Ниже есть продолжение.
Дудь: Вы в интервью Алексею Пивоварову рассказали, что вы учили Бородая.
Венедиктов: Я учил Бородая, но он не был в моём классе, где я классный руководитель. Но я историю вёл у Бородая. Верно, было такое дело.
Дудь: А он после этого написал ответ. Он вспомнил вас как учителя. И сказал, что вы его не били. Но он сказал, что вы были невероятным пропагандистом. А, и в том числе из-за этого ему пришлось сменить школу. Я прочитаю: «Он, Венедиктов, на всех линейках и прочих школьных партсобраниях выступал самый первый. Он так любил дело Ленина, коммунистическую революцию и всё, что с ней связано, что аж кушать не мог. Удивительно было, как быстро он превратился в яростного либерала. Я понимал, что эти бесконечные смотры, строя и песни меня забадают в старших классах просто до потери сознания. Я решил сменить школу на более спокойную с математическим уклоном, где нет всего этого подпрыгивания. Дело Ленина в нас живёт. Мы пионеры, комсомольцы». Давайте разберёмся о комсомольском поведении, и он ушёл в другую школу. Как вы это прокомментируете?
Венедиктов: Ну, кушать я всегда любил. Мне ничего не мешало кушать никогда. А я не был никогда партийным. Поэтому на партсобраниях я ничего говорить не мог, меня там не было. Но и Бородая там не было, судя по всему. Ну, это такой взгляд сегодняшнего дня. Надо же каким-то образом дискредитировать человека, который про тебя знает больше, чем говорит. Ну, он так и делает. Ну, хорошо. Ну, был такой мальчик, я, честно говоря, его не очень помню. Серенький был. Вот такие серенькие они потом и выбиваются в нынешней среде.
Дудь: То есть вы не хвалили Ленина и не говорили...
Венедиктов: Нет, я хвалил Ленина. Почему? Мы изучали Ленина как-то. Я не хвалил Ленина. Мы изучали, мы конспектировали Ленина, мы вели ленинские тетради, как и положено было, конечно же. Но при этом между изучать Ленина и хвалить Ленина есть разница. Да, я говорил всегда, что Ленин очень эффективный. Сейчас могу повторить, не отрекаясь ни одного слова, он был эффективным революционером. Он был эффективным человеком, который организовал организацию, захватившую власть в России. Ему это удалось, несмотря на всю громадную империю. Это можно сказать, что я его хвалил. Ну да, эффективность, если мы меряем эффективность, да?
Дудь: А давайте другими формулировками уточним эту эффективность. Ленин — террорист.
Венедиктов: Конечно, конечно. Но судя по тем запискам, которые он писал, да, по документам, не по оценкам, а по документам, когда он говорил там пройти, повесить, давай и свалим потом на этих, да, он террорист. Он писал в этом в историческом смысле, конечно, он проводил террористическую политику.
Дудь: Ленин — тиран?
Венедиктов: Нет, Ленин не тиран. А почему? Ну, если мы говорим о личности Ленина, э, ну, потому что у него, несмотря на то, что его коллективное руководство, извините, было таким, он всё время угрожал: «Я подам в отставку». Тиран так не делает. Я подам в отставку. Драма тиран, драма тиран. Нет, он не тиран. Лично он не тиран, но, конечно, политику, которую он проводил, террористическая, но они тогда ещё, вот тогда ещё до двадцать второго года, пока он был деятельным, да, это всё-таки было, ему возражали, а он не расстреливал своих сторонников, его противники были в политбюро, да, в этом смысле, но он проводил ещё раз как глава государства, не как Ленин, как глава государства террористическую политику. Верно.
Дудь: Ещё уточнение. Ленин — кровавый правитель.
Венедиктов: Да, конечно. Если человек проводит террористическую политику, он кровавый правитель. Ну, исторически он кровавый человек, безусловно. И для упрощения можно сказать, что он тиран, но он не тиран лично. Это было понятно. Хотя у него была дивная фраза, когда мне ещё в институте, она меня просто вот в советском институте, да, я комсомолец, всё. Когда я рву политически, говорил Ленин, я рву лично. И вот это меня всегда, ну как, ну хорошо, ну у нас разные взгляды. Рву, рву отношения.
Дудь: А, угу. Я просто цитату сказал.
Венедиктов: Да, когда я рву политически, рву лично. Я всё время дискутировал с нашими преподавателями, потом своими учениками. Вот если ваш товарищ другой точки зрения на важный вопрос, на очень важный вопрос, ты перестанешь с ним общаться или нет? Это такой вопросик. Вот Ильич переставал общаться. Надо просто понимать, он был как пример того, что есть, надо перестать общаться. Его самый близкий друг был Мартов, который был лидером меньшевиков, разорвал все отношения, выслал его из страны, но разрешил уехать. Мог бы расстрелять, конечно.
Дудь: Ваша последующая жизнь — это была такая жизнь антиленина. Да, потому что вы же всегда дружили с теми, с кем...
Венедиктов: Да. Да нет, она есть, причём была. Ты не торопись, у меня ещё немножко несколько лет есть. А значит, да, я не принял эту позицию. И когда я ей возражаю, значит, я в неё верю. И поэтому... Ну нет, конечно, там, когда ты расстаёшься с людьми, ты расстаёшься не только потому, что у них политические другие взгляды или на что-то другие взгляды. Этого мало для того, чтобы расстаться. Я бы сказал вот так. Это может быть базой, но это мало для того, чтобы расстаться. Должно быть какое-нибудь очень мощное предательство, например, или мощный поступок этический или внеэтический, да, который ты больше не могу с тобой разговаривать, там ты повёл себя ни о чём. Вот ни о чём. Ну, правда, вот не о чём. Всё. Вот то, что... Так что, да, я продолжаю быть в этом смысле антилениным. А Бородай становится им. Почему? Ну, потому что его поведение это абсолютно тогда в четырнадцатом году на Донбассе действовали методами Ленина. Так что его неплохо выучил. Спасибо, сказал бы.
Дудь: А финальное уточнение про Ленина, он сделал для нашей страны больше хорошего или больше плохого?
Венедиктов: Чем меряем? Чем меряем? Знаете, я вам скажу, я вам скажу так. Значит, если бы он умер в семнадцатом году, был бы другой Ленин, да? То есть революция — это была вещь, которая, скорее всего, была неизбежна в это время. И я думаю, что его соратники проводили бы такую же политику. Поэтому я даже не разделяю Ленина и Сталина в этом смысле. Это политика этой партии. Вот поэтому исторически, да, если подходить к этому исторически, а не политически. Поэтому, знаете, они все хотели хорошего. Цезарь хотел хорошего. Наполеон хотел хорошего, Ленин хотел хорошего. Тиран не хочет хорошего. Нет, я, смотрите, для меня, а, я человек-компромисс. Вот если на моём могильном камне должно быть написано слово "компромисс" большим, это завещание. А вот это я сейчас делаю завещание, да? А люди не компромисса в результате их деятельности, то есть они хотят хорошего, но последствия того, что они делают, методы, да, они приводят к противоположному. И так часто бывает. Вот, да, ну я же про мотивацию как бы мы не берём, мы берём итог, то есть последствия. Нет, мы берём не итог, последствия. Последствия длятся. Они ещё до сих пор длятся, понимаете? Да. Со знаком минус. Да. Больше плохого. Со знаком минус, да. Суммарно со знаком минус.
Saturday, June 14, 2025
Как в Украине: интернет-сеть Илона Маска Starlink начала работать в Иране
Решение было принято на фоне блокировок интернета режимом аятолл после начала войны
Илон Маск сообщил в субботу, 14 июня, в социальной сети X, что активирует интернет-сеть Starlink в Иране. Его заявление появилось в ответ на твит обозревателя и ведущего Fox News, Марка Левина, который обратился к нему в соцсетях с просьбой совершить этот шаг, который, по его словам, "изменит реальность для граждан Ирана и вонзит последний гвоздь в гроб иранского режима". Маск ответил: "Сигналы активны", не вдаваясь в подробности.
Обращение Левина связано с перебоями и блокировками интернета, которые Исламская республика ввела для своих граждан в последние сутки на фоне усиления израильских атак в стране. В настоящее время доступ к сети заблокирован, за исключением источников информации, принадлежащих режиму или одобренных им.
Как и в войне, которая ведется в последние годы в Украине, где Россия регулярно нарушает работу украинского интернета, в Иране, похоже, единственным реальным способом обойти исламскую цензуру остаются терминалы Starlink.
Ниже есть продолжение.
На самом деле терминалы Starlink начали поступать в Иран еще в 2022 году во время предыдущих протестов против режима. По различным сообщениям, а также согласно публикации Маска на эту тему, около 100 терминалов были тайно ввезены в страну в том же году, чтобы помочь участникам протестов и оппозиции обходить блокировки режима.https://www.vesty.co.il/main/article/sjpzlkiqgl
Поскольку речь не идет о легальной услуге, цена подключения к внешнему интернету особенно высока. По сообщению Forbes примерно полгода назад, цена терминала Starlink на черном рынке Ирана достигает около 2000 долларов, тогда как официальная цена составляет 250 долларов. При этом абонентская плата составляет около 70 долларов в месяц и не входит в стоимость терминала.
Сервис Starlink в последние годы, особенно с начала войны в Украине, стал жизненно важной инфраструктурой для всех, кто находится в местах, где доступ к сети отсутствует или намеренно ограничен. Украинская армия использует сервис на поле боя, в том числе для передачи оперативной связи, управления дронами или распространения информационных видео.
Однако неясно, насколько ограниченное число терминалов, доступных в Иране, сможет изменить ситуацию для оппозиции или граждан. Несомненно, что без распространения дополнительных терминалов доступ к сети останется крайне ограниченным.
Иран - очень большая страна, и трудно утверждать, что несколько сотен терминалов, уже работающих там, смогут кардинально изменить ситуацию, но, возможно, Маску удастся сейчас поставить дополнительные точки доступа для иранцев и тем самым помочь прорвать внутреннюю блокаду информации, которая помогает аятоллам контролировать страну.
פרשנים רוסים: מטרת התקיפות היא לפגוע בסביבתו הניצית והקיצונית של חמינאי, כדי שתומכי האופוזיציה והרפורמות יוכלו להוציא מפגינים לרחובות ולקחת את השלטון. בנוסף, טוענים הפרשנים, האפקטיביות של החיסולים מראה על סיוע לישראל מלב המשטר עצמו. מבחינתם איראן מזכירה להם את ברית המועצות של שנות השמונים לקראת הנפילה.
Subscribe to:
Posts (Atom)