Писатель и дипломат маркиз де Кюстин в своей впоследствии очень популярной книге «Россия в 1839 году» сравнил тогдашнюю Российскую империю с тюрьмой:
«Сколь ни необъятна эта империя, она не что иное, как тюрьма, ключ от которой хранится у императора», - написал он, породив, как это назвали бы сейчас, бурление в среде как западников, так и славянофилов.
Маркиз вообще был о России весьма нелестного мнения и написал множество едких слов, некоторые из коих, с поправкой на ветер, поразительно актуальны до сих пор. Но именно фразе про тюрьму суждено было стать бессмертной — правда, с доработкой.
«Тюрьмою народов» Россию вслед за французским дипломатом назвал Владимир Ленин, когда писал проект речи для депутата тогда ещё царской Думы Григория Петровского.
Позже наследие вождя революции подвергли ревизии, и фразу благоразумно отредактировали: «Царизм — тюрьма народов». Однако и эта косметическая операция не спасла её от дальнейших увлекательных трансформаций. «СССР — тюрьма народов» — кто не слышал? После «империи зла» этот ярлык времён холодной войны был одним из популярнейших. В этом виде он окончательно лишился авторства и ушёл в народ, стал фразой сначала расхожей, а потом затасканной.
Ниже есть продолжение.
Знай, Владимир Ильич, что наскоро перелицованная им цитата из де Кюстина через десятилетия превратится в пропагандистский штамп противников созданного им же «первого в мире государства рабочих и крестьян», — наверное, поостерёгся бы.https://aurora.network/forum/topic/62012-tjur-ma-narodov
Однако на этом увлекательные приключения bon mot французского дипломата не закончились. Буквально вчера министр иностранных дел Великобритании Джереми Хант на конференции Консервативной партии в Бирмингеме сравнил с тюрьмой народов уже Евросоюз.
«Если вы превращаете ЕС из клуба в тюрьму, то желание покинуть её будет не уменьшаться, а расти — и мы станем не единственным узником, который захочет сбежать. Что случилось с уверенностью и идеалами европейской мечты? ЕС создавался, чтобы защищать свободу. Это Советский Союз запрещал людям уезжать»,
— сказал Хант, имея в виду, конечно же, несколько подзатянувшийся брексит, от которого англичан не могут отвлечь даже новые подробности дела Скрипалей
Резкость риторики Ханта понятна. Конференция в Бирмингеме — это традиционно смотрины кандидатов от тори на место премьера. Британцы устали от Евросоюза точно так же, как от него одна за другой начинают уставать и другие страны, голосующие на выборах за евроскептиков.
На референдуме народ сказал своё веское слово, Тереза Мэй тянет резину и не торопится народную волю исполнять — значит, новый кандидат должен обещать что-то более определённое, отвечая, опять-таки, народным ожиданиям. Так, чтобы Джон Смит из Манчестера, голосовавший за leave, услыхал про тюрьму, почувствовал себя её узником и стукнул по столу натруженным кулаком: «Мужик дело говорит!» Психолог назвал бы это «попасть в коллективное бессознательное».
И вот именно это попадание в коллективное бессознательное и есть самое интересное в данной истории. Даже более интересное, чем полный круг, который совершила фраза французского маркиза, из Европы выйдя и в Европу вернувшись: «Россия — тюрьма», «Россия — тюрьма народов», «СССР — тюрьма народов», «Евросоюз — тюрьма».
Сходство нынешнего ЕС с поздним, брежневским СССР очевидно всем, кто в этом самом СССР успел хоть немного пожить. Жёсткая централизация, власть Брюсселя и непонятно кем избранной Еврокомиссии, до полусмерти зарегулированная экономика, цензура на всех уровнях и логично вытекающее из неё двоемыслие, персоны нон грата, которых нельзя показывать по телевизору, и слова, которые нельзя произносить вслух, — список можно продолжать до бесконечности. И не зря у стран Восточной Европы, бывших участниц Варшавского договора, такая аллергия на Брюссель и его инициативы. Это пока что не полная калька, не абсолютное подобие, а скорее, некое дежавю, лёгкое, но всё настойчивее о себе напоминающее.
А вот то, что сходство это начало беспокоить даже тех, кто в СССР и его сателлитах не жил никогда, — это уже что-то новое. Пока это беспокойство лёгкое, как бриз, и большинством жителей «прогрессивных стран» скорее не осознаваемое. Но то, что в это неосознанное уже вовсю начинают тыкать политики системных партий, говорит о том, что дежавю вот-вот превратится в уверенность. И тогда все негативные коннотации, взращённые десятилетиями антисоветской пропаганды, обрушатся на Союз Европейских Социалистических Республик и вполне смогут его похоронить.
«Штаты, проглотив совок, им же и отравились», — сказал однажды писатель Владимир Сорокин, обиженный на то, что ему не дали американскую визу. Точно так же в проброс, как Ленин про «тюрьму народов», когда писал речь для моего однофамильца, и точно так же не от себя, а как бы перелицовывая своего коллегу Пелевина (точно не могу сказать, что именно, но вероятно — рассказ «Македонская критика французской мысли»).
Умение попасть в коллективное бессознательное, почувствовать лёгкий ветерок тенденции, который через годы превратится в ураган, — это умение, роднящее хорошего писателя и хорошего политика. Сорокин не совсем угадал насчёт того, где именно эта тенденция проступит ярче и чётче, но в целом оказался прав. Пломбированный вагон, однажды отошедший от одной из европейских станций в сторону Финляндского вокзала, бумерангом вернулся назад. Нет-нет, я не про «русских хакеров», не про «вмешательство в выборы» и, упаси боже, «поддержку оппозиционных партий». Я всего лишь про милую фразочку маркиза де Кюстина.
No comments:
Post a Comment