Monday, July 17, 2017

[10.07.2017] Александр Непомнящий: Замахнуться на Стену

Немного сокращено. Форматирование моё.

Скандал, разразившийся в Израиле вокруг порядка молитв возле Западной Стены (Стены Плача), может показаться пустой и никчемной суетой. На самом же деле за кажущейся нелепой религиозной прихотью конфликтующих сторон скрывается один из важнейших кризисов, переживаемых сегодня Израилем. И то, как он разрешится, во многом определит дальнейшую судьбу всего еврейского народа и его страны.

На протяжении веков евреи, жили ли они в Иерусалиме или добирались до него с разных концов света, молились возле стены, подпиравшей с запада гору Мория, на вершине которой некогда возносились во всем своем величии Первый и Второй Иерусалимские Храмы. Раскачиваясь, они оплакивали утерянные Храм, страну и независимость, и со стороны казалось, будто они стенают и плачут. Поэтому глядевшие на них чужаки стали называть это место Стеной Плача. Евреи же называли его Западной Стеной, или просто Стеной – Котелем, и по сложившейся традиции считали, что именно об этом месте сказано было в Мидраше (толковании) на четвертую из книг Пятикнижия Бе-мидбар, будто «Божественное присутствие не покидает его никогда».

И чем с большим трепетом относились к Западной Стене евреи, тем ревнивее смотрели на это властвовавшие в стране чужеземцы. В последние четыре столетия, когда Страна Израиля, вновь сменив хозяев, стала окраиной Османской империи, турецкие чиновники, хоть и позволяли евреям молиться возле Котеля, регулярно ограничивали это их право, взимали специальные поборы и подвергали прочим унижениям, столь характерным для жизни евреев под чужой и недружелюбной властью.

Ниже есть продолжение.

Наконец, в те самые дни, когда далеко на севере, в Петрограде, большевики разогнали Временное правительство, бравый генерал Эдмунд Алленби, возглавлявший британские силы, разгромил турок и немцев под Беэр-Шевой, взял Хеврон и спустя месяц вступил в Иерусалим. Но вскоре евреям, обнадеженным было декларацией лорда Бальфура, от имени правительства Его Величества обещавшей содействовать созданию в Палестине национального очага для еврейского народа, стало ясно, что добиться своих прав без борьбы не удастся. Под давлением мусульман неоднократные попытки евреев выкупить для себя Западную Стену провалились, а ограничения, налагаемые на евреев возле Западной Стены, даже усилились.

На протяжении 20-х годов нападения на молящихся возле Западной Стены евреев и другие провокации со стороны арабов нарастали. Британцы же запретили евреям размещать возле Котеля скамьи или кресла, на которых могли бы передохнуть пожилые или больные молящиеся, и устанавливать мехицу – перегородку между молящимися мужчинами и женщинами, как было заведено в синагогах. В Судный день 28 сентября 1928 года британские полицейские, применив силу, сломали поставленную евреями мехицу, избив при этом мешавших им женщин и выдернув из-под пожилых молящихся стулья.

В 1930 году после прокатившихся по стране погромов, организованных муфтием Иерусалима Амином аль-Хусейни, которому в будущем предстояло стать едва ли не ведущим мусульманским сподвижником Гитлера, британское правительство назначило комиссию «для определения прав и притязаний мусульман и иудеев в отношении Западной Стены, или Стены Плача». Комиссия пришла к выводу, что стена, примыкающая к ней мостовая и Марокканский квартал принадлежат исключительно мусульманам. За евреями же признали право на «свободный доступ к Западной Стене для богослужений в любое время», но при соблюдении множества унизительных ограничений, включая запрет трубить в рог – шофар (что являлось важной частью службы на Новолетие и Судный день). Правда, молодые евреи регулярно игнорировали этот запрет и продолжали трубить в шофар каждый год на исходе Судного дня, за что подвергались штрафам или приговаривались к тюремному заключению.

В 1948 году, в ходе Войны за независимость, восточная часть Иерусалима, включая Старый город с горой Мория, была оккупирована Арабским легионом – частями иорданской (тогда еще трансиорданской) армии, под командованием британского генерала Джона Глабба. Вопреки соглашению о прекращении огня иорданцы закрыли для израильтян доступ к Западной Стене. На 19 долгих лет традиция, насчитывавшая многие столетия, была прервана. Лишь после полного освобождения Иерусалима в Шестидневной войне евреи вновь обрели возможность вернуться к Котелю.

Израильский министр обороны тех лет Моше Даян, который еще накануне освобождения Иерусалима, 5 июня 1967 года, в ответ на вопрос командующего центральным военным округом Узи Наркиса по поводу Старого города презрительно заметил: «Кому вообще нужен весь этот Ватикан?», намеревался передать Западную Стену Управлению национальных парков, рассматривая его исключительно в качестве археологической достопримечательности. Но глава правительства Леви Эшколь решил иначе, возложив ответственность за Котель на Главный раввинат. Узкий проход перед Западной Стеной расширили, превратив небольшой участок в огромную площадь, объявленную святым местом, находящимся под защитой государства.

С тех пор вот уже полвека площадь перед Западной Стеной – Рехават ха-котель – остается популярным местом для проведения богослужений и важных праздничных церемоний для всех частей нации, религиозных, традиционных и светских. Еврейский народ, наконец, обрел свою святыню.

Долгая дорога к Сиону

Реформистское или «прогрессивное» течение в иудаизме сложилось в начале XIX века в Германии, распространившись со временем по всей Европе и обретя особую популярность в США. Возникшее на основе идей рационализма, движение отказалось от «ритуальных» заповедей, принятых в еврейской традиции, сохранив лишь заповеди «этические». Так «прогрессивные» реформисты изъяли из своих молитв упоминание о возрождении царства дома Давида, о жертвоприношениях, приносимых в Иерусалимском Храме, а заодно и о самом Иерусалиме.

Реформисты с самого начала стали непримиримыми противниками сионистов, целью которых было создание независимого национального государства. В частности, именно из-за жесткого противодействия немецких реформистов Теодор Герцль был вынужден перенести проведение Первого сионистского Конгресса из Мюнхена в Базель. Впрочем, следует признать, что наряду с реформистами столь же активно противодействовали проведению в Мюнхене сионистского конгресса и ортодоксальные евреи, которые, конечно, не отказывались в принципе от «возвращения в Сион», но были убеждены, что время «начала избавления» еще не пришло. По тем же причинам в 1930 году не оказалось подписей реформистов и под обращением к той самой комиссии, разбиравшей вопрос о «правах и притязаниях мусульман и иудеев в отношении Западной Стены, или Стены Плача».

Впоследствии реформисты чрезвычайно укрепились в США. Им удалось привлечь в свои «темплы» значительную часть американских светских евреев, из тех, что желали сохранять необременительную для себя связь с народом Израиля. Так, во второй половине XX века именно реформисты стали основным еврейским течением в Новом Свете. Стремительную ассимиляцию, правда, остановить они не могли и потому, достигнув пика на рубеже XX и XXI веков, стали неумолимо терять позиции. Одновременно, уже к концу 70-х годов прошлого столетия, реформисты были вынуждены признать исключительный успех израильского проекта, а некоторые и вовсе присоединились к сионистским организациям.

Долгая дорога к единству

Именно тогда перед Котелем в Иерусалиме начали происходить странные, как теперь принято говорить, перформансы. Женщины в кипах и накинутых на шею и плечи талесах, с тфилином, украшающим их головы и руки, и со свитками Торы стали появляться возле Западной Стены. Каждое такое акционистское выступление возле Котеля неизменно вызывало ярость многих ортодоксальных евреев, часто приводя к беспорядкам, потасовкам и насилию.

Организаторами этих провокаций стали так называемые «Женщины Стены». Надо сказать, часть из них действительно стремилась осуществить свое важное, с их феминистской точки зрения, право на равную с мужчинами молитву, формально не противоречащее законам Торы. Но вместе с ними действовали и другие, для которых, похоже, в гораздо большей степени важен был сам скандал и его политический результат – дискредитация носителей традиционного иудаизма, подрыв их влияния и самого еврейского характера государства Израиль. Эти, вторые, в значительной мере и возглавили борьбу «за равную молитву»...

Молитва у горы

Четыре года назад, в попытке найти решение для явно прогрессирующего раскола в еврейском народе, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу обратился к главе Еврейского агентства Натану Щаранскому и секретарю правительства Авихаю Мандельблиту с просьбой выработать приемлемый для всех сторон вариант.

Продолжавшиеся три года переговоры завершились решением, названным «Соглашение о Стене». Оно предполагало оборудование отдельного, дополнительного молитвенного места в южной части стены, подпирающей склон горы Мория, за пределами территории Котеля. Там мужчины и женщины могли бы молиться сообща, а реформистским феминисткам никто бы не помешал наряжаться в атрибуты еврейского богослужения. Кроме того, было решено создать специальную комиссию, управляющую местом, составленную из представителей реформистских и консервативных течений, и выделить ей серьезный государственный бюджет.

Место, названное Эзрат Исраэль, обыгрывающее название той части храмового притвора, куда допускался народ Израиля, в отличие от Эзрат Коаним, доступного лишь храмовым священникам, действительно было обустроено и открыто для всех желающих. Следует отметить, что это не вызвало особого энтузиазма среди израильтян, в том числе и светских, продолживших как обычно посещать традиционный Котель.

Но прежде, чем была сформирована управляющая комиссия и выделен бюджет, религиозные партии, входящие в правительство, осознав, что ситуация, по сути, ведет к легитимации реформистских и консервативных течений в Израиле, а значит изменению статус-кво в отношении между религией и государством, потребовали заморозить, иными словами, отменить прежнее решение. Что и произошло несколько недель назад. При этом Эзрат Исраэль осталась открытой для всех желающих непременно молиться вместе. Но вопрос об управлении и финансировании, иными словами, о признании реформистов и консерваторов в Израиле, оказался снят с повестки дня.

За нежеланием допускать легитимацию реформистских и консервативных течений в Израиле есть немалый резон. В то время как ортодоксы вместе составляют порядка четверти населения страны, реформисты и консерваторы, не сумевшие заинтересовать светских израильских евреев, не дотягивают и до одного процента. По сути, это лишь представители реформистских и консервативных общин диаспоры, в первую очередь США, репатриировавшиеся в Израиль. У государства нет никаких оснований обеспечивать признанным статусом и бюджетом столь крошечную группу населения. Понимая это, активисты реформистов и консерваторов использовали свой заграничный политический ресурс.

Возмущенные замораживанием соглашения лидеры борьбы «за равную молитву» заявили, что это приведет к отдалению американского еврейства от Израиля. Подобное заявление звучит вздорно. Сегодня Израиль, уверенно ставший метрополией еврейской жизни, гораздо нужнее самим американским евреям, чем они ему. Более того, даже самое ближайшее будущее американского еврейства как отдельной общины весьма туманно. Из опубликованного недавно исследования профессоров Стивена Коэна и Сильвии Барак-Фишман, сделанного на основании статистических данных, представленных американским Институтом Пью в 2013 году, среди американских евреев, не относящихся к ортодоксальным общинам и составляющих около 94 % всего еврейства США, лишь у 40 % есть дети, и лишь половина семей, имеющих детей, как-либо связаны с еврейской жизнью. Иными словами, только одна пятая часть американских евреев в следующем поколении будет идентифицировать себя с еврейским народом.

Тем временем к Стене Плача приходят религиозные и светские, солдаты и туристы, подростки, отмечающие бар-мицву, и глубокие старики, которые еще раз хотят взглянуть на священное для евреев место. Молитвы о восстановлении Храма никогда еще не были столь актуальными. Пришло время снять с глаз модные идеологические шоры и объединиться в служении Творцу, который не забыл о народе Израиля и его святынях.
http://www.moscow-jerusalem.ru/politika/aleksandr-nepomnyashhij-zamaxnutsya-na-stenu/

Хазин: Что общего у меня с Трампом

Вопрос немножко смешной, но вовсе не такой бессмысленный, как может показаться с первого раза. Вообще, тема отличия или, наоборот, различия постоянно становится темой анекдотов, вроде этих:

«В чем отличие англичан от евреев? Первые уходят не прощаясь, а вторые — прощаются, но не уходят».

«В чем разница между террористами и еврейской мамой? С террористами можно договориться!»

«Что общее у евреев и русских? И тех, и других выгнали из Египта!» (это, как понятно, анекдот 70-х годов прошлого века).

И вот, размышляя сегодня о разного рода процессах, я неожиданно с интересом обнаружил, что у меня и у Трампа есть одна общая черта, по которой пока, правда, анекдота никто не придумал. А именно, нас обоих совершенно одинаково (с точки зрения технологии), как сейчас говорит молодежь, «троллят», причем, в общем, одни и те же (с точки зрения принадлежности к элитной группе) персонажи.

В чем состоит суть технологии? Она очень простая. Берется утверждение, которое, с точки зрения автора (а нашем случае, меня и Трампа) во-первых, важное и, в некотором смысле, персонализуемое, во-вторых, пользуется интересом у широких кругов общественности, и, в-третьих, сложно формулируется. Затем это утверждение целенаправленно упрощается и приводится к принципиально иному смыслу, которое может быть просто неверным (для Трампа), а может быть крайне спорным и уж точно чрезвычайно эпатажным. А затем про исходную конструкцию забывается и начинает атака в стиле: «Человек, который говорит такую чушь, не может быть адекватен!»

Ниже есть продолжение.

Давайте посмотрим на эту технологию в варианте Трампа. Его высказывание: «Мой дядя, который был большой ученый в этой области, много раз мне объяснял, что не существует доказательств влияния человека на климат. Гипотеза про углекислый газ вообще является бредом, поскольку одно извержение вулкана выкидывает такое количество газа, как все человечество за несколько лет!» Я, в свою очередь, добавлю, что океан, в лице разных одноклеточных, поглощает углекислый газ в колоссальных количествах (и никто не знает в каких) и по мере их гибели он (газ) осаждается в многометровых толщах на дне.

Теперь посмотрим, что делает пресса? А она, не вдаваясь в детали, говорит о том, что у Трампа есть свою позиция по климату, отличная от позиции «всего общества». А поскольку обществу навязана позиция о том, что на климат влиять можно, и это категорически необходимо, иначе будет катастрофа в связи «глобальным потеплением», то получается, что Трамп протестует уже против самого потепления. То есть он неадекватен и опасен для этого самого общества.

За последние десятилетия создана уже многомиллиардная отрасль которая осваивает соответствующие технологии и бюджеты, и вся мощь бенефициаров этой системы направлена против того, чтобы остановить поток вложений в нее. При этом на реальные действия против потепления (которое имеет место, вопрос только в том, насколько оно глобально), например, на борьбу с разрушением вечной мерзлоты, деньги особо не тратятся , поскольку их трудно «продать» в рамках глобального пиара. А вот осознание того, что все эти программы по борьбе с сокращениями выбросов углекислого газа, скорее всего, просто фикция, для лоббистов этой системы совершенно недопустимы.

Я далек от мысли, что Трамп считает, что потепления климата на планете нет. Он, собственно, об этом никогда и не говорил. Но поскольку то, что он говорит, крайне опасно для большого количества очень богатых людей, они продолжают откровенно передергивать и, скажем уж прямо, грубо и цинично врать по поводу позиции Трампа. И пугать им молодежь, которая склонна верить СМИ на слово и реальных слов Трампа не читает.

Со мной ситуация похожая. Моя базовая позиция — что мировая долларовая система, построенная на принципах, разработанных на Бреттон-Вудской конференции, находится в стадии разрушения. Я про это пишу уже почти 20 лет (а личных беседах обсуждал это и раньше), книжка наша, вышедшая в далеком 2003 году, так и зазывалась: «Закат империи доллара и конец Pax Americana».. Но наша либеральная журналистика, находящаяся на содержании транснациональной финансовой элиты, такую позицию никак поддержать не может. Более того, с точки зрения этой элиты эту позицию нужно максимально дискредитировать.

Соответственно, все представители этой группы постоянно пишут о том, что я пропагандирую «крах доллара». У меня был период, когда я говорил о падении доллара (относительно золота и евро), ну так он и упал (цена золота в долларах выросла в 8 раз, стоимость евро относительно доллара — почти в два раза). Дальше этот процесс приостановился, почему я о нем уже довольно давно не пишу. Кстати, термин «крах доллара» я вообще никогда не использовал, его придумали журналисты. Но попытки приписать мне соответствующую позицию продолжаются — в полном соответствии с той технологией, которая используется против Трампа.

В общем, я не могу назвать ни себя, ни Трампа жертвами (хотя последний, если пройдет импичмент, таковой станет). Скорее, это признание того, что мы являемся серьезными врагами этой системы — либеральной финансовой элиты. Тут я даже возражать не буду, а только буду надеяться, что когда-нибудь эта история станет базой для нового анекдота. Но всех, кто что-то про нас читает — учтите, как только прочтете, что «Трамп не верит в потепление» или про то, что «Хазин каждый три месяца предсказывает крах доллара» помните — это написали профессиональные лгуны.
http://aurora.network/forum/topic/53788-chto-obcshego-u-menja-s-trampom

Мнение: Маневры Трампа в Европе:

Заметка полностью. Форматирование моё.

В течение последней недели президент США успел побывать в Польше на саммите Междуморья, проведя заодно переговоры с варшавским руководством, поучаствовать в Гамбурге в очередной конференции "Большой двадцатки" (там на правах хозяйки его принимала Меркель). В качестве логического завершения — встреча с Макроном.

Ниже есть продолжение.

Тоже не просто так — президент США вроде бы приехал отметить 100-летие вступления своей страны в Первую мировую войну, но заодно нашел 27 часов на переговоры и протокольные мероприятия с президентом Франции.

С мая это уже второй облет Дональдом Трампом своих европейских союзников. Во время первого (майского) европейского турне хозяин Белого дома только знакомился со своими контрагентами и заодно шокировал европейцев новым ресурсосберегающим прочтением американцами своих союзнических обязательств — требованием не просто начать выполнять обязательства по финансированию НАТО, но еще и вернуть недоплаченное.

В этот раз формально единая европейская программа отсутствовала. Просто так получилось, что несколько визитов наложились друг на друга, почти совпав по времени. Однако с точки зрения формулирования Вашингтоном своей внешнеполитической стратегии июльские встречи оказались значительно более продуктивными.

Перед Трампом стояла нетривиальная задача. В ходе встреч с Владимиром Путиным и Си Цзиньпином в Гамбруге он должен был определить шансы достижения компромиссных договоренностей на обоих направлениях и окончательно решить, на каком из политических фронтов, открытых американцами (европейско-ближневосточном или азиатско-тихоокеанском), наступит затишье, а на каком следует сконцентрировать ресурсы для наращивания давления.

Второе (а по важности, возможно, и первое) задание, стоявшее перед американским лидером, — консолидация европейских союзников вокруг новой американской стратегии. Имеется в виду не только и даже не столько новая стратегия в отношении России и Китая. Здесь Запад в целом и так един. Кроме того, на азиатском "театре военных действий" США полагаются на поддержку местных союзников, роль Европы в этом регионе незначительна. Речь идет прежде всего о консолидации ЕС на основании новых правил сотрудничества с США.

Первую задачу Трампу до конца решить не удалось. С Россией достигнут формальный компромисс по отдельным аспектам сирийского урегулирования, но не более того. Главное же, что Москва не изъявила готовности отказываться от поддержки Китая и Ирана. Более того, сразу же после переговоров с Трампом в очередной раз появилась утечка об "окончательном согласовании" поставок Турции комплексов С-400. Это прямое вторжение в сферу американских интересов. Россия, помимо укрепления своих позиций в сирийской партии и на Ближнем Востоке в целом, заходит на оружейный рынок важнейшей страны НАТО в регионе, обладающей вторыми по значению, боеготовности и численности вооруженными силами в Альянсе. Между тем, кто девушку вооружает, тот ее и танцует.

Характерно и то, что утечка появилась сразу же после информации о достижении Польшей и США соглашения о закупках Варшавой противовоздушных/противоракетных комплексов "Патриот". С-400 — более эффективный аналог "Патриота". В случае их получения Турцией Анкара совместно с силами ВКС России в Сирии сможет при желании закрыть небо над всем Восточным Средиземноморьем.

Так что на Ближнем Востоке стороны пытаются использовать перемирие для занятия лучших позиций перед следующим раундом борьбы. Тем не менее и Москва, и Вашингтон пока стремятся выполнять условия тактической сделки в Сирии (включая те, что не были озвучены). Так, например, после встречи с президентом США Макрон резко изменил французскую позицию и заявил, что Париж больше не настаивает на смещении Асада. Напомню, что первыми накануне встречи "Двадцатки" в Гамбурге формулу "судьбу Асада решит Россия" приняли в Госдепе. На этом фоне изменение французской позиции по результатам переговоров с президентом США не выглядит случайностью, скорее знаком того, что Вашингтон убедил своего союзника присоединиться к сделке.

А Франция наряду с Польшей начинает претендовать на роль приоритетного союзника США в Европе, начиная оттеснять Германию, у канцлера которой, любимицы Обамы Ангелы Меркель, отношения с Трампом явно не сложились и которая не скрывает раздражения новым форматом американской политики.

Надо сказать, что американский президент действительно выбрал не лучшее время, когда чуть ли не в ультимативной форме предложил канцлеру Германии отказаться от "Северного потока — 2" и приступить к закупкам американского сжиженного газа. У Меркель уже в сентябре парламентские выборы, в ходе которых решится, получит ли она канцлерство вновь. Отказ от "Северного потока — 2" с точки зрения ее политических перспектив так же нежелателен, как и публичная ссора с американцами по этому (сотрудничество с Россией) поводу. Поэтому отказ канцлера от поддержки американской инициативы был по возможности смягчен, но все же прозвучал резко.

Очевидно, это был последний тест на перспективу сохранения формата сотрудничества США с Германией, как с доминионом ЕС. Как мне уже доводилось писать раньше, Дональд Трамп в Польше получил недвусмысленные намеки на то, что Варшава готова принять на себя роль гегемона Восточной Европы — представителя США в регионе. Это фактически попытка отобрать у Германии контроль над половиной ЕС — "новыми европейцами" — и замкнуть его на США.

В ходе продуктивных переговоров с Макроном начала вырисовываться ориентированная на США антигерманская ось в ЕС "Париж — Варшава". Ставшему слишком самостоятельному, готовому принять на себя ответственность за Европу без участия США Берлину приготовлена традиционная англосаксонская альтернатива в виде намечающегося франко-польского континентального союза. Его отличие от прошлых подобных союзов заключается в том, то Германия, как финансово-экономический локомотив ЕС, окажется еще и вынужденной финансировать своих конкурентов по борьбе за влияние в ЕС.

Все это ослабляет внутриевропейское единство и должно усилить позиции США на континенте. Похоже, что Трампу удалось решить как минимум проблему нейтрализации Европы (германской Европы) на период американской относительной слабости на этом направлении. Причем решение это достается Вашингтону бесплатно. Если же учесть, что Польша выступает в поддержку американского проекта отвязки ЕС от газпромовских поставок и перехода на заокеанский сжиженный газ, а Франция готова поддержать идею, поскольку от поставок газа из России не зависит, то на новой европейской конфигурации Вашингтон имеет шанс еще и заработать. Если, конечно, удастся отобрать у ПАО "Газпром" часть рынка.

В целом вырисовывающаяся новая стратегия США пока базируется на готовности легко снимать идеологические требования (особенно если они невыполнимы, как, например, уход Асада), но жестко бороться за свои торгово-экономические интересы. В рамках этой стратегии под удар должны первыми попасть Китай и Германия — главные торгово-экономические оппоненты США и потенциальные партнеры России.

Если с Китаем все, в принципе, ясно — у нас с ним неформальный военно-политический союз, который при необходимости может быть в любой момент формализован, то с Германией будет куда сложнее. Она — союзник США по НАТО и связана своими обязательствами в рамках ЕС. Ни германские политики, ни общественное мнение не готовы к резкому (на 180 градусов) развороту внешней политики.

Как и 72 года назад (в мае 1945-го), будущая европейская конфигурация определяется в ходе битвы за Берлин. Причем интересы участников многослойны, а связи, обязательства и контакты взаимно пересекаются. Так что партия обещает быть очень сложной и безумно интересной.


https://ria.ru/world/20170715/1498562005.html