Бессарабии Румынии. В новых условиях у итальянского правительства «открылись глаза», и оно вспомнило вдруг о нормах международного права. Министр иностранных дел Италии Чиано сообщил советскому полпреду: «Италия целиком признает права СССР на Бессарабию». Эта позиция была официально доведена до сведения Румынии, с предложением выполнить все требования СССР.
Если Германия еще не могла противодействовать восстановлению территориальной целостности СССР, то Англия уже не могла себе позволить конфликтовать с СССР из-за каких-то там румынских великодержавных аппетитов. Для Англии, лишившейся после разгрома Франции «шпаги на континенте», самым важным в тот момент было всеми способами втянуть СССР в войну против Германии, т. е. обрести новую «шпагу».
Поэтому, когда румынское руководство пыталось спровоцировать Великобританию на введение английского флота в Черное море, английский посол Криппс по поручению Черчилля в Кремле сообщал Сталину «о желательности установления порядка на Балканах под эгидой СССР». Иными словами, в обмен на поддержку против Третьего рейха Великобритания готова была не только признать право Советского Союза на Бессарабию, но и пообещать ему контроль над всеми Балканскими странами, включая и Румынию.
Прекрасно понимая цели Черчилля, Сталин от столь щедрого «дара данайцев» отказался.
«Тов. Сталин, — гласит запись беседы с послом, — считает долгом сказать, что СССР не имеет такого намерения. Господствовать на Балканах СССР не стремится и такое стремление считает опрометчивым и опасным <…> Касаясь Балкан, тов. Сталин говорит, что требования СССР к Румынии ограничиваются теми заявлениями, которые были опубликованы (имеется в виду нота с требованием вернуть Бессарабию)»
Франции, которая демонстративно в 1924 г. во время советско-румынской мирной конференции, чтобы не допустить сближения Москвы и Бухареста, ратифицировала Бессарабский протокол, к моменту предъявления советского ультиматума как великой державы уже не существовало.
Не существовало уже на карте и другой румынской союзницы — Польши, также официально признавшей захват Бессарабии. Полезно не забывать, что Румыния отказалась помочь союзной Польше в момент германской агрессии 1939 г., сославшись на то, что у них военный союз только против СССР.
Румынию не поддержали и союзники по Балканской Антанте — Греция, Турция и Югославия. В изменившихся условиях они все вдруг тоже осознали отсутствие у нее законных прав на Бессарабию. Болгария же и Венгрия сами считали, что румыны оккупируют их национальные земли и притесняют венгерское и болгарское меньшинства. Поэтому в действиях СССР они видели важный для себя прецедент, открывающий и перед ними возможность решения территориального вопроса в свою пользу. Что, кстати сказать, они успешно и сделали сразу после возвращения Бессарабии Советскому Союзу: Болгария вернула себе Южную Добруджу, а Венгрия — Северную Трансильванию.
Прекрасно понимая ситуативный характер всеобщей приверженности нормам международного права, Румыния попыталась затянуть переговоры, чтобы дождаться лучших времен, когда неизбежно Германия начнет войну с Советским Союзом. Но что удалось в свое время Османской империи, которая несколько лет вела переговоры, пока под угрозой наполеоновского вторжения Россия не пошла на максимальные уступки, то не удалось Румынии. Советский Союз в ловушку переговоров не пошел и пригрозил военной акцией. Выхода не было.
Румыния приняла советский ультиматум и по советско-румынскому соглашению от 28 июня 1940 г. возвратила незаконно оккупированные территории. Бессарабия вновь вошла в состав России, только уже Советской, а молдавский народ, как и в 1812 г., избавился от иноземного гнета, и вновь, спустя многие века, обрел свою государственность в виде Молдавской ССР в составе Советского Союза.
В 1940 г. Советский Союз в полной мере использовал открывшееся на краткий миг окно возможностей для того, чтобы возвратить незаконно отторгнутую территорию. Вместе с тем, по справедливому утверждению молдавского историка С. Назария, это стало и закономерным результатом упорной «22-летней борьбы советской дипломатии за возврат Пруто-Днестровской Молдовы в состав советского государства». Первого без второго никогда бы не было.
Законность возвращения Бессарабии (Молдавии) в состав СССР, как и законность установленной Кутузовым границы по Пруту и Дунаю, была после Второй мировой войны подтверждена мировым сообществом в 1947 году. В Парижском мирном договоре союзных держав (СССР, США, Великобритания, Австралия, Белоруссия, Канада, Чехословакия, Индия, Новая Зеландия, Украина, Южно-Африканский Союз) с Румынией статья №1 гласит: «Советско-румынская граница устанавливается в соответствии с Советско-румынским соглашением от 28 июня 1940 г.».
Напомню, это именно то соглашение, от которого в официальных документах современной Молдовы и Румынии, не говоря уже о многочисленных заявлениях их политических и общественных деятелей, отсчитывается начало советской «оккупации» Бессарабии. Театр абсурда с точки зрения международного права.
Пакт Молотова-Риббентропа сыграл в возвращении Бессарабии ключевую роль. Хотя само возвращение и проходило на основании других правовых актов — советского ультиматума от 26 июня 1940 г. и советско-румынского соглашения от 28 июня того же года.
Поэтому надо признать, что у Бухареста есть все основания уже не одно десятилетие его проклинать. Для Румынии он действительно был катастрофой. Вся ее политика основывалась на том, что великие державы ради того, чтобы не допустить усиления России, защитят румынские захваты. Взятая ее на себя роль «стража интересов европейской цивилизации на Днестре» должна была обеспечить Бухаресту безопасность и безнаказанность. Со времен подписания странами Антанты Бессарабского протокола такая политика давала Румынии блестящие результаты.
Однако в августе 1939 г. одна из великих держав пошла на соглашение с Россией. Общеевропейские интересы отошли на второй план. Главным стала борьба за гегемонию в Западной цивилизации. Румыния в этом противоборстве почти ничего не значила, а Россия могла решить его исход. «Страж европейских интересов на Днестре» оказался временно не нужен ни одной из великих держав Запада.
Дело даже не в том, что румынам пришлось вернуть Бессарабию, а следом и захваченную у Болгарии Добруджу, и у Венгрии Трансильванию. Пакт стал символом уязвимости и зыбкости главного принципа построения Великой Румынии: расширение за счет соседей в период их кризиса, с последующей защитой приобретений чужими руками. Пакт напоминает, что для государства-мародера в любой момент все может рухнуть при неожиданном и независящем от Румынии изменении баланса сил в Европе и мире.
«Преодоление последствий пакта» и румынский интерес
Несомненное и вполне объяснимое наличие у Румынии комплекса, связанного с Пактом Молотова-Риббентропа, вовсе не означает, что в основе беспрерывных призывов устранить его политико-правовые последствия лежат исключительно психологические причины. На первом месте, как всегда в международных отношениях, находятся государственные интересы.
Румынские политики прекрасно знают, что Советско-германский договор о ненападении перестал действовать 22 июня 1941 г. Как известно им и о том, что Румыния устранила для себя все его политико-правовые последствия после повторной оккупации Бессарабии в том же июне 1941, а послевоенные границы определялись Большой тройкой в Ялте и Потсдаме.
Полагаю, что напрасно язвит над ними молдавский правовед Александр Буриан:
«Можно себе представить, как в Ялте Рузвельт, Черчилль и Сталин проводили европейские границы, руководствуясь положениями пресловутого пакта. Это, в принципе, даже не смешно, хотя и произносится неоднократно устами главы соседнего государства»
Румынские политики, добивающиеся присоединения Бессарабии к своей стране, под лозунгом восстановления справедливости, попранной преступным пактом, естественно, знают, что юго-западные границы СССР, а соответственно, восточные границы Румынии определил Парижский мирный договор 1947 г.
Однако в период распада Советского Союза, когда забрезжила надежда, что (как и при распаде Российской империи) удастся захватить Бессарабию, Румыния не могла себе позволить требовать пересмотра Парижского мирного договора. Такое требование равнялось бы открытому призыву к пересмотру итогов Второй мировой войны. У Бухареста не было никаких гарантий, что Запад ради ее великодержавных амбиций одобрит подобную инициативу. А без его поддержки, без возвращения роли стража европейской цивилизации на Днестре, Великую Румынию не построишь.
Была и еще одна причина, даже более веская, — невозможность открыто выступать против Парижского мирного договора. Этот договор установил не только границу Румынии с Советским Союзом, но и с Венгрией. Статья вторая Парижского мирного договора гласит:
«Решения Венского арбитража от 30 августа 1940 года объявляются несуществующими. Граница между Румынией и Венгрией, существовавшая на 1 января 1938 года, настоящим договором восстанавливается»
Тем самым Румынии из состава Венгрии передавалась Трансильвания.
Напомню, Румыния захватила Трансильванию по итогам Первой мировой войны, воспользовавшись развалом Австро-Венгерской империи. В 1940 г., после возвращения Советским Союзом Бессарабии, Венгрия также потребовала вернуть свое, что и была вынуждена сделать Румыния по итогам Венского арбитража. После Ясско-Кишиневской операции, когда невозможность удержать оккупированную в 1941 г. Бессарабию стала очевидна, Румыния, по хорошо отработанной схеме, резко сменила фронт. Примкнула к победителям, и вместе с советскими войсками вступила в войну с Венгрией, сохранившей верность Рейху.
Такой кульбит и принес Румынии Трансильванию уже по итогам Второй мировой войны. Но закреплено это приобретение было в том же договоре, который еще раз подтвердил советский суверенитет над Бессарабией. На эту неразрывную взаимосвязь международно-правовых гарантий западной и восточной границ Румынии указывал еще в 1947 г., при ратификации Парижского мирного договора вице-председатель Совета Министров и министр иностранных дел Румынии Г. Тэтэреску:
«Договор составляет единый блок. Он не может быть принят иначе, как целиком, и не может быть отвергнут иначе как целиком… ВОЗВРАЩЕНИЕ всей Трансильвании явилось для нашего правительства самой важной целью его действий»
Сказано предельно точно и ясно. Румынской последовательности в территориальном расширении за счет соседей, причем неважно с чьей помощью, остается только удивляться.
В условиях полной невозможности ставить под сомнение Парижский мирный договор 1947 г. и одновременного стремления прибрать к рукам Молдову румынские политики, опять надо отдать им должное, нашли блестящий ход: объявили границу по Пруту результатом не Парижского мирного договора, а Пакта Молотова-Риббентропа и развернули шумную компанию по пересмотру его «преступных» последствий. Такой подход, конечно, позволяет специалистам историкам и правоведам ставить под сомнение их умственные способности, но ради Великой Румынии они готовы потерпеть насмешки, от которых им, ни холодно, ни горячо. Никто в Румынии и в Молдове таких специалистов к ведущим средствам массовой информации не допустит. Главное — результат, а он есть, и это — несомненно.
Запад румынскую игру принял и в полной мере поддержал. Тем более, что инициатива Румынии полностью совпала с его собственным стремлением пересмотреть итоги Второй мировой войны в отношении России. Так, захватнические интересы Румынии в который уже раз совпали с интересами консолидированного Запада. И она получила полную возможность под прикрытием дымовой завесы борьбы с «преступным пактом» прибирать к рукам Молдову.
В Румынии и на Западе прекрасно понимали, что политика пересмотра политико-правовых последствий пакта — это политика пересмотра Парижского мирного договора 1947 г. Но такая игра всех устраивала. Она позволяла в случае успеха румынской экспансии признать присоединение Молдовы к Румынии, не ставя под сомнение всю систему границ, определенных Парижскими мирными договорами (они касались не только границ Румынии). Все было бы в полном соответствии с нормами международного права. Конечно, по словам заинтересованных политиков и совершенно независимых СМИ. Мнения специалистов никто бы тиражировать не стал. Правда, в случае изменения интересов великих держав международное право сразу же вспомнили бы и с легкостью объявили румынский захват нелегитимным. Но пока такой необходимости нет, независимо от реального отношения пакта к границе по Пруту, компания по преодолению его последствий будет продолжаться.
Как видим, румынское отношение к пакту вполне понятно и объяснимо. Для них он был, есть и будет символом всего самого худшего, что может с Румынией случится. Одновременно для Румынии пакт является эффективным инструментом реализации ее захватнических планов на Молдову, строительства Великой Румынии. И заявление Майи Санду об объявлении 23 августа Днем памяти жертв всех тоталитарных и авторитарных режимов лишь подтверждает неизменность стратегического курса Румынии.
Другой вопрос, до каких пор наши власти будут продолжать играть в поддавки с геополитическими противниками России, предавая анафеме пакт, по которому удалось вывести захватчика из-под защиты великих держав Запада? До коих пор будут «стыдливо» обходить молчанием действия советского правительства, которые позволили освободить исконно российские и молдавские земли от румынской оккупации?
В день поста 9 ава Храмовую гору посетили 1729 евреев. Об этом сообщили активисты движения "Верные Храмовой горы".
Речь идет о рекордном числе евреев, посетивших Храмовую гору 9 ава. Год назад на гору поднялись 1440 человек.
11 августа визиты на Храмовую гору были крайне затруднены. В утренние часы полиция и политическое руководство страны приняли решение закрыть Храмовую гору для евреев из опасения перед возможными столкновения с мусульманами, отмечающими праздник Ид аль-Адха. Под давлением критики со стороны правых политиков и общественных деятелей решение было изменено.
Ниже есть продолжение.
Как сообщалось ранее, на Храмовой горе также произошли столкновения между молившимися там мусульманами и силами безопасности.
В ходе столкновений пострадали несколько десятков человек.
... Премьер-министр Биньямин Нетаниягу ответил на критику в свой адрес по поводу якобы принятого им решения запретить евреям посещение Храмовой горы в день поста 9 ава.
По словам главы правительства, еще в прошлый четверг, 8 августа, после консультаций с представителями сил безопасности, он принял решение, что в этом году, как и в прошлый годы, евреям будет позволено подниматься на Храмовую гору 9 ава несмотря на то, что пост совпадает с мусульманским праздником Ид аль-Адха.
"Вопрос не стоял так, смогут ли евреи вообще посетить Храмовую гору, а обсуждалось то, как организовать это наиболее безопасным образом. Так и было сделано", - говорит Нетаниягу.
Биньямин Нетаниягу подверг резкой критике своих оппонентнов. Он с иронией назвал их "военно-политическим кабинетом твиттера", а также добавил, что "завсегдатаи твиттера страной руководить не могут. Для этого необходимы данные лидера, а быть лидером - это означает ответственность и твердость при руководстве страной".
В политических кругах убеждены, что критика Нетаниягу касалась в первую очередь лидеров "Объединенного блока правых партий" Айелет Шакед и Бецалеля Смотрича, которые крайне резко высказывались по поводу решений Нетаниягу в отношении визитов на Храмовую гору.
Высокопоставленные источники в "Объединенном списке правых партий" заявили в ответ на слова Нетаниягу: "Это всегда работает по одной и той же схеме: Биби капитулирует перед левыми, потом на него оказывают давление, и он капитулирует перед правыми, заявляя при этом, что все произошло вовсе не из-за давления "завсегдатаев твиттера", что он с самого начала собирался действовать именно так. Так это было по поводу плана ООН в отношении нелегалов, так было в вопросе освобождения террористов, так было в вопросе закона об упорядочивании статуса форпостов, так во всем с Нетаниягу уже шесть лет".
Напомним, что утром в день поста 9 ава полиция и политическое руководство страны приняли решение закрыть Храмовую гору для евреев из опасения перед возможными столкновения с мусульманами, отмечающими праздник Ид аль-Адха. Сразу после того, как стало известно об отмене визитов, на Храмовой горе начались массовые беспорядки, в ходе которых арабы бросали в полицейских стулья и тяжелые предметы. Мусульмане были удалены с Храмовой горы, а визиты евреевы возобновлены.
После решения о закрытии Храмовой горы для евреев, правительственные источники заявили, что решение было принято по рекомендации полиции. Лишь после того, как евреям было разрешено подняться на Храмовую гору, Биньямин Нетаниягу прокомментировал события.
