Monday, February 08, 2016

Пинхас Полонский: Библейская динамика и иудео-христианские принципы (нарезка)



Маймонид (Рамбам, XII в.): Божественное абсолютно совершенно. А это значит, что в божественном не может быть развития, улучшения и изменения (оно статично). Т.к. предложим от противного, что улучшение есть. Значит в предыдущий момент был недостаток, что противоречит абсолютному совершенству.

Рав Кук (XX в.): Божественное абсолютно совершенно. Т.е. в нём не может быть недостатка. Поэтому в божественном не может отсутствовать развитие. Ведь отсутствие развития это недостаток. (см. Маймонида выше).

Рав Кук: В божественности есть и абсолютное достигнутое совершенно и постоянное совершенствование. Если бы одного из них не было то был бы недостаток (см. выше). Да, здесь есть логическое противоречие. Только сухая теория боится противоречия, а жизнь противоречий не боится.

Установка современной культуры, что нужна динамика и развитие. Фактически, рав Кук берёт это чувство развития и "впихивает" его в божественность. Откуда известно, что если нет развития, то это недостаток? Это из культуры XX века.

В Средневековье Маймонида считается достойным, важным, совершенным то, что постоянно. Чувство человека Средневековья было что только, то что постоянно и стабильно, оно достойно и величественно, а всё что непостоянно, всё что меняется это эфемерно, это не по-настоящему, это только внешняя оболочка. Всё настоящее должно быть стационарно. Поэтому и Маймонид "всунул" свою чувство богу.

И Маймонид и р. Кук взяли некоторые установки, которые являются некоторыми элементами культуры определённой эпохи и всунули их в божественность. Но это не плохо, а так и надо. Потому что бог создал человека по образу и подобию, чтобы мы понимали бога из самих себя. Иначе, он у нас нет никакой возможности сказать чтобы то ни было про бога. Р. Кук считает, что развитие культуры и цивилизации приближает человека к богу.

Рав Кук включает в себя Маймонида. Он его не перечёркивает.

Ниже есть продолжение.

Он не убирает это абсолютное совершенство достигнутое. Он добавляет к нему необходимость совершенствования. Это даже может логически и противоречить. Но в религиозной сфере, мы должны актуализировать вещи даже когда они противоречат. Другой пример подобного логического противоречия в иудаизме: бог всезнающий, но у человека есть свобода выбора.

Если бог не знает, что человек выберет, то бог не всезнающий (этого быть не может). Но если бог знает, что человек выберет, то как же он свободен выбирать? Если человек не свободен выбирать, то он не несёт никакой ответственности за свой выбор, потому что он детерминирован. Человек не виноват, что он плохо поступил, это снимает с человека всю ответственность, это обессмысливает всякое религиозное действие. Поэтому свобода выбора является основой основ религиозного подхода. То, что бог всезнающий тоже основа основ религиозного подхода. Эти вещи друг другу противоречат. Но человек должен чувствовать и то, и другое. Не весь мир - двузначная логика.

В этом смысле мы не можем сказать, что рав Кук или Маймонид был более велик, чем другой. Каждый был велик для своей эпохи. Но поскольку эпоха рава Кука, XX век, включает в себя XII (эпоху Маймонида), подход рава Кука включает в себя подход Маймонида, то это следующий этап развития. А объективных критериев, конечно, нет.

Их этого никак не следует, что в мире улучшается всё. Наоборот, в иудаизме есть понятие падение поклонений (еридат дорот) в том смысле, что учителя прошлого были такими великими, что последующие учителя такого уровня не достигают. Но это не противоречит тому, что учителя мельчают, а духовность поднимается. Потому что учителя прошлого были одиночками при совершенно варварском мире. А сегодня учителя поменьше, а мир повыше. Поэтому понижение уровня величия учителей никак не противоречит тому, что происходит поднятие поколений. Они должны сравнятся, это даже является одним из критериев мессианских времён. У Исайи написано, что в мессианские времена не будет один учить другого, каждый из себя будет понимать бога.


Делягин: Правила жизни в эпоху революций, О фундаментальных изменениях нашего мира

Почти полностью. Форматирование моё.

...Дорогие друзья, с вами случилась большая неприятность: вам повезло. Привычный нам уютный мир на глазах приходит в негодность, и вам предстоит созидать новый мир взамен старого — вне зависимости от того, что вы хотите и что вы умеете.

Ниже есть продолжение.

Это страшный труд, и жизнь в эпоху модернизации, — жизнь, которая созидает мир, а не наслаждается плодами труда прошлых поколений, — тяжела и опасна, а часто и безрадостна.

Но история никого не предупреждает и тем более ни у кого не спрашивает разрешения.

Наш мир, который вы изучаете по учебникам и который мы знаем, — уже прошлое. Он уже прошел, а мы с вами живем в реальности, которую по инерции все еще считаем приблизительным и отдаленным прогнозом.

Происходящие изменения более глубоки и масштабны, чем происходившие на протяжении всей письменной истории человечества. Мы знаем социальные системы, которым тысячи лет, знаем системы, возраст которых исчисляется столетиями, знаем системы, которым всего-то четверть века или вообще полтора десятилетия, — так вот, они все одинаково, хотя и по разным причинам, перестают работать.

Прямо сейчас, на наших глазах, — потому что выработали свой ресурс.

И вам предстоит испытать, и даже в собственных семьях, ужас исторического творчества. Ужас — потому что вы будете ясно и четко понимать, что сделанную вами ошибку будет уже нельзя исправить, — и, одновременно, что у вас не будет достаточной для правильного принятия решений информации. И, соответственно, вам придется принимать решения, последствия которых нельзя будет исправить, в значительной степени вслепую.

Собственно, чтобы преодолеть этот ужас, люди и создали идеологию: чтобы иметь дальние цели и, не видя будущего, решать проблему путем его создания, путем подчинения своей воле и переламывания истории.

Мы живем внутри большой исторической «точки бифуркации», в момент слома эпох, — и этот момент может еще затянуться и даже образовать свою собственную эпоху.

Но произошедшие изменения уже очень велики — и вот вам несколько примеров.

Прежде всего, все экономические теории основаны на праве частной собственности. Это фундамент рынка, фундамент всей современной экономики, — и он существует лишь на уровне мелкого, среднего, даже крупного национального бизнеса.

А вот на уровне нового хозяина мира - глобального бизнеса — права частной собственности не существует, оно умерло. Немножко не тем способом, который мы предполагали, но умерло. Ведь, когда выясняется, что акционеры ничего не могут сделать с топ-менеджерами корпорации, кроме как их уволить и нанять других, таких же или еще хуже (а это реальность, осознанная еще в кризис 2008—2009 годов), — это значит, что они не могут управлять своей собственностью, да, кстати, и не хотят делать это. А собственность без права управления — уже не собственность. И капитализм без частной собственности — это уже некоторая другая система.

Да, вниз, на национальный уровень и тем более на уровень деревни эта тенденция не дошла, — но на главном, глобальном уровне современной экономики капитализма уже нет, это уже другая система.

Другое фундаментальное изменение: жизнь определяется уже не деньгами, а технологиями, в том числе социальными. Еще недавно власть, влияние и успех определялись деньгами, — а сегодня во все большей степени они определяются инфраструктурой, создаваемой обычными и социальными технологиями.

Классическое определение: свобода — это избыток инфраструктуры, но сейчас такой избыток существует далеко не везде. И, главное, свобода в рамках заданной извне инфраструктуры весьма относительна: пользуясь инфраструктурой, вы не только автоматически принимаете большие ограничения, но и становитесь управляемыми. Это касается отнюдь не только энергетики, правил дорожного движения или «яндекса». Так, все больше компьютерных программ, которые вы можете не купить, а только взять в аренду, купить доступ к ним. Вы все больше пользуетесь облачными сервисами и другими внешними хранилищами информации, от которых можете быть отрезаны, если что-то сделаете не так, — не говоря о том, что переданная в них информация больше не принадлежит только вам.

Содержание нашей эпохи — смена доминирующих технологий. Но нынешние изменения глубже тех, которые привык описывать марксизм: информационные технологии изменили само направление развития человечества.

На протяжении всей письменной истории мы меняли окружающий мир, а последние четверть века наиболее рентабельным из общедоступных видов бизнеса стало изменение человеческого сознания, управление им: индивидуальным, групповым, национальным. И все социальные институты, приспособленные для изменения окружающего мира, сейчас переориентируются на решение совершенно иной задачи: на изменение восприятия этого мира.

У нас нет еще не то что теоретического описания этого процесса — у нас нет даже мало-мальски толкового описания его практики: все слишком быстро меняется, и мы часто не понимаем, что важное, а что нет, что происходит на самом деле, а что является просто воспоминанием, транслируемым нами на совершенно не соответствующую ему действительность.

Одним из уже понятных проявлений информационных технологий является размывание личности. Психологи установили: использование информационных технологий разрушает или не позволяет сформироваться внутренним устойчивым структурам личности; грубо говоря, характеры людей становятся очень пластичными.

Не просто утрачиваются представления о добре и зле, о морали и аморальности, — эти представления становятся менее значимыми для личности и при этом становятся другими. То, что люди моего поколения считают аморальным, на самом деле является просто другой моралью.

Здесь есть утешительные особенности: мы это уже видели. Первое, что я помню из учебника истории древнего мира для 5 класса — перевод самого древнего из дошедших до нас египетских текстов: «Молодежь отбилась от рук, перестала соблюдать традиции и уважать старших, и от этого миру, несомненно, скоро придет конец». Так что смена морали вместе с поколениями — дело привычное, однако сейчас масштабы этого изменения слишком велики.

И пластичность личности, размывание ее внутренней структуры, утрата стабильности психологических элементов — это серьезно, и это явление, по крайней мере, в ближайшем будущем будет только нарастать и углубляться.

И потому, если вы действительно хотите участвовать в конкуренции и добиться в ней достойного места, а не пытаться найти себе уютный уголок в том или ином распадающемся общественном организме и надеяться дожить в этом уголке свою жизнь, пока организм еще не успеет распасться, то вы должны знать: главные дефициты нашего и будущего времени — это воля, то есть умение решать и отвечать за последствия, и способность анализировать.

Способность анализировать была распространена в Советском Союзе, но сейчас благодаря либеральной реформе образования утрачена почти полностью. Способность же принимать решения и нести за них ответственность советской системой в людях не воспитывалась. Западная же система учила ответственности, но не учила анализировать: по разным причинам у этих систем был разный функционал по отношению к населению.

Но сейчас тот, кто сумеет развить хотя бы одну способность, будет обладать огромным конкурентным преимуществом перед большинством населения — и у нас, и на Западе. Тот же, кто сумеет соединить в себе обе способности, не пропадет и добьется успехов.

Это на уровне личности.

Но личности предстоит жить в мире; привычной для вас мир — это глобальный рынок. С ним случилось маленькая неприятность: он распадается.

Как только он сложился с уничтожением социалистической системы, на нем, как положено по учебнику, сложились глобальные монополии. Нынешний кризис — это процесс их загнивания. Загнивая, они разрывают глобальный рынок на макрорегионы: именно с этим связана попытка евразийской интеграции.

Ведь создание своего макрорегиона — это вопрос не цены, не эффективности, а самого существования: если мы в эпоху распада не создадим своей системы, нас разорвут соседние миры. Запад, Хазария, исламский мир, Китай поневоле растащат нас по кусочкам, а, если что-то и останется, оно уже никакого значения и никаких жизненных перспектив иметь не будет.

Поэтому борьба за евразийскую интеграцию может выглядеть смешной, наивной, нелепой, но это борьба за жизнь, борьба за будущее, и никаких других вариантов будущего у нас просто нет.

Важно понимать в этой связи, что мир единых систем закончен. Единых систем больше не существует, и мы здесь в хорошей компании: даже администрация США не может быть в полной мере национальным государством и тоже в большой степени находится под внешним управлением, потому что глобальный бизнес все еще сильнее всех участников мировой политики, и даже самых сильных государств. И сам глобальный бизнес и выражающий его волю глобальный управляющий класс — это совокупность конкурирующих и перетекающих друг в друга социальных вихрей.

Да, конечно, различные инфраструктуры еще остаются едиными системами, но мы не знаем, что будет с технологическим прогрессом дальше: возможно, глобальные монополии уже затормозили технологический прогресс, и тогда инфраструктуры будут распадаться.

Сегодняшний прогресс — это коммерциализация технологических принципов, открытых в ходе холодной войны, и компиляция достаточно давно известных технологий. Создание новых гаджетов продолжится в ближайшее десятилетие и принесет новые потрясающие результаты, но они, улучшив распадающийся старый мир и сделав его агонию более комфортной, не создадут новый мир в силу своей вторичности.

В связи с этим хочу зафиксировать несколько полезных для вас выводов.

1. В процессе образования читайте первооткрывателей. Это позволит ощутить драму идей, которая умирает даже в хороших учебниках, а главное — первооткрыватели описывают все, что они видят, и последующие поколения считают многое из увиденного ими не значимым и отбрасывают за ненужностью, — а сейчас как раз то время, когда многое из этого отброшенного приобретает новое значение и начинает жить своей жизнью.

2. Читая первооткрывателей, вы накопите культурную и информационную базу, которая позволит вам понимать сравнительный масштаб разных процессов. Не только «что хорошо и что плохо», но и «что более и что менее значимо», не говоря уже о «кому выгодно». После этого вы сможете работать с маргинальной информацией и не общепринятыми теориями, — но только после этого: иначе, не умея оценивать направленность и качество отдельных работ, вы можете оказаться рабом самых примитивных, самых циничных сект.

3. Великий экономист всех времен и народов Кейнс говорил: «Если Вы умнее рынка, это не значит, что Вы сумеете удержаться в рынке до того времени, когда он поумнеет и признает Вашу правоту». Очень многие, познавая истину, начинают действовать против заблуждающихся современных им социальных механизмов. Некоторым удается сломать или убедить эти механизмы — и тогда они творят историю и порой даже попадают в учебники. Но абсолютное большинство разбивается об эти механизмы, как мухи о ветровое стекло, и остается лежать на обочинах исторического процесса, не попадая не только учебники, но и в обычную повседневную жизнь.

4. У многих из вас будет шанс стать руководителями. Так вот, руководитель — это не тот, кто водит руками подчиненных. Множество великих руководителей не могло управлять собственными секретаршами. Функция и критерий руководителя иные: он создает новую реальность, в которой живут другие люди, оказывающиеся его подчиненными не в силу приказа, а в силу попадания в созданную им реальность.

Кстати, подчиненные ругают начальство не из-за зависти или пороков нашей культуры, а потому, что погружены в чужую для них реальность, которую не могут поэтому целиком принять и в которую не могут целиком вписаться.

Это важно: мир делится не на президентов и врагов, и слуги иногда вертят хозяевами. Мир делится на тех, кто создает реальность и тех, кто в ней живет. Разными способами: намеками, угрозами, действиями — это уже социальные технологии.

5. Мы живем в мире разлагающихся и распадающихся систем, и они будут умирать долго, в течение всей вашей жизни. В этом мире, как правило, нельзя (хотя есть исключения) сделать больше одного шага в одном направлении, ибо любой успех вызывает среди несчастных членов умирающих систем даже не зависть или конкуренцию, а всеобщий моральный протест.

В результате после каждого шага в том или ином направлении вы сталкиваетесь с блокирующим сопротивлением и должны заранее продумывать смену политики, направления движения или переход в иную реальность. Чтобы идти прямо, вам придется все время менять галсы, иногда очень круто.

6. По той же причине работают только партизанские методы. Я провел на госслужбе 13 лет, и мне ни разу не удалось ничего значимого, что я пытался сделать по инструкции. Все мои достижения связаны или с нарушениями правил (в том числе при помощи симуляции незнания), или с обходными методами.

Безусловно, не надо воевать с системой в лоб: это плохо кончается. Нужно действовать в обход, используя ее противоречия.

7. Организация никогда не взаимодействует с организацией: взаимодействуют только люди с людьми. Как только вы пытаетесь взаимодействовать с организацией, вы становитесь рабом.

8. Мы живем в очень быстром, суетливом и неопределенном мире. Успех президента Путина, на мой взгляд, вызван его погруженностью в тактику: в полной неопределенности путь к победе — это отказ от стратегии. Но цена высока: успешно двигаясь вперед, вы не знаете, куда идете, и не сознаете общего направления своего движения.

И, поскольку историческое место Путина занято, и претендовать на него не надо, у вас должна быть сверхзадача: дальняя, стратегическая цель.

Не нужно превращать ее в фетиш, ее нужно постоянно пересматривать, нужно все время проверять, реальна ли она и действительно ли нужна вам, — и при этом еще и сохранять приятность для всех. Наличие у вас стратегической цели не должно оборачиваться агрессией или просьбой о помощи, что еще хуже агрессии.

Однако без сверхзадачи вы не прорветесь в жизни: именно она обеспечивает устойчивость, а во многом и формирование личности, особенно в условиях, когда информационные технологии ее размывают.

9. Скорее всего, у вас не получится линейно расти внутри одной системы: места заняты, социальные лифты отключены, а стены еще и рушатся. Нужно стараться войти в несколько систем и расти, перескакивая из одной системы в другую. Это основная карьерная технология современного мира.

Конечно, нужно быть лояльным, но с лояльностью, как с самолюбием: ее тоже, как пистолет, надо уметь вовремя доставать из кармана и вовремя класть в карман. Большинство великих были абсолютно лояльны до критического момента, а потом перескакивали в некую другую систему.

10. Жизнь — это обычно бег на значительно большую дистанцию, чем нам кажется. Нужно самим ставить себе дальние цели, которые создадут для вас определенность: никто извне вам эту определенность не принесет. Мы живем в эпоху неопределенности, какое-то время она еще будет расти, и дефицит дальних целей — это главный дефицит современного общества, оборотная сторона дефицита воли, о котором я говорил.

Поставив дальнюю цель, вы структурируете реальность вокруг себя, станете фактором определенности для других и, в этой степени, их хозяином.

11. Последнее: ваши цели и методы не могут противоречить вашим личным склонностям. Они могут быть идеальными, но вы не сумеете воспользоваться тем, к чему у вас не лежит душа. Когда на заре современных политтехнологий пиарщики из «Саатчи и Саатчи» пришли к Тэтчер, она сказала, что у них одно ограничение: «Я не смогу изобразить то, чем не являюсь».

Я надеюсь, что вы сумеете найти для себя место и задачу, которые потребуют от вас именно то, чем вы являетесь.

Спасибо.

Автор — директор Института проблем глобализации, д.э.н., издатель журнала «Свободная мысль» (до 1991 — «Коммунист»)
http://worldcrisis.ru/crisis/2218676
http://svpressa.ru/society/article/141334/

Queen - We Are The Champions (English)