Thursday, February 07, 2013

"Бабий Яр" Нателла Болтянская

Мама, отчего ты плачешь,
Пришивая мне на платье
Желтую звезду?
Вот такое украшенье
Хорошо б щенку на шею -
Я его сейчас же приведу.

А куда уводят наших,
Может, там совсем не страшно,
Может, там игрушки и еда?
Мне сказал какой-то дядя,
Сквозь очки в бумажку глядя,
Что назавтра нас возьмут туда.

Посмотри, какая прелесть,
Вот оркестр играет фрейлехс,
Отчего так много здесь людей?
Мама, ну скажи мне, мама,
Кто тут вырыл эту яму
И зачем нас ставят перед ней?

Что ты плачешь, ты не видишь -
Их язык похож на идиш,
Ну почему все пьяные с утра?
Может быть, в войну играют,
Раз хлопушками стреляют...
Мама, это вовсе не игра.
Мама, отчего ты плачешь,
Мама, отчего ты пла...
http://www.bards.ru/archives/part.php?id=1647

К вопросу о запрете кушать свинину в иудаизме

Из архивов.

Просто запрещено и всё. А довод всё же есть, и вот какой, только касается он не только свинины, а и всех остальных запретов. Вот например покупает кто-то дизельную машину и читает в руководстве, что эксплуатация её на рапсовом масле запрещена. При этом в распоряжении владельца машины нет никаких других данных - ни характеристик клапанов, ни компрессии, вообще ничего. Просто указано - рапсовое масло - ни-ни.

Ниже есть продолжение.

Владелец машины всё равно пробует ездить на рапсовом масле, так как оно намного дешевле солярки, и что же - машина идёт в буквальном смысле "как по маслу", всё в порядке, никаких проблем. И вот ездит он год, полтора, два. А потом машина встаёт, как вкопанная и дальше - ни в какую. В мастеркой говорят, что движок накрылся полностью, нужно его менять. А всё из-за того, что сгорает рапсовое масло как-то иначе и мотор постепенно дох-дох и сдох. Так что первоначальная экономия обернулась довольно крупной затратой. Хотя, с нашей точки зрения, никаких разумных доводов в пользу запрета рапсового масла как топлива не было. То есть, конечно, они были, просто завод-изготовитель не объяснил их, так как это довольно утомительно, скучно и неинтересно. Главное, уберечь владельца авто от последствий, что и было сделано. А прислушается ли он к этим предостережениям или нет - это его проблема.

Также и со свининой. Мир создан не нами, а Всевышним. Принципы строения мира объяснены нам в Торе - инструкции по его эксплуатации. Всё, что там написано, к исполнению не обязательно, так же как никто не может никого заставить не заправлять 91-м бензином машину, рассчитанную на 95-й бензин (раз уж я начал приводить примеры про машины). Только вот если опережение зажигания окажется не то и в двигателе погнутся все клапаны, то не не надо говорить, что несчастье свалилось вот так вдруг и внезапно. Вот например установлено, что только органы свиньи (в вовсе не обезьяны, как можно было бы подумать) подходят человеку для пересадки - и размеры такие же, и форма. Даже в греческой мифологии злые феи превращали людей ни в кого-нибудь, а в свиней. Откуда мы знаем, как и какой целью Б-г создавал свинью и кого же мы, в конце концов едим.


Объекты управления стали сложнее систем управления

...
Мировой финансовый кризис. Одним из триггеров этого кризиса стала штука под названием «Кредитный дефолтный своп». Это один из очень странных деривативов, производных ценных бумаг. Ценные бумаги, которые даже уже и не кредиты, и не облигации, а некая очень специфическая версия договора между финансовыми институтами, где один финансовый институт платит другому денежку, а тот берет за это обязательства, что если вдруг по кредиту наступит ситуация дефолта, то он этот кредит за того, кто его взял, обязуется заплатить. Понятно, да? Он взял на себя поручительство за другого оплатить. Это своего рода страховки. Вопрос в том, что когда их придумали, оторвали от самих кредитов и вывели на рынок, ими стали отдельно торговать. И возник огромный рынок так называемых CDS, никак не привязанный к самим кредитам. Он в какой-то момент составлял 62 триллиона долларов. При том, что весь мировой ВВП в это время составлял 55 триллионов долларов.


Ниже есть продолжение.

Это был один из триггеров, когда система начала сыпаться. Никто не понимал, кто кому и сколько должен, потому что все напокупали этих страховок, а страховки не были связаны с самими кредитами. В общем, все было очень сильно запутано. Когда вдруг пошли системно невозвраты кредитов, завалилось несколько крупных финансовых структур, выяснилось, что никто не понимает: кто, кому и что должен. На самом деле, до сих пор не понимают. Потихоньку сейчас идет расчистка, но много еще скрыто.

Люди придумывают какие-то решения, но эти решения заведомо не отвечают сложности систем, а мировая финансовая система – одна из сложнейших систем, которая требуется для того, чтобы разруливать проблемы, когда они возникают. Это одна из историй о том, как объекты управления стали сложнее систем управления. Если раньше феодал видел свой замок, понимал каждого человека, который там находится, то сейчас те, кто называется регуляторами, или те, кто отвечает за что-то конкретно, крупные компании, например, не до конца понимают, чем они управляют.

Если мы подумаем хотя бы о тех историях, которые я вам рассказал, да и о многих других, которые мы называем кризисами, они связаны с тем, что в них люди действуют не в интересах большего, а в интересах меньшего. В ситуации мирового финансового кризиса каждый из банков действовал в интересах себя. Всем нужно было как можно быстрее забрать свои деньги. Но это вело к эффекту домино: валились их партнеры... Так устроен человек: он, как правило, заинтересован действовать в интересах того, что дает ему безопасность, защиту и так далее.

Мир движется к коротким временным стратегиям

И в этих случаях, и во многих других мы видим, что люди неспособны работать с долгосрочными последствиями того, что они делают. Они принимают краткосрочные решения. И я утверждаю, что эта ситуация не разовая. Она системная. Мы будем видеть подобные кризисы еще много раз, и они будут хуже. Какое самое естественное решение? Самое естественное решение: давайте мы, раз все так сложно, часть этой сложности отдадим в автоматизацию. Тем сложнее оказываются те проблемы, которые автоматическая система управления решать не сможет. Здесь есть еще одна история... Каждый из бизнесов, которые участвуют в финансовом рынке, должен демонстрировать положительные результаты. То есть, это требование роста. Но все расти не могут, это понятно. Одно из решений, которое обеспечивает рост, к которому идут корпорации, это быстрее и больше продавать. Тогда они могут показывать положительные результаты. Что ведет за собой усложнение производств, усложнение логистики.

Могу вам рассказать смешную историю. Недавно приезжала Энн Кернс, которая сейчас является вице-президентом компании MasterCard по глобальным рынкам. Энн рассказывала про то, что сейчас MasterCard делает в области, так сказать, стимулирования сбыта. Она говорит: «Мы хотим, чтобы потребитель мог принимать решение о покупке как можно быстрее. Если возникает импульсивное решение, которое возникает в результате того, что человек смотрит интернет или телевизор, мы хотим его сразу фиксировать и давать ему возможность тут же превратить свое восхищение в покупку». Например, смотрит кто-то фильм «Дьявол носит Прадо». Видит какие-нибудь красивые туфли и говорит: «О, мне такие хочется!» И тут же сбоку высвечивается окошко. Причем это «хочется» фиксируется специальной приставочкой, которая стоит наверху вашего телевизора, по расширению зрачков или по тем волнам энцефалограммы, которые фиксирует эта приставка. И сбоку в окошке возникает информация о том, сколько стоят эти туфельки, где их купить. Если вы еще и глазиком моргнете, то эти туфли будут тут же упакованы и доставлены на ваш адрес. Может, это звучит как полубред из плохого, я бы сказал, утопического сериала, но это то, над чем компания, которая является одним из лидеров финансового рынка, сейчас работает. Они думают, как это сделать.

И когда такая ситуация возникает – то, что вы хотите, вам тут же доставляется, – пропадает ситуация, когда люди строят длинные временные стратегии. То есть мир, скажем так, движется к коротким временным стратегиям. Между решением что-то получить и собственно получением проходит слишком мало времени. Это то, что называется «временная близорукость». Когда мы не понимаем, что там, за горизонтом, мы понимаем только ближайшее время. И в итоге мы попадаем примерно в такую ситуацию. С одной стороны, у нас очень сложная технология и очень сложное общество. С другой стороны, люди, которые с этим обществом взаимодействуют, про будущее понимают мало, про настоящее – тоже достаточно мало. Это то, что называется «мозаичность сознания». Люди не знают, с чем они имеют дело, оно же все сложнее и сложнее, а способности понимать это все меньше и меньше. И они не могут с этим справиться.

Новые средние века неизбежны?

Вот это тот самый кризис управления, который мы наблюдаем. И на этот кризис нет ответа, к сожалению, из той парадигмы, в которой сейчас общество находится. Тот научный, рациональный способ мышления, который позволял рационализировать все на свете, идеалом своей деятельности породил, о чем еще Гегель писал, ту самую бюрократию. А новых решений пока еще не нашли. То есть они где-то там нащупываются, говорят про сетевую модель управления и так далее. Нельзя сказать, что их совсем нет. Но какие они, пока непонятно. Ну, и, в общем-то, мы видим, что такой вызов существовал и в прошлом. Необходимость пересмотреть систему управления уже возникала.

Вся цивилизация представляет собой своего рода сэндвич механизмов управления – я называю его «техносэндвич». В самом низу у нас лежат технологии, которые связаны с тем, как получать энергию, как добывать камень. То есть это то, что связано с энергией и материальным производством. Поверх лежит инфраструктура, коммуникации, логистика, экономика. А на самом верху лежат вещи, связанные с ценностями, принципами и так далее. Они, на самом деле, определяют и двигают очень многое из того, что происходит, задают те направления, в которых общество развивается. И те способы, которыми оно взаимодействует с окружающим миром. Так вот, когда у нас общество развивается, оно развивается как этот самый сэндвич, который куда-то едет кусочками. То есть иногда крыша куда-то чуть-чуть уезжает, иногда основание. Когда крыша уезжает, то понятно, что это не очень хорошо. Когда основание сильно уезжает, это, в общем-то, тоже не рекомендуется. Поэтому вопрос в том, что мы сейчас приехали в момент, когда у нас основание, то есть технологии, материальное сильно уехали вперед. Вопрос: что с этим будет происходить дальше?

Три сценария, они довольно простые. Будет примерно так же, как сейчас, но эта история нестабильная. То есть мы будем все усложнять, изобретать все более сложные устройства. У нас будут ноутбуки, которые работают в два раза лучше, у нас будут машины, которые ездят еще быстрее, и так далее. Может быть, будут совершенно замечательные роботы, которые нам помогут в каждом нашем деле. Но пока мы не поменяемся сами и не найдем новых способов взаимодействия с миром, к сожалению, эта история продолжает быть неустойчивой. А продолжает быть неустойчивой она в силу того, что наша техническая природа для нас самих слишком сложна. Мы не знаем, что с этим делать.

Вторая история. Мы этого всего не выдержим и, по тем или иным причинам, завалимся. По социальным причинам скорее, чем по технологическим. Те из вас, кто изучал историю, знают, как разворачивался сюжет в средние века: он разворачивался не в силу того, что варвары порушили Рим, а в силу определенной цепочки действий и выборов граждан Рима. Сначала им стало некомфортно в Риме, Рим был слишком большой и неудобный, они уезжали в свои латифундии, жили там счастливо с семьями, прислугой, рабами и так далее. Потом им стало неинтересно поддерживать общие коммуникации, поддерживать все эти сложные акведуки, платить отчисления на армию, которая где-то там, на далеких границах, что-то делает. Все потихонечку обособились, и целое перестало иметь значение. И в этом смысле потеря Римом своей значимости, распад вот этой сложной цивилизации стал естественным процессом гниения. Она распалась в силу своей собственной сложности, в силу того, что они оказались неспособны справиться с теми вызовами, которые у них были, а не в силу того, что варвары пришли и разрушили. Варвары пришли уже тогда, когда все это ослабло.

А третья история – это то, что мы придумаем, как нам перейти. Куда перейти – это вопрос. Я называю ситуацию, куда мы можем перейти, «зеленая когнитивность». Мои уважаемые коллеги, которые занимаются темой будущего, говорят, что нам светит либо первый сценарий, либо второй. Первый неустойчивый, как я сказал, поэтому, скорее всего, второй. То есть новые средние века неизбежны. Но я считаю, что у нас есть надежда – она связана с тем, что у нас есть интернет. В этом смысле мы уже обрели определенное новое качество, которого никогда не было на этой планете. Это сеть, которая мгновенно связывает миллиарды живых существ, расположенных в любых точках. А если мы представим себе штуку под названием «нейроинтернет», к которой мы активно движемся, – это когда у нас нейроинтерфейсы, которые позволяют нам подключиться к прямому взаимодействию мозга с компьютером и с сетью, – это еще какое-то новое качество.

Что такое «зеленая когнитивность»?

Вот этот самый переход, если он состоится, это, наверное, один из крупнейших переходов, которые случались в истории человечества. Таких было два. Переход от первобытно-общинного к аграрному и от аграрного к промышленному. Эта история будет явно чем-то качественно новым. Одновременно она сохранит внутри себя все то, что мы знали до этого, – так же, как промышленность не отменяла сельского хозяйства, а сельское хозяйство, переход к оседлости, не отменило полностью кочевую историю, просто оно скушало ее, обособило, поместило в качестве особой деятельности пастухов. Примерно так же эта новая формация, значит, все остальное съест.

Что такое «зеленая когнитивность»? Я думаю, это самые важные точки перехода: как раз то, что связано с верхним уровнем, с возникновением новых психотехнологий, с возникновением новой онтологии на этом уровне, то есть новой картины мира и одновременно того, что позволит эту картину мира поддерживать. Это новый баланс с природой...

Современное общество держится на экономике

Доверие имеет здесь критическое значение, потому что вопрос границ доверия – это вопрос о том, насколько мы способны координироваться и решать большие вызовы. Первая и обычная норма нашего доверия связана с так называемым числом Дамбара. Это 150 человек. Это количество лиц, которые мы способны запомнить, количество связей, которые мы способны удержать в голове. Есть, конечно, отдельные одаренные люди, у которых порог больше, но в среднем это так. Это свои, все остальные – чужие. Изначально это был очень простой механизм: кровное родство, которое удерживало людей вместе.

Переход к следующему виду общества потребовал изобрести новые механизмы доверия. Когда возникло аграрное общество, феодальное общество, античное, азиатское, оно принципиально не менялось. Были вариации. Там от кровного родства перешли к личной преданности. По крайней мере, было позволено некровникам что-то делать. Личная преданность часто гарантировалась тем, что если ты не предан, тебя просто убьют, времена были суровые. Но здесь появляется новое качество – возможность, что границы доверия сильно расширяются и включают уже большое количество людей, которые в племя не входят.

В индустриальную эпоху появляется совсем новый механизм. Это, во-первых, механизм контракта, когда мы подписываем договор, и он предполагает доверенность, страхуемый, естественно, в том числе и государством, которое держит пространство. И так называемый механизм кредита. А «кредит» и есть «доверяю» – в переводе. То есть это то, что заводит возможность координации систем принципиально другого размера. Если подумать, а на чем, собственно говоря, держится современное общество, – оно держится на экономике. То есть если подумать, а что вообще всех этих людей, объединяет, – то, что они все обмениваются, у всех есть деньги, и все знают, что деньги – это ценности. Несмотря на то, что у людей разные религии, разные воззрения и так далее, они все как-то связаны финансово-экономическими механизмами. Это то, что было придумано индустриальным обществом.

И выясняется, как я попытался вам вначале показать, что системно начинают возникать ситуации, где это не работает и даже мешает. И вот тут надо искать что-то новое, то, что позволит вывести координацию на новый уровень. Одна из версий – это могут быть какие-то заслуги, какая-то репутация. Главная проблема в истории с деньгами заключается в том, что система, выстроенная на финансовом основании как на главном способе удержания целостности и регулирования правил игры, поедает сама себя. Просто она по логике так выстроена: ей нужно себя все время кормить и развивать, а это ведет к тому, что все вокруг будет так или иначе плохо. То есть она как бы ест себя и ест все вокруг. Значит, нужно находить какой-то выход из этого.

Нужно придумывать и перепридумывать механизмы доверия

Выход должен быть в том, что есть способы удержания долгосрочных намерений, – а в каждом из этих кризисов нам не удается удерживать долгосрочные намерения и не удается удерживать доверие между агентами, каждый из которых отвечает за большое количество ресурсов. Значит, нужно придумывать и перепридумывать механизмы доверия. Это самый интересный вопрос, который меня занимает, и я к нему с разных сторон стараюсь подходить. Я вижу здесь три составляющих. Первая из них – это новые социальные механизмы. То есть разные правила игры, которые позволяют нам понять, как мы можем по-другому доверять друг другу, как мы можем быть вместе и что нам будет за то, что мы нарушаем те обязательства, которые мы имеем.

Второе. Я считаю, что эта история должна идти в связке с различного рода технологическими решениями, которые не только позволят нам обеспечивать социальные механизмы, но, может, даже как-то их усилят. В пределе, я думаю, та тема, связанная с новым интернетом, с нейроинтерфейсами и так далее, приведет к тому, что мы будем иметь пространства, в которых, условно говоря, сознания людей открыты друг другу. И это, конечно, для многих не очень комфортная ситуация, но зато для других эта ситуация очень интересная и даже, может быть, уютная. А на связке технологий и социальных механизмов уже возникает намек на то, что вообще-то общество может работать по-другому. Например, есть представление о так называемом «прозрачном обществе».

Ну, например, в силу того, что в интернете и социальных сетях люди очень открыты, многие публикуют там сведения о себе, мы всегда можем посмотреть их фотографии. И люди в принципе спокойно к этому относятся. Даже если они сами про себя не оставляют сведений, другие их сфотографировали и так далее – все равно о человеке есть знак, его «след» в сети зафиксирован. В этом смысле все сложнее становится делать вид, что ты, например, находишься где-то в другом месте и занят чем-то иным. Все сложнее становится притворяться.

Одна из моих любимых историй – про двоеженца из Штатов, которого в марте этого года осудили. Сначала у него были одни отношения, потом он переехал в другой штат, не разведясь с прежней женой, завел новые отношения, женился. Счастливая невеста выложила в Facebook фотографию, где они разрезают свадебный торт. Как вы знаете, Facebook строит социальные графы, он говорит: «Возможно, вы знаете этого человека». Первая жена заходит в сеть, смотрит: ой, как интересно, мой муж режет свадебный торт с другой женщиной. Она ему звонит и спрашивает: «Извини, что это такое?» Это один из примеров того, как Facebook вскрывает то, что люди хотели бы скрыть. И поэтому самое простое решение в этих условиях – быть честным.

Нужно учиться в действиях, нужно учиться в проектах

Ну, и последнее. В общем-то, доверие между людьми возникает из практик. То есть если ты умеешь доверять, то ты и доверяешь. Если не умеешь, то не доверяешь. Поэтому надо учиться. Это к вопросу о том, что мы, к сожалению, в городах все больше превращаемся в «функции», «роли» и так далее, мы перестаем быть людьми. То есть человеческое в нас, к сожалению, очень сильно пропадает, его надо «вспоминать» в себе. Существуют разные практики на эту тему, какие-то – очень древние, какие-то – достаточно новые. Как мы можем осваивать эти практики доверия – им нужно учиться.

Я исхожу из того, что доверие является основой совместной деятельности. То есть в этом смысле мы должны доверять всем, с кем мы пытаемся выстраивать совместную деятельность. То есть мы приходим домой – у нас там семья, мы должны доверять жене, что она, допустим, завтра тоже будет на месте. Мы должны доверять работодателю, что он нас, скорее всего, не будет увольнять за мелкие огрехи. И так далее. Мы должны доверять продавцу в магазине, что он не убежит с нашими деньгами, а принесет нам товар, особенно если мы что-то дорогое покупаем. И в этом смысле доверие – это такая универсальная категория, такой «социальный клей», который держит людей вместе. Каждый из нас должен доверять другим. Есть простые формы взаимодействия, которые я описал, а есть сложные – когда, допустим, большое количество людей затевает повернуть сибирские реки с севера на юг. Для этого нужно, чтобы множество людей скоординировалось и договорилось, что это действительно важно сделать. И они должны друг другу доверять, знать, что они друг друга не подставят, не сбросят с корабля. Потому что чем сложнее деятельность, тем выше требования к тому, чтобы удерживать это самое доверие.

Нужно учиться в действиях, нужно учиться в проектах. Волонтерские проекты, когда люди вместе что-то делают просто так, – это одна из практик. И так далее. Это приведет к тому, что, на мой взгляд, будут появляться пространства, в которых люди в высокой мере доверяют друг другу. Такие сообщества доверия. Для этих сообществ нужны свои правила игры. И я действительно считаю, что в той общественной трансформации, которая сейчас происходит, нам нужны новые механизмы доверия друг другу и поддержки друг друга, если мы делаем что-то хорошее.
http://slon.ru/calendar/event/829014/
http://cloudwatcher.ru/seminar/48/

О замедлении прогресса

Форматирование моё. Значительно сокращено.

...что в 1969 году, что в 2012-м одно из главных средств воздушных путешествий – «Боинг-747». Полвека ушло на скачок от этажерки братьев Райт до реактивных «боингов», «каравелл» и Ту. А следующие полвека ушли на доводку. Скоростные японские поезда «Синкансен» серии Е5 с 2013 года будут ходить со скоростью 320 км/ч. Но их история началась с 1964 года и эксплуатационной скорости около 220 км/ч. 100 км/ч. за полвека – совсем не прорыв.

Оглядываясь назад, мы понимаем, что главная волна технического прогресса взметнулась на грани XIX и XX веков. Когда я писал свою книгу «Мировая война XXI века», то начал с того, что стал откладывать на временной шкале крупнейшие технологические изобретения. Очень скоро пришлось с линейной шкалы перейти на логарифмическую, так как левая сторона была совсем пустая, а справа даты просто наезжали друг на друга.

Ниже есть продолжение.

При жизни одного поколения армии прошли практически полное перевооружение. Появились пулеметы, танки, подводные лодки и отравляющие газы, убившие более 1,5 млн человек. Появилось радио, начались работы по телевидению, радиолокации и многое, многое другое.

В годы Второй мировой и холодной войны огромный рывок был сделан в области ракетной техники и ядерной физики. Лунная программа была выполнена США за восемь лет. Шестидесятые и семидесятые – время появления сверхзвуковых пассажирских лайнеров, а главное, мечты о покорении космического пространства. 2000 год виделся тогда годом лунных и марсианских станций, космических перелетов и заселения Мирового океана. В сериале о Джеймсе Бонде злодеи типа доктора Но, Стромберга и Дракса охотились за ведущими учеными, желая заставить их работать на себя, в том числе – строить подводные города и космические станции.

Правда, скоро стало ясно, что космические и океанографические исследования возможны лишь при поддержке государства, и они не дают быстрой отдачи. А цена росла на глазах. В частности, освоение океанских глубин невозможно без гелиево-кислородных дыхательных смесей. А они очень дороги: гелий на нашей планете – исключительно редкий газ. О подводных городах пришлось забыть. Цена убила и проекты создания гипердирижаблей, и сверхзвуковых пассажирских самолетов. Изобретательская мысль стала упираться в законы природы и физиологические границы человеческого организма.

Новую надежду на прорыв дал станок Джона Парсонса с программным управлением: с его помощью компания Парсонса делала винты для вертолетов. Шлифовка и качество профиля винтов Парсонса были гораздо выше, чем при изготовлении в ручном режиме. В 1956 году система американцев Дэвона и Энгельберга стала первым промышленным роботом в мире. Стало ясно, что замена человека цифрой позволяет решить массу проблем – не только производственных, но и социальных. Apple I Джобса и Возняка означал смену вектора технической цивилизации. Теперь ее символом вместо могучего электровоза, самолета или атомохода стала маленькая «умная» коробочка.

Однако полвека спустя высокотехнологичная индустрия приближается к тем же скалам, о которые разбились мечты об освоении океанов и покорении космоса...

В 2011 году в мире было произведено больше 10 миллиардов микропроцессоров. Эти малюсенькие детальки являются мозгом не только планшетников, телефонов, настольных ПК, но и новых стиральных машин, сейфов, инструментов, и, конечно же, производственных роботов и других технологических машин. Как раз в производстве микрокомпьютеров больше всего. Машины уже давно делают машины.

Роботизированное производство позволило исключить влияние человеческого фактора на конвейерных производствах высокой точности, убрать людей с опасных производств, использовать оборудование по схеме 24/7/365. США и Европа высвободили свои квалифицированные рабочие руки. Все, что не требовало высокой культуры производства, с 1980-х стали заказывать в Китае и других странах Юго-Восточной Азии. Затем туда потянулось и высокоточное производство, привлеченное налоговыми льготами и полным отсутствием профсоюзов. Ну а в развитых странах с 90-х годов началась эпоха чудесного товарного и информационного изобилия...

...Как умилялся мир два десятка лет назад в связи с массовым внедрением ПК в делопроизводство! Журналисты взахлеб писали о сэкономленной бумаге и спасенных деревьях. Однако вскоре выяснилось, что радовались, похоже, зря. Деревья – ресурс возобновляемый, причем за сравнительно небольшой промежуток времени (меньше 20 лет), если их выращивать в Бразилии, к примеру. Редкие полезные ископаемые – совсем другое дело.

Например, для изготовления самых продвинутых сейчас планшетных экранов, созданных по IGZO-технологии, нужно добыть индий, галлий и цинк. Вроде бы их надо мало, особенно галлия и индия. Но они не случайно называются редкими: чтобы их добыть, надо перекопать очень много породы. И не просто перекопать...

...Энергетические углеводородные ресурсы будут неизбежно истощаться и дорожать. Развитые страны будут и дальше внедрять новые технологии в этой области, а развивающиеся и бедные страны откатятся назад. Дефицит продовольствия и питьевой воды вследствие изменений климата будет провоцировать бесконечные локальные войны на местах. Местным правителям придется обращаться за помощью к развитым странам, предлагая взамен все имеющиеся ресурсы, особенно те самые редкие металлы.

И тогда вполне вероятен сценарий, описанный Уэллсом в «Машине времени», – разделение человечества на элиту (элоев) и обслуживающих их пролетариев (морлоков), причем как внутри одной страны, так и на планете в целом. Развитые страны будут бросать все больше ресурсов на содержание своей армии пенсионеров и на технические приспособления для их обслуживания (колоссальный рынок!). Развитое, богатое общество попытается контролировать ресурсы и ситуацию в третьем мире с помощью беспилотников, танков, боевых роботов и прочей современной техники. Против них традиционные общества выставят быстрый рост населения, религиозный фанатизм и природную хитрость...

Это мрачное будущее, конечно, не предопределено. Но если оно все-таки случится, то виной тому будет и наша страсть к комфорту и красивой жизни, к новым гаджетам, автомобилям и путешествиям. Ресурсов не хватит, чтобы этот комфорт обеспечить для всех. Наверное, в будущем миллионы людей смогут переселяться в виртуальные миры, где будут ведрами есть черную икру и предаваться радостям любви с голливудскими красотками. Но не все смогут это удовольствие оплатить, да и жить на суррогатах не очень интересно.

Конечно, для человека нашего времени логично возлагать надежду на новые технологии – менее требовательные к ресурсам, более экологичные, не требующие хищнического извлечения редких элементов в далеких странах...

Хотя я полагаю, что в интересах всей нашей цивилизации вместе с совершенствованием технологий (в том числе природоохранных) было бы финансирование смелых, прорывных идей – программ, направленных на освоение Антарктиды, Мирового океана и даже Луны и Марса. Эти проекты рискованны. Но они способны не только пожирать ресурсы, но и дать взамен новые. И дать человечеству новую цель. Наша кровавая, но прекрасная история показывает: высокие цели могут быть столь же мощным стимулом к изменению мира, сколь и примитивная выгода. Надо только понять, что время нежиться на диване заканчивается.
http://slon.ru/ipad/mogila_dlya_aypeda-874036.xhtml

М.Хазин, "Прогноз на 2013 год"

Сокращено.

...Как и предполагалось в прогнозе [на 2012 г.] (впрочем, это не откровение), власти откровенно «держат» ситуацию, не допуская острых спадов и провалов, и медленно демпфируют финансово-экономические параметры, постепенно «подводя» население к пониманию неизбежности продолжения кризиса. Понятно, что рано или поздно придется переходить к более резким мерам, но пока все более или менее «гладко». Отметим, что осознание политическими лидерами неизбежности продолжения кризиса, которое, в общем, в массовом порядке произошло именно в 2012 году, не было отмечено в прогнозе, что является некоторым его недостатком.


Ниже есть продолжение.

В прогнозе также не упомянут сценарий создания условий для возврата промышленности в США (для чего там, в частности, опускают цены на энергоносители), что является еще одним его недостатком. Хотя, в свое оправдание, должен отметить, что этот процесс так и не стал тем мотором, который вытягивает американскую экономику из депрессионного спада, да и, в соответствии с нашей теорией, стать не может.

Важное место уделялось проблеме потребительской инфляции и, в общем, она явно имеет место, особенно с учетом того, что частный спрос падает, то есть имеют место ярко выраженные дефляционные эффекты. В США к концу года реальная инфляция находится где-то на уровне 5-6%, что на фоне падающего спроса является очень высоким показателем. При этом, как и отмечалось в прогнозе, для отдельных частей населения она еще выше.

В прогнозе важное место было уделено роли мировой финансовой элиты и ее взаимодействию с национальными элитами, в частности, американской бюрократией. Отмечалось, что после «дела Стросс-Кана» мировая финансовая элита раскололась на части и резко ослабла - и в 2012 этот раскол проявил себя в полной мере, о его частном следствии, изменениях в новой администрации Обамы, к которой практически не осталось представителей этой, еще недавно самой могущественной в США лоббистской структуры, я уже писал выше.

Много говорилось в прогнозе о том, что в 2012 году начнут себя проявлять изменения в структуре частного спроса - и тут можно отметить полное соответствие реальности, в частности, можно отметить резкое падение спроса на автомобили в Евросоюзе. Не исключено, что проблемы будут и у производителей электронных «гаджетов» (у всех вместе, что не исключает рост одних на фоне падения других), но это чуть позже. В любом случае, именно изменения структуры спроса становится одной из самых главных проблем современной экономики.

Серьезной место уделялось проблемам взаимодействия крупных региональных рынков. Тут можно отметить ... [проблему] конкуренции североамериканских рынков с западноевропейскими. Тут взаимодействие пока идет в политическом русле - есть попытка снятия всех барьеров, в надежде на то, что ситуация в экономике улучшится и здесь пока явно выигрывают США, в том числе, и за счет более удачного манипулирования курсом доллара и давления на Брюссель. Во всяком случае, в 2012 году разлома «Атлантического единства» не произошло - впрочем, прогноз на этом и не настаивал.

Как и предполагалось, ускорился процесс отказа от доллара во взаимной торговли, однако пока это больше риторика, чем реальные действия, поскольку Единой мерой стоимости доллар США пока остается. Впрочем, в 2012 году произошло важное событие - доллар опустил свою долю в международных торговых расчетах ниже 50%.

Общее описание региональных проблем в прогнозе, в общем, можно считать адекватным, в частности, мое скептическое отношение к началу войны в Иране оказалось правильным: новое руководство внешней политикой США, скорее, является проиранским, чем произраильским, так что уж коли война не началась до сих пор, она теперь и не начнется. Впрочем, тут тоже не стоит перегибать палку, и до полной ликвидации Израиля, о которой говорит ряд аналитиков, еще очень далеко (если это событие вообще состоится).

Если говорить о системных недостатках прогноза, то, скорее всего, нужно отметить, что хотя в нем 2012 год и назван переломным, но только по одному показателю. В то время, как это год оказался в прямом смысле рубежным: и не только потому, что раскол мировой финансовой элиты привел к принципиальным изменениям в глобальной политике, что отразилось, в частности, на составе администрации Обамы, но и потому, что мировые элиты (не только финансовые) осознали, что выхода из кризиса нет, и потому, что произошел явный переход инициативы от глобальных элит к региональным.

Это, последнее, обстоятельство, является наиболее принципиальным, поскольку впервые за несколько тысяч лет истории человечества, никто не пытается выдвинуть глобальные «правила игры» и, тем самым, взять на себя ответственность за развитие событий. Впрочем, поскольку этот момент проявит себя и в будущем, здесь самое время перейти собственно к прогнозу на 2013 год...


...ключевым фактором при оценке развития событий наступившего года является анализ тех сил, которые будут основными «акторами» на мировой арене. Прежде всего, для этого нужно посмотреть на те части, которые раскололась мировая финансовая элита.

Часть первая, условное название «алхимики» (поскольку они создают Единую меру стоимости «в пробирке» печатного станка). Это та часть мировой финансовой элиты, которая пытается сохранить единую мировую финансовую систему на базе доллара, эмиссию которого она должна контролировать. Слово «должна» здесь нужно понимать как необходимое условие существования: мировая финансовая инфраструктура без контроля над эмиссией существовать при нынешнем уровне разделения труда не может, риски кредитования слишком велики... А ФРС сегодня, после «дела Стросс-Кана», контролируется американской бюрократией: никто из чиновников Федерального резерва не решится идти против бюрократической машины, судьба Стросс-Кана никому не улыбается.

Есть и еще один фактор, который практически закрывает для этой части элиты возможности стратегического доминирования: роль Единой меры стоимости в процессе кризиса явно переходит от доллара к золоту, которое пока создавать в необходимых объемах явно не получается. Впрочем, поскольку пока этот переход еще далеко не завершен, некоторые иллюзии у мировой финансовой элиты остаются.

До конца 2012 года эта часть мировой элиты, хотя и сильно ослабленная кризисом, еще могла надеяться восстановить свой статус, но после кадровой смены в администрации Обамы это, скорее всего, будет уже невозможно, поскольку ее лоббисты резко ослаблены. Через несколько месяцев новое руководство Казначейства США возьмет под свой контроль и мировые финансовые организации (прежде всего, МВФ и Мировой банк), которые, фактически, являются его дочерними структурами, после чего речь может идти только о том, как именно остатки этой части мировой финансовой элиты будут сходить «на нет» - через громкие скандалы и банкротства или же удастся сделать это все тихо и благообразно...

Вторая группа условно может быть названа «менялами», поскольку она отказалась от контроля над эмиссией и пытается создать и взять под контроль институт расчетов между независимыми валютными зонами. При этом что будет в самих этих зонах, по большому счету, им не очень интересно, там могут быть и эмиссионные схемы, и привязка к золоту, а может, и еще что. Зоны эти тоже еще нужно создавать (особенно в части Латинской Америки и пока совсем абстрактного «евразийского пространства»), однако объективные экономические процессы такому развитию событий способствуют.

Эта группа сегодня должна активно способствовать приходу к власти в потенциальных валютных зонах активных региональных лидеров, даже в том случае, если они будут отказываться от проведения либеральной политики и ценностей «Западного» проекта. Поскольку для ее нормального выживания необходимо наличие как минимум 5-6 независимых валютных зон (иначе они могут сговориться и без посредников), а пока есть в наличие только 3,5 - полноценные долларовая, евровая и юаневая, хотя и с неопределенными еще границами, и, отдельно, Индия, которая, с более чем миллиардом населения, сама себе и рынок, и валютная зона. При этом нужно учесть, что политического разделения между «долларовой» и «евровой» зонами пока не произошло, политические элиты этих регионов действуют пока исходя из логики «Атлантического единства».

Третья группа - это региональный осколок «алхимиков», то есть та часть мировой финансовой элиты, которая хочет использовать ресурс эмиссии доллара США (пока еще мировой валюты!) для сохранения их внутренней финансовой системы. Скорее всего, именно эта группа пришла к власти по итогам ноябрьских выборов и она будет тщательно следить за тем, чтобы внешние силы (независимо от того, региональные ли это элиты или перечисленные осколки мировой финансовой элиты) не могли «бесплатно» получить серьезную часть этого ресурса.

Кроме этих основных групп (третья из них, формально, являясь региональной, но де факто играет глобальную роль в силу контроля над эмиссией доллара США), есть еще и несколько крупных региональных элит, которые должны либо попытаться сформировать собственные валютные зоны, либо же, со временем, будут поглощены другими, более успешными региональными игроками. Впрочем, этот процесс уже выходит за рамки 2013 года.

Возвращаясь к основному на сегодня глобальному ресурсу - эмиссии доллара, можно отметить, что главным механизмом «бесплатного» ухода этого ресурса за пределы США являются высокие цены на ресурсы и финансовые активы. Соответственно, силы, пришедшие к власти в США, будут стремиться к снижению мировых цен на них. И за счет регионализации рынков, и за счет ужесточения контроля за спекуляциями, «отмывкой» капитала и т.д., и т.п., и за счет сокращения доли доллара в финансовых транзакциях. Пока невозможно точно сказать, как быстро это будет происходить, прежде всего потому, что аналогов этого процесса еще не было и просто не с чем сравнивать, но он точно должен будет начаться.

При этом не исключено, что он будет проходить на фоне некоторого нарастания общих инфляционных процессов, то есть падение финансовых рынков и цен на сырье будет происходить при общем росте потребительских цен. С экономической точки зрения это будет означать постепенное выравнивание спекулятивной надбавки для разных категорий товаров, при этом сказать будет ли номинальный рост сырьевых цен невозможно - поскольку скорости этих противоположных процессов точно предсказать невозможно.

При этом региональные группы будут любой ценой стараться усилить собственный ресурс, то есть теми или иными способами защищать внутренние рынки (в том числе, не только обходя, но и впрямую нарушая соответствующие положения МВФ, Мирового банка и ВТО), одновременно требуя от конкурентов эти принципы соблюдать. Особые усилия тут будут прилагаться со стороны США, поскольку чем дольше будут сохранять принципы Бреттон-Вудских соглашений, тем дольше будут действовать их преференции центра эмиссии международной валюты - доллара.

Поскольку региональные элиты будут постепенно брать реванш у мировой финансовой элиты, у последней будут отбирать многочисленные преференции, полученные в предыдущие десятилетия. Речь идет и о реальном налогообложении (в том числе, за счет закрытия офшорных подразделений), и о более жестком контроле со стороны национальных контролирующих органов, в том числе вскрытии многочисленных нарушений,особенно, со стороны транснациональных корпораций, в том числе - финансовых, созданных в предыдущие годы, и о введении новых налогов. К последним относится т.н. «налог Тобина», то есть оборотный налог на спекулятивные финансовые операции.

Этот последний, фактически, лишает международные банки последнего инструмента получения неконтролируемой прибыли за счет разницы в доходностях финансовых инструментов в разных регионах мира, и против него активно возражает, например, Великобритания, со своим финансовым центром Лондоном. Ее премьер Кэмерон даже начал шантажировать Евросоюз референдумом об отделении его страны от ЕС, однако, скорее всего, максимум того, чего он добьется - это некоторых компенсаций в других областях.

Не вызывает также сомнений, что в 2013 году власти будут ужесточать режим налогообложения в отношении частных лиц и корпораций. В частности, будут жестко отслеживаться случаи уклонения от налогообложения через офшоры, увеличиваться налоги на недвижимость и доходы, наказания за трансфертное ценообразование. Если речь идет о физических лицах, то двигаться еще есть куда: в США в 60-е годы верхняя планка подоходного налога превышала 90%.

Поскольку курс на стагфляционный сценарий уже, фактически, определен, причем всеми группами элит, не вызывает сомнений, что во всех крупных странах (кроме России, разумеется, если только не произойдет смена руководства Центробанка) будет продолжаться довольно активная эмиссия. Точно сказать, как она отразится на инфляции будет достаточно сложно, поскольку локально будет брать верх то инфляционная, то дефляционная составляющая, но можно смело сказать, что уровень жизни «среднего» класса будет заметно снижаться, причем государства будут стараться любой ценой сделать этот процесс как можно менее катастрофическим.

Соответственно, в 2013 году процесс постоянного расширения доли частного потребления в формировании ВВП сменится на процесс ее сокращения в пользу расходов государства. Которые будут формироваться как за счет большего перераспределения добавленной стоимости в его пользу, так и за счет эмиссии. По это причине государства начнут поддерживать национальную бизнес-элиту в части требования ограничения трансграничной торговли - чтобы обеспечить попадание господдержки именно внутренним получателям. Это, как понятно, еще сильнее ослабит либеральные группы внутри национальных образований, и без того ослабленные после распада мировой финансовой элиты. Кроме того, соответствующее давление будет еще более ослаблять институты ВТО...

По мере усиления протекционистских мер, будет падать объем трансграничной торговли (напомним, что Baltic Dry Index во второй половине предыдущего года показывал многолетние минимумы, так что процесс уже начался), а это означает начало процессов по изменению структуры разделения труда. Упор будет сделан на импортозамещение, что вызовет локальный рост инвестиционной активности. Иными словами, несмотря на сокращение спроса, в некоторых регионах прямые инвестиции будут расти, на фоне сокращения объемов продаж со стороны крупных корпораций, ориентированных на продажи в мировом масштабе.

Этот рост инвестиционной активности будет, в основном, происходить в тех странах, которых могут стать региональными эмиссионными лидерами, в частности, в Бразилии, Мексике, возможно, России (если произойдет смена экономической модели), Индии, возможно, Индонезии. В Евросоюзе-же, США и Японии будут нарастать экономические трудности, связанные с тем, что будет достаточно быстро падать доходы от экспорта. Аналогичные проблемы, только в меньших масштабах будут в странах Юго-Восточной Азии.

Отдельно нужно сказать про Китай. Ему нужно перестроить всю свою экономическую машину, поскольку сегодня она основную прибыль получает от экспорта, а внутреннее производства дотируется (и через льготное кредитование потребителей, и через поддержку производителей). Для того, чтобы выстроить нормальную зональную экономику, Китаю нужно будет принципиально изменить всю производственную сферу, резко упростить номенклатуру производимых изделий, переориентировать ее на внутренний спрос, который будет сокращаться относительно нынешнего уровня.

Эту работу Китай должен вывести в активную сферу уже в 2013 году и ее последствия мы должны увидеть. В частности, Китай должен начать сокращение потребляемых ресурсов - поскольку смысла в их переработке уже не будет. При этом закупки этих ресурсов в мире он может даже и увеличить - поскольку нужо же куда-то девать накопленные валютные резервы.

Отдельно нужно сказать о Турции и Иране. У этих стран есть потенциальные возможности для наращивания внутреннего инвестиционного процесса, однако Турция не может сегодня сформировать свою валютную зону - то есть ей нужно будет принципиально менять внешнеполитическую модель. Вариантов может быть несколько: либо активизация включения в Евросоюз (шансов почти нет), либое создание альянса с Ираном (тоже не очень вероятно), либо входить, в том или ином варианте, в Таможенный союз. В любом случае, до принятия окончательного решения в Турции также будут нарастать экономические сложности.

В США и Евросоюзе будет падать жизненный уровень населения, постепенно сокращаться «средний» класс и усиливаться социально-политическая напряженность. Не исключено, что «валютные войны» и не приведут к началу разрушения «Атлантического единства» в 2013 году, однако конкуренция между производителями будет нарастать, особенно, по мере того, как в других регионах мира начнут постепенно закрывать свои рынки. Будет продолжать сокращаться мировая торговля.

Очень интересная картина будет происходить в финансовом секторе. Высокая волатильность и давление на рынки со стороны властей разных стран будет приводить к тому, что владельцы и управляющие капиталами будут метаться из одних активов в другие и постоянно предлагать рынку разные, но все более и более короткие и ненадежные инструменты. Главным вопросом, который встанет перед участниками рынков в 2013 году будет вопрос о том, что же такое вообще финансовый актив в условиях кризиса и ответа на него дано не будет. Не исключено, что будет принято неявное решение о том, что единственным таким активом является золото, что может вызвать резкий взлет цен на него. Однако нет уверенности, что это произойдет именно в начавшемся году, а не позже.

По мере того, как будут нарастать убытки финансового сектора, центральные банки будут выбрасывать на спасение отдельных институтов все большие и большие деньги, что, рано или поздно, вызовет возмущение общественности. По некоторым оценкам, критическая точка будет достигнута где-то к осени начавшегося года, именно в этот момент основные рынки в США станут увеличиваться практически полностью за счет эмиссионных денег. Как на это отреагируют участники рынков пока не очень понятно, но после этого момента никакой прибыли на этих рынках уже быть не может - только нормированная «премия», выплачиваемая денежными властями США. Фактически, в этот момент наиболее сильные участники рынка (Евросоюз и Китай), должны начать переговоры с США о гарантировании их структурам максимальной прибыли.

По мере падения частного спроса, будет сокращаться спрос на реальные активы. При этом некоторые из них (уран, золото) не просто останутся интересными для всех участников рынков, конкуренция за них будет только усиливаться. Соответственно, те страны, в которых этих ресурсов нет, будут серьезно терять в части притока инвестиций, что вызовет серьезное обнищание ряда стран Африки, Азии и Латинской Америки. Соответственно, усилятся миграционные потоки, как внутри этих регионов, так и во всем мире, что вызовет дополнительный рост социальной напряженности.

Не исключено, что Евросоюз разрешит (м.б. неявно) принимать меры по ограничению миграции между своими странами, что нанесет серьезный удар по наиболее бедным из них. Если это случится, то степень социальной напряженности в Восточной и Южной Европе вырастет скачком и там будут существенно нарастать националистические настроения.

При этом массовая пропаганда будет игнорировать происходящие экономические процессы, активно пропагандируя отдельные позитивные моменты и игнорируя системные проблемы. Скорее всего, более или менее внятное описание проблем в публичном поле может произойти только в самом конец 2013 года, но не исключено, что его перенесут на более поздний период. При этом главными пропагандистами новой системы отношений станут страны - потенциальные лидеры новых валютных зон, то есть Китай, Индия, Бразилия. Германия и США, скорее всего, эту тему не будут обсуждать до того, как противоречия в рамках «Атлантического единства» не станут нетерпимыми.

В заключение прогноза можно отметить, что он носит значительно менее конкретный характер, чем предыдущие. Это не случайность, а естественное следствие развития экономических процессов. После распада мировой финансовой элиты в 2012 году, и, с учетом происходящего у нас на глазах, распада финансово-экономической модели, степень хаотичности и непредсказуемости в развитии экономических процессов резко выросла. Прогнозировать в такой ситуации достаточно сложно, а о более или менее точных сроках достижения тех или иных результатов говорить практически невозможно. Не исключено, что в течение года мне придется корректировать прогноз - как я это неоднократно делал для прогнозов о России, в которой политические события иногда протекают очень быстро.
http://worldcrisis.ru/crisis/1067516

Замени мозг смартфоном, или Как стать Юлием Цезарем

Продолжение. Начало здесь: "Чем грозит миру новая цифровая раса?"
Форматирование сохранено.
Сокращено.

Сколько телефонных номеров вы помните? Наверняка память сохранила лишь самые старые, из доцифровой эпохи, если они еще актуальны. Чаще всего это телефон родителей. Теперь-то все номера хранятся в памяти мобильника, а не в мозгу. Нет с собой мобильника – катастрофа.

Я долго сопротивлялся GPS-навигатору, упрямо считая ориентацию в пространстве навыком ума. Потом сдался: навигатор учитывает пробки и в Москве может подарить лишний час в день, а то и больше (замерял). Ориентироваться по карте человек, конечно, скоро совсем разучится, потеряв вместе с тем и некогда важный для выживания страх пространства. А вы слышали историю, как в Испании люди ехали ночью на машине, доверившись навигатору, и приехали в водохранилище? Пассажир выплыл, а водитель – нет. Оказывается, GPS-навигатор использовал старые данные и показывал дорогу там, где вместо нее уже раскинулся пруд.

«Is Google Making Us Stupid?» – спрашивал Николас Карр в нашумевшей статье два года назад, имея в виду именно это замещение умственных навыков услужливыми устройствами...

Так умнеет человек благодаря компьютерам или тупеет? Для ответа на этот вопрос разберу три, на первый взгляд, посторонние темы, описывающие, как мы дошли до жизни такой: замещение навыка устройством, упрощение процедур и сжатие времени.

Ниже есть продолжение.

Замещение навыка устройством: у нас длинные руки

Недавно писал в блокноте ручкой и вдруг впал в ступор – долго не мог сообразить, где там переключатель с английского на русский. Ел за компьютером – все пытался подцепить котлету мышкой-курсором. Виртуальная и реальная инструментальные среды начинают смешиваться на уровне психики. После долгих упражнений в 3D-шутерах мозг геймера начинает игнорировать гравитацию.

...Вот в череде каких событий надо рассматривать вынос памяти из головы в «записную книжку» телефона… Хотя – какая книжка, где у мобильника книжка? Записные книжки были раньше. Но и они делали то же самое: выносили функцию (функцию памяти) из организма.

Упрощение процедур: вам шашечки или ехать?

«Прошу тетрадь не пачкать, листы не вырывать, а если есть ошибки – прошу не исправлять», – писали советские школьницы в специальных тетрадках, которые уже в начале 80-х выполняли роль «стены» или «профайла» социальной сети. В эти тетрадки, которые назывались, кажется, «анкеты», девочки клеили фотографии котиков, Малежика и Дина Рида, описывали свои настроения, давали друзьям написать что-то, – в общем, все как положено, только долго, коряво и без видео.

Но и это не начало жанра. Конечно же, альбомы в салонах барышень пушкинской эпохи выполняли абсолютно ту же роль, что и тетрадки пионерок, и стена «ВКонтакте». То есть некая задача игровой социализации решалась почти таким же функционалом, но только гораздо более лапидарными средствами. Теперь дизайн соцсетей упростил процедуру. Получилось по смыслу то же, но гораздо лучше – ярче, быстрее, звучнее.

Но и это не начало жанра. Конечно же, альбомы в салонах барышень пушкинской эпохи выполняли абсолютно ту же роль, что и тетрадки пионерок, и стена «ВКонтакте». То есть некая задача игровой социализации решалась почти таким же функционалом, но только гораздо более лапидарными средствами. Теперь дизайн соцсетей упростил процедуру. Получилось по смыслу то же, но гораздо лучше – ярче, быстрее, звучнее.

Феномен сжатия процедуры при получении той же функции особенно заметен при сопоставлении судьбы книги и огня. Все, конечно, обратили внимание, что книга, точнее – длинное чтение – уходят из обихода. Причем идея книги компрометируется не в первый раз. В «Галактике Гутенберга» Маршал Маклюэн анализирует цитату из Шекспира, в которой статус школяра измерялся количеством написанных им «книг». В допечатную эпоху книги были дороги, и у простого студента не было иного способа заполучить книгу, как записать самому за профессором (оттуда нынешние конспекты). Соответственно, количество таких «книг» у выпускника было сертификатом его учености и усердия. А когда книги настоящих авторов благодаря Гутенбергу подешевели, обретение книг стало легким и пошлым, как теперь скачивание реферата из «Яндекса». И это было шоком для тогдашней профессуры.

Совсем уж наглядна история огня, который, как доказал Маугли, вроде бы неотъемлемый символ человеческого превосходства. Если бы кроманьонец был духовным, он обвинил бы нынешнего пользователя зажигалки в вульгарности. Потому что добыча огня требовала двух дней танца и шептания над щепками. Теперь ту же функцию можно получить щелчком, процедура почти исчезла. Вообще-то выясняется, что именно процедуры, затрудняющие или опосредующие получение полезной функции, и составляли основу культуры. Оттого мы так страдаем, когда эти процедуры уходят.

Поэтому люди считают признаком умственной деградации отсутствие телефонных номеров в голове. Но «зачем нужны громоздкие и неудобные наборы цифр, когда у нас есть реальные имена в Google Plus или Facebook?» – спрашивает...Илья Лаурс. Действительно, нам нужна функция, а не процедура. Нам нужно поговорить с другом, а не помнить номер его телефона. Ехать, а не шашечки...

Сжатие времени: завтра будет меньше, чем вчера

Каждый исторический этап имеет свою протяженность. При этом последующие этапы короче предыдущих. По каким бы признакам мы ни выделяли периоды (доминирующие в этом периоде скорости, социально-экономические принципы, принципы передачи информации), если записать продолжительности этих периодов в ряд, то получится обратный отсчет: 10, 9, 8, … 3, 2, 1. Мы находимся где-то близко к точке ноль. Что-то должно случиться.

...Демографический переход, описанный Сергеем Петровичем Капицей, то есть изменение модели биологического воспроизводства и переход всего человечества от общества молодых к обществу стариков произойдет примерно в 2040-е годы. Спустя некоторое время после этого впервые в истории планеты численность популяции Homo sapiens перестанет расти и, по прогнозу Капицы, стабилизируется на отметке 10–12 млрд...

...Концепции грядущего тревожны. Обратно к спокойному состоянию не отыграть. То, что пугает нас сейчас, завтра будет казаться тихой гаванью. Внуки будут шокировать органическими имплантами, химическими и виртуальными расширениями. Станут доступны наведенные эмоции, потребность в физическом мире исчезнет. Вероятно, передовые отряды человечества ждет решающее испытание кайфом, а отстающие – экологическая катастрофа.

Поэтому: сопротивляйтесь! Да здравствуют дауншифтинг и прокрастинация – последние островки живой природы в киборгизируемом существе человека.
http://slon.ru/future/zameni_mozg_smartfonom_ili_kak_stat_yuliem_tsezarem-882073.xhtml