... все человечество до XVI века жило в состоянии, при котором модернизация экономики и общества — достаточно редкая ситуация, которая была связана с персоналиями.
Ну, классический совершенно пример — это Франция конца XIII – начала XIV века, когда Филипп Красивый провел мощнейшую модернизацию, которая в себя включала целую кучу новых институтов. Например, генеральные штаты, то есть прообраз парламента. Это и подчинение папы римского и перевод его из Рима в Виньон, и ликвидация ордена тамплиеров, и так далее.
Ниже есть продолжение.
Но как только он умер, это немедленно пошло в другую сторону, и Франция только с большим трудом, через 150 лет, после тяжелых поражений в первой стадии столетней войны, все-таки ухитрилась выйти на уровень, который и близко не был к тому, на который вывел страну Филипп Красивый к началу XIV века.http://khazin.ru/forum/topic/30462-o-probleme-modernizatsii
То есть, скорее всего, его экономические и политические результаты были повторены только в конце XVII века Людовиком XIV. И для этого понадобился Ришелье, для этого понадобился Мазарини, для этого понадобился Кальбер — в общем, много было проблем.
Абсолютно аналогичная ситуация была в России. Но в XVI веке на Западе появилась модель экономического развития, в которую модернизация была встроена как имманентная часть. То есть, иными словами, модернизация стала непрерывной. И бывали ситуации (в последующие века), когда новая модернизация начиналась при еще не завершившейся старой.
Это все потребовало от окружающих стран принятия для себя решения: либо они тоже научатся делать быстрые модернизации, либо их просто «съедят». Собственно говоря, капитализм, уж коли он возник на северо-западе Европы — в Голландии, он начал очень быстро распространяться по Европе, уничтожая старые феодальные государства. А потом и по всему миру.
Именно уничтожая! Например, в XIX веке был фактически ликвидирован, уничтожен Китай. И позже понадобились титанические усилия для того, чтобы Китай восстановить. Я напомню, что по некоторым оценкам в Китае к концу XIX – началу XX века половина взрослого населения были тяжелыми опиумными наркоманами в результате деятельности капиталистических стран, Великобритании в первую очередь.
В этом смысле, кстати, название чайные клиперы для парусных судов с мощным вооружением — не совсем правильно: правильно было бы их назвать опиумными клиперами.
Так вот. Ключевой момент этой модернизации: поскольку на Западе это все началось в начале XVI века, то, соответственно, проблема модернизации для соседей возникла в середине XVI века. Середина XVI века — это начало правления Ивана Грозного.
И Иван Грозный первый встал перед крайне тяжелой ситуацией. Дело в том, что в России традиционно, в силу исторических особенностей, играет очень важную роль государственная бюрократия.
Дело в том, что в России — стране с очень тяжелым климатом — малые объединения, то есть города, поселки или тем более деревни не могут быть самостоятельными центрами модернизации. Потому что у них слишком много ресурсов уходит на выживание. Модернизацию может производить только государственный центр, у которого имеется машина по собиранию налогов. В логике «с миру по нитке — нищему рубашка», то есть государственная модернизация.
Если в теплых странах модернизация может идти на местном уровне, то, соответственно, у нас, на севере, это не получается, попросту невозможно. А это очень сильно от климата зависит...
А у нас государство нужно из-за климата, потому что добавленная стоимость, которая образуется в рамках малой экономической системы, слишком мала. То есть нужен механизм ее концентрации. А механизмом концентрации на Западе выступала на самом деле торговля, связанная с морем. У нас моря нет, поэтому логистические проблемы слишком велики.
К проблемам модернизации. Проблема модернизации каждый раз утыкалась вот в эту государственную бюрократию, совсем без которой невозможно, потому что нужно собирание налогов. То есть это такая двойственность: с одной стороны, бюрократия нужна, чтобы собирать налоги, а с другой стороны, уж коли эта бюрократия получила свое место и свой статус, то ее представители совершенно не хотят «выпрыгивать из штанов».
И разговаривает примерно так: ребята, мы налоги собираем, чего вы еще от нас хотите? Отстаньте. При этом, разумеется, часть налогов они оставляют лично себе.
Так вот, ключевым элементом российской истории — начиная с XVI века — является схватка государства как модернизатора с этой вот олигархией, которая связана с местной властью, поскольку она является посредником между государством и обществом по сбору налогов.
В XVI веке эти олигархи были сословными, все были родственниками и назывались «рюриковичи». То есть эти князья местные, которые расплодились со времен Рюрика очень основательно, — они совершенно не хотели ничего делать. Они говорили Ивану Грозному: мы тебе налоги платим? Все, отстань.
А Иван Грозный понимал, что если модернизации не будет, то страна распадется. К слову сказать, страна, в которой олигархи победили государство — это Польша. И Польша к концу XVII века исчезла — ровно потому, что польское государство не смогло провести модернизацию.
А в Польше были те же самые логистические проблемы, потому что Польша, как и Россия, была континентальным государством. Да, она была от моря до моря, но, тем не менее, торговля на большей части Польши не велась. Ну, по Черному морю вообще практически не было торговли, а по Балтийскому морю — там, соответственно, другие силы. То есть Польша в этом смысле использовать для развития торговлю не смогла.
Если бы модернизацию в России не провели, то она бы рухнула вслед за Польшей. Иван Грозный для решения вопроса использовал механизм, основа которого была известна всегда. В истории так делалось во всех, скажем, европейских государствах: когда определен был наследник, сын предыдущего короля, то ему где-то в возрасте 7–8 лет (когда его начинали готовить) давали много молодых людей, как более старших, так и ровесников, может быть, чуть-чуть младше — то есть ту группу, с которой он должен был прийти во власть.
И он, становясь королем, сразу же выгонял всю старую администрацию и назначал этих своих друзей. Это был единственный способ удержать власть, иначе у него ничего бы не вышло. Точно так же Иван Грозный придумал схему, которую он назвал «опричниной». То есть поскольку у него была задача бороться с олигархией в масштабах страны, то и задача опричнины у него была достаточно широкая.
Он собрал довольно большое количество людей, целью которых было проведение модернизации несмотря на сопротивление рюриковичей. И мы знаем, что несмотря на поражения он достиг очень многих результатов. Он присоединил Казань, он вел войну с Польшей и Швецией за приобретения, за выход к Балтийскому морю. Он, соответственно, вначале выигрывал, а потом проиграл, но суть от этого не меняется. Он именно в рамках внутренней схватки с олигархией — проиграл.
Его работу продолжил Борис Годунов, который был абсолютно гениальный администратор в личном плане, но де-факто модернизацию пришлось проводить Петру I. Причем поскольку уже кончался XVII век и начинался XVIII, то времени было очень мало. И Петр I эту модернизацию проводил крайне жесткими методами. И у него была своя опричнина, которая получила с легкой руки Пушкина название «птенцы гнезда Петрова».
Повторюсь — это та же самая опричнина! Никакого другого механизма народ не придумал. И Петр модернизацию провел! Результатом этой модернизации стал золотой век второй половины XVII века, когда Анна Иоанновна, Елизавета Петровна и, соответственно, Екатерина II фактически контролировали всю Европу очень жестко.
(Но и на Западе в это время тоже шла модернизация, еще раз повторяю, у них она идет практически постоянно).
Значит, Павел I вновь начал модернизацию, а тогдашнее дворянство, после Петра III и его указа о вольности дворянства, уже сформировало новую олигархию (уже поколение сменилось, а то и два, после Екатерины).
Итак, они сформировали новую олигархию, которая отчаянно сопротивлялась Павлу I — и в конце концов Павел I был убит. При этом, разумеется, этот процесс поддерживала Англия, которая понимала, что если модернизация задержится, то Россию удастся победить.
Тем не менее, новая армия, которую успел сделать Павел, выиграла войну с Наполеоном. Но модернизация все затягивалась и затягивалась, и, наконец, Россия проиграла Крымскую войну. И только геройство русского солдата, который сопротивлялся отчаянно, не позволило Англии, которая была лидером в этой антирусской коалиции, отторгнуть Крым и лишить Россию вообще возможности любой торговли.
Теоретически Англия планировала блокировать Петербург на Балтике, отобрать Архангельск и отобрать Крым. Не получилось. И еще отобрать Камчатку, потому что в Крымскую войну атакован был Петропавловск-Камчатский английской эскадрой.
После этого Александр II начал-таки модернизацию, но аппаратную, то есть в рамках сохранения олигархии, которая на тот момент была дворянством. То есть олигархия стала не наследственная, как было у рюриковичей, а сословно-бюрократическая.
После долго не удавалось запустить эту самую модернизацию. Александр II отменил крепостное право и на этом остановился, Александр III через Витте запустил британский капитал в Российскую Империю (через Францию), что, видимо, было исторической ошибкой. Но модернизация так и не была запущена, потому что тот промышленный рост, который был в начале XX века, остановился, притом что в Российской Империи не было колоссального количества производств, которые на тот момент обязаны были быть в рамках модернизации.
У нас не было оптики, у нас не было резины — и еще очень много чего. Даже для военного флота мы закупали оборудование у наших, так сказать, потенциальных противников.
Правда, была попытка сделать модернизацию, которую сделал Столыпин. Суть этой модернизации следующая: они понимали, что реальную модернизацию можно на тот момент сделать только в том случае, если будет внутренний рынок и продукция машиностроения. Значит, он пытался сделать реформу крестьянскую через разрушение общины и выделение фермеров, которых стали называть кулаками.
Ничего из этого не вышло, потому что кулаки обнаружили, что эксплуатировать своих же соседей выгоднее, чем вкладываться в реальное развитие своего хозяйства. В результате вместо фермера они — в подавляющем большинстве случаев — получили деревенского ростовщика, и реформа «грохнулась».
В итоге мы понесли довольно чувствительное поражение в Первой мировой войне, мы отдали значительную часть территорий, а потом произошла революция.
Фактически, ту модернизацию, которую должен был начать еще Александр II – Александр III, сделал Сталин. Он придумал альтернативную Столыпину модель развития машиностроения и использования его на селе. Этот механизм был построен не на разрушении общины, а на ее сохранении, и, соответственно, этот механизм реально заработал.
Но у Сталина точно так же — уже появилась новая олигархия, которую условно можно назвать «старыми большевиками». То есть те люди, которые считали, что они заслужили свой статус участием в гражданской войне, и они, соответственно, совершенно не собирались карячиться дальше, а хотели получать удовольствие от своего статуса и того, чего они достигли.
В результате Сталину пришлось создать свой «опричный корпус» из молодых выдвиженцев, и он таки железной рукой эту модернизацию провел. Более того, он ухитрился создать советское общество, которое впервые в российской истории сумело эту модернизацию сделать непрерывной, как на Западе. И в результате мы до конца 1970-х годов все время сокращали разрыв с США. И экономический, и по уровню жизни. То есть мы достигли в конце 1970-х, что уровень жизни в СССР был где-то 70–75% от США по формальным показателям.
Потому что тут — как считать. На Западе ширпотреб, а у нас образование и медицина бесплатные. Что лучше? Это очень субъективная вещь. Кто-то считает, что лучше, чтобы были джинсы, а кто-то считает, что лучше, чтобы у детей было образование. Сегодня мы уже понимаем, что образование важнее, чем джинсы, но тогда это было неочевидно.
Дальше надо было проводить следующую модернизацию. Ее пытались провести в 1960-е годы и Хрущев, и Косыгин. Были реформы хрущевская Совнархоза и косыгинская, которая совсем не пошла. Но поскольку это было примерно то же самое, что пытался сделать Александр I и Павел, — то без опричнины, то есть без очень жесткого разрушения олигархической команды, сделать не получилось.
Последнюю попытку модернизации сделал Горбачев, когда он пришел. Это было до перестройки, тогда был момент (несколько месяцев), когда пропагандировали ускорение. Вот ускорение — это и была модернизация. Не вышло, ресурсов не было, и в результате СССР распался. То есть как только модернизация не получается — это выливается в серьезные проблемы у страны.
То есть первая неудачная модернизация — это Иван Грозный, проигрыш войны и смутное время. Вторая неудачная модернизация — это Александры, это XIX век, и результат — революция. И третья неудачная модернизация — это семидесятые-восьмидесятые годы. Результат — распад СССР и, соответственно, то, что мы сегодня видим.
Так вот сегодня мы опять стоим на пороге необходимости новой модернизации — катастрофической необходимости! А проблема состоит в том, что Путин — почему ему все время предъявляются претензии — он не занимается чисткой.
Для того чтобы заниматься чисткой, нужно перейти к опричному сценарию и «рубить головы». А Путин не хочет рубить головы — вот ключевой момент всей этой ситуации. То есть мы имеем точно так же олигархию, причем у нас она носит именно это самое название — «Олигархия».
Нам нужна модернизация. Но для того, чтобы сделать модернизацию, нам сегодня нужно повторить опыт Ивана Грозного, Петра I, Сталина: нам нужна опричнина. Ну, опричнина — это технология. Вот если этого не сделать — то невозможно, потому что в болоте бюрократии любая попытка даже гениального администратора сделать какую-то личную программу — неизбежно увязнет.
Просто потому что с точки зрения чиновника даже хороший результат, которого можно добиться, но который требует усилий и ответственности, — это плохо. А куда лучше — сохранение статус-кво без ответственности и без напряжения.
No comments:
Post a Comment