Monday, June 26, 2017

תקומה - פרק 03 - מגש הכסף - הדיפת צבאות ערב ושביתת הנשק 1949-1948 (Hebrew)



Очень качествено сделано. Тяжело смотреть, но это потому что были тяжёлые дни.
Из явных минусов, про Альталену было сказано очень мало. Естественно, представлена в основном официальная версия (я об этом напишу в конце заметки). Также убийство графа Бернадоту было освящено скомкано. Изгнание арабов со своих деревень, к моему удивлению, освещено (об этом я напишу перед Альталеной).

Эта часть концентрируется на второй части войны за Независимость, сразу после провозглашения государства Израиль на него напали все соседний (плюс Ирак) страны, перед первым провозглашением перемирия ситуация сложилась критическая. В частности, был потерян контроль над Иерусалимом, египетские войска были задержаны всего в 32 километров от Тель Авива, севернее Ашдода около моста Ад hалом ("до сель").

Ниже есть продолжение.

Интервенция арабских армий в бывшую подмандатную Палестину была запланирована заранее и назначена на момент официального окончания действия Британского мандата, в полночь на 15 мая 1948 года. Силы арабских армий, вторгшихся в Палестину, составляли по различным оценкам от 42 до 54 тысяч человек, в то время как вооруженные силы Израиля на первых порах составляли от 35 до 45 тысяч человек.

На момент провозглашения Израиля «Хагана» сумела мобилизовать 45 тысяч человек, способных носить оружие, включая женщин и подростков; не всех солдат удалось вооружить: в распоряжении Израиля было 22 тысячи винтовок, 11 тысяч автоматов (большей частью кустарной сборки), 1500 пулемётов и 85 противотанковых ружей. Уже к середине войны регулярные силы израильской армии составляли более 100 тысяч человек. Армию Израиля пополнили многие добровольцы из-за рубежа, в том числе с военным опытом после второй мировой войны. Особенно большой вклад внесли добровольцы из числа боевых лётчиков. В то же время египетские ВВС к октябрю 1948 года остались без опытных лётчиков.

В распоряжении израильтян на момент начала войны было 9 самолётов, среди которых не было ни одного боевого и несколько сотен единиц артиллерии. К концу мая 1948 года в распоряжении «Хаганы» находилось 13 танков, часть из них — захваченные у наступавших арабских армий.

Различные арабские армии действовали несогласованно между собой и остаётся непонятным, был ли у них единый разработанный план боевых действий.

Снабжение сирийской армии боеприпасами было поставлено так, что на каждого солдата в начале вторжения приходилось только несколько сотен патронов.

15 мая — 10 июня [самая тяжёлая часть войны за Независимость]

Начиная с 15 мая израильские города и лётные поля подвергались постоянным налётам египетских ВВС. В частности, Тель-Авив был атакован уже в первый день вторжения. В результате бомбардировки центральной автобусной станции погибли 42 человека.

Попала под бомбёжку и последняя авиабаза британских ВВС, очевидно, принятая египтянами за израильскую. Египетские сухопутные войска начали своё наступление в районе Газы и высадили с кораблей десант севернее этого города. В районе Газы продвижение египетских войск было задержано сопротивлением кибуцев, расположенных там.

23 мая основным египетским силам удалось ценой потери 300 солдат захватить кибуц Яд-Мордехай...Кибуц Яд-Мордехай был основан между Ашкелоном и Газой в 1943 году членами движения Хашомер-Хацаир, выходцами из ранее основанного кибуца Сдот-Ям в районе Нетании. Земля для нового кибуца была приобретена Еврейским национальным фондом. Новое поселение получило имя в честь Мордехая Анелевича, лидера восстания в Варшавском гетто.

В первые дни Войны за Независимость Израиля кибуц был окружён продвигавшимися на север силами египетской армии. Поскольку в силу своего расположения Яд-Мордехай мог перекрыть дорогу из Газы в Рафиах, его не могли просто обойти, и египтяне начали его штурм. Накануне, 18 мая, из кибуца удалось вывезти детей и в нём остались 110 взрослых жителей и два взвода "Пальмаха", помимо лёгкого стрелкового оружия располагавшие одним пулемётом и одним противотанковым ружьём. С арабской стороны против кибуца были брошены авиация и артиллерия: 25-фунтовые пушки и миномёты. Однако последовавшая за авианалётом и артобстрелом атака была отражена. На следующий день в атаках принимала участие бронетехника, но и они были отбиты. 20 мая защитники кибуца получили подкрепление: один взвод и ещё одно противотанковое ружьё.

23 мая Яд-Мордехай был атакован силами двух батальонов египетской армии при поддержке танков и артиллерии. К концу дня 23 защитника кибуца погибли и 40 были ранены. Возможности удерживать периметр больше не было, и ночью оставшиеся в живых отошли на север. Трое из отступавших (в том числе один тяжелораненый) были захвачены и убиты египтянами. Потери арабской стороны составили до 400 человек. Яд-Мордехай был полностью разрушен. Он вновь был занят силами АОИ в октябре 1948 года и впоследствии восстановлен.

Три других населённых пункта, Нирим, Кфар-Даром и Ницаним, оказались в осаде (в конечном итоге 7 июня Ницаним удалось взять; Нирим и Кфар-Даром так и не были взяты, как и ещё один кибуц Негба, при штурме которого египтяне потеряли 100 солдат и четыре танка).

В общей сложности, защитники кибуцев выиграли пять дней для основных сил "Хаганы". К 29 мая египетские войска продвинулись до города Ашдод. Севернее Ашдода, в 32 километрах от Тель-Авива, они были задержаны еврейскими силами, которые взорвали мост ад hалом ("до сель", "до этого места"). Эта точка (32 километра до Тель-Авива) стала самой северной точкой, до которой продвинулись египетские войска. К этому времени израильская авиация пополнилась первыми истребителями — Messerschmitt Bf.109 чешской сборки (СССР передали их через Чехословакию, они, как и другое вооружение переданное по этому каналу переломило ход сражения) — оказавшими израильтянам сильное подспорье в действиях против египтян.

Другая группировка египетских войск развернула наступление в северо-восточном направление в сторону Беер-Шевы. Она отрезала Негев от основных еврейских населённых пунктов на побережье. Часть египетских войск проследовала в район Хеврона и Вифлеема где соединилась с силами трансиорданского Арабского легиона. Этим частям удалось 21 мая захватить еврейское поселение Рамат-Рахель к югу от Иерусалима, но на следующий день с помощью сил бригады «Эциони» евреи смогли отбить его. Дальнейшие усилия египтян ни к чему не привели.

За несколько минут до полуночи 15 мая (времени официального окончания Британского мандата), король Трансиордании Абдалла прибыл к восточной части моста Алленби. Мост был построен в 1918 году и разрушен 16 июня 1946 года в ходе арабо-израильской войны. В том же году мост был частично отремонтирован...

Силы «Арабского легиона» приступили к захвату Иерусалима. К 28 мая они принудили еврейские силы в Старом Городе сдаться, после чего еврейское население было оттуда изгнано (290 мужчин в возрасте 18-45 лет на год попали в трансиорданские лагеря военнопленных), а сам еврейский квартал был разграблен и сожжён, десятки синагог были взорваны. Командующий силами легиона в Иерусалиме, Абдулла Телль, увидев, против какой ничтожной кучки защитников еврейского квартала сражались его солдаты, заявил, что, знай он об этом раньше, его людям хватило бы палок вместо пушек. Командующий трансиорданской армии «с удовлетворением отметил, что впервые за тысячу лет в Старом городе не осталось евреев, и они больше не вернутся сюда». Западный Иерусалим и еврейский анклав на горе Скопус оставались под контролем израильтян, однако подвергались артиллерийским обстрелам, в ходе которых гибло много гражданских лиц. Дорога, связывающая Иерусалим и Тель-Авив, была перерезана, и сообщение по ней прекратилось. Силам Арабского Легиона удалось захватить форт в районе Латруна, контролирующий эту дорогу. Атаки еврейских сил на форт не приносили успеха. Снабжение еврейского Иерусалима производилось по спешно построенной, так называемой «бирманской», грунтовой дороге в объезд Латруна. На большей части Западного берега Иордана трансиорданская армия не встретила никакого сопротивления со стороны евреев.

Иракской армии ставилась задача установить контроль над нефтепроводом Iraq Petroleum Company на всём его протяжении в Нижней Галилее вплоть до Хайфы. 14 мая иракские части заняли электростанцию на восточном берегу Иордана, а 15 мая, форсировав Иордан (мосты через реку были взорваны еврейскими силами), Вторая бригада иракской армии в составе двух пехотных, артиллерийского и бронетанкового батальонов начала штурм кибуца Гешер. Штурм предваряли артобстрел и бомбардировка с воздуха. Несмотря на это, кибуц занять не удалось, и иракцы, потерявшие шесть бронемашин, перешли к осаде. На шестой день осады, 22 мая, была предпринята попытка замкнуть блокаду кибуца, заняв крепость крестоносцев Бельвуар, господствующую над местностью, но бойцы бригады «Голани» отбили атаку, и иракцы отошли за Иордан.

К 24 мая иракская армия, вновь перешедшая Иордан, заняла так называемый «треугольник» — арабские города Дженин, Туль-Карем и Шхем (Наблус). Из района Туль-Карема иракцы пытались атаковать Нетанию и захватили поселение Геулим к юго-востоку от города, но затем были выбиты оттуда силами бригады Александрони, нанесшими удар, пока иракские солдаты занимались грабежом.

1—2 июня израильтяне силами трёх батальонов попытались занять Дженин, где им противостояли только несколько рот иракских солдат и местные ополченцы. Силам Хаганы удалось дойти до центра города, но фланговый удар свежего батальона иракцев, подошедшего из Шхема, обратил в бегство один из еврейских батальонов, а за ним отступили и остальные. Командир группировки Моше Кармель требовал от центрального командования нанесения отвлекающего удара в направлении Туль-Карема, чтобы он смог удержать Дженин, но ему было отказано, и город остался в руках арабов.

Сирийские войска начали наступление в районе южного побережья озера Кинерет. Наступление велось силами Первой пехотной бригады при поддержке бронетехники, в том числе не менее 13 танков «Рено R35». Тут к 18 мая им удалось захватить посёлок Цемах и кибуцы Шаар ха-Голан, Масада и Дгания, но к началу июня им пришлось оставить эти населённые пункты. К 10 июня сирийцы произвели наступление к северу от озера Кинерет и в ходе тяжёлых боёв овладели кибуцем Мишмар ха-Ярден на израильской стороне реки Иордан.

Атаки малочисленной ливанской группировки в районе Малкии и Наби-Юши были отбиты, после чего силы израильтян были переброшены с ливанского на иерусалимский фронт. Однако к 6 июня объединенные силы сирийцев, ливанцев и Арабской освободительной армии перегруппировались и атаковали Малкию, захватив её у малочисленного еврейского гарнизона. Оттуда арабские силы продвинулись в центральную Галилею, населённую преимущественно арабами, и закрепились в этом районе.

31 мая 1948 года «Хагана» была преобразована в регулярную Армию Обороны Израиля (ЦАХАЛ). Боевые части «Иргуна» и «Лехи» вступили в ЦАХАЛ по всей стране, кроме Иерусалима, где они продолжали действовать самостоятельно. Благодаря поставкам оружия извне, в первую очередь через страны Европы, и финансовой помощи еврейских организаций США, Израиль уже в июне 1948 года смог начать контрнаступление. Основной поток оружия в Израиль направлялся по воздуху из Чехословакии при поддержке СССР. Также через Чехословакию тремя американцами (Алом Швиммером, Чарльзом Уинтерсом и Германом Гриншпуном) были перегнаны три Боинга B-17, за что впоследствии все трое были осуждены как нарушившие Акт о нейтралитете. Значительную часть поставок составляло трофейное оружие вермахта.

1 июня несколько израильских самолётов нанесли удар по Амману, где проходила встреча лидеров ЛАГ. Ответная бомбардировка Тель-Авива 3 июня закончилась поражением египетских ВВС: один бомбардировщик был сбит, другой, подбитый, дотянул до своей территории.

Первое перемирие (11 июня — 9 июля 1948)

11 июня посреднику, назначенному Генеральной Ассамблеей ООН, графу Фольке Бернадоту, удалось добиться от сторон установления перемирия сроком на один месяц.

Начало первой арабо-израильской войны подтолкнуло Генеральную Ассамблею ООН утвердить должность посредника ООН, на которую был назначен граф Фольке Бернадот. Его назначение произошло на следующий день после начала войны. Благодаря активным посредническим усилиям Бернадота, 29 мая было достигнуто соглашение о прекращении огня сроком на четыре недели, которое вступало в силу с 11 июня. Как куратор миротворческой миссии, граф настаивал на запрете на ввоз вооружения на территории конфликтующих государств. Вместе с тем он лоббировал начало окончательных мирных переговоров в период, когда действовало соглашение о прекращении огня. Еврейская сторона воспротивилась одному из пунктов плана Бернадота, согласно которому вводился запрет на въезд в страну людей, достигших призывного возраста. Тем не менее, по мнению экспертов, достигнутое перемирие сыграло на руку Израилю, который приступил к работе по увеличению численности армии и реформированию вооружения.

В конце концов граф Бернадот 27 июня 1948 года представил на обсуждение компромиссный план, по которому территория Палестины, так и не ставшая суверенной, подлежала управлению, которое бы осуществляли совместно Израиль и Трансиордания. План, в частности, содержал отказ от интернационализации Иерусалима и включение его в состав расширенной Трансиордании. Бернадот усиленно акцентировал внимание на проблеме беженцев, которые были вынуждены бежать из районов, оккупированных израильскими войсками, считая, что этот факт подрывает усилия по достижению долговременного мира.

Бернадот ставил перед собой цель добиться решения по самым наболевшим и неразрешимым вопросам, провоцировавшим конфликт, который, казалось бы, был обречен на то, чтобы быть законсервированным в латентной фазе, периодически обостряясь и вновь затухая. Бернадоту виделись три краеугольных камня, на которых базировался конфликт: проблема палестинских беженцев, потерявших свои дома, проблема границ (пожалуй, наиболее острая и противоречивая), и проблема неустановленного статуса Иерусалима. Можно сделать вывод, что именно последний пункт стоил дипломату жизни. Первоначально Бернадот планировал оставить Иерусалим под управлением арабов, чем вызвал откровенное негодование Израиля, а затем, в последующих редакциях своего доклада, как уже было сказано выше, предоставил Иерусалиму статус города под международным контролем. 16 сентября, за день до убийства, Бернадот выступил с окончательным вариантом доклада, в котором высказал идею международного города. В частности, согласно плану, озвученному в докладе, большая часть пустыни Негев переходила арабам, а израильской стороне в качестве символической компенсации доставался участок Западной Галилеи. Исследователи признают, что в докладе ощущалось сильное влияние американской стороны.

17 сентября 1948 года Бернадот в процессии из трёх автомобилей выехал на узкую дорогу, ведущую из Катамона, занятого армией Израиля, к Рехавии, в которой располагался дом военного губернатора Иерусалима. Израильский военный внедорожник стал поперёк дороги, чтобы остановить продвигающуюся колонну. Три молодых солдата в форме израильской армии приблизились к машине, ехавшей во главе эскорта, чтобы проверить документы находившихся в ней людей. Неожиданно ещё один солдат подбежал к «крайслеру», в котором находился Бернадот, и, просунув в окно автомобиля дуло немецкого ручного пулемёта, в упор расстрелял графа Бернадота, всадив в него 6 пуль. Ещё 18 досталось сидевшему рядом полковнику Андре Серо, сопровождавшему посредника ООН и выполнявшего миссию обозревателя. Поднялась паника, было приказано срочно добираться до больницы, однако жертва покушения скончалась по пути, не приходя в сознание. Расследование покушения началось через 24 часа.

Убийство Фольке Бернадота является одним из самых загадочных — во многом из-за того, что на данный момент невозможно с точностью указать на тех, кто курировал реализацию этого плана. Много кривотолков вызывает непонятная реакция израильских властей, последовавшая на покушение. Признание того факта, что убийство было совершено членами организации «Лехи», переодевшимися в солдат израильской армии, последовало только через 30 лет. Однако 17 сентября 2008 года в Иерусалиме, Стокгольме и Нью-Йорке прошли памятные мероприятия, посвящённые шестидесятой годовщине этого политического убийства.

15 июля 1948 года представитель УССР в Совете Безопасности ООН, выступавший от лица СССР, подверг уничижительной критике план Бернадота, который по его мнению вступал в противоречие принципам ноябрьской резолюции 1947 года. План был охарактеризован как «имеющий намерение уничтожить государство Израиль». Он мало устраивал еврейскую сторону, так как ущемлял её права в отношении территории. Арабская же сторона ставила перед собой цель добиться полной ликвидации государственности Израиля, не соглашаясь на частичные уступки. В результате, стороны отвергли предложение Бернадота. Однако ещё 7 июля большинством в СБ ООН была принята резолюция о продлении перемирия на срок, установить который был уполномочен сам Совет Безопасности. После длительных консультаций с Ф. Бернадотом, военные действия были возобновлены после 9 июля — в день, когда истекал срок первоначального соглашения. Окончательно стороны прервали боевые действия только 18 июля того же года.

Израильская сторона за время перемирия сумела серьёзно довооружиться, доставив морем десятки лёгких и средних танков «Хочкисс H35» и «Шерман» и тяжёлые шестидюймовые миномёты. Военно-воздушные силы Израиля пополнились «Мессершмитами» чешской сборки и американскими «Мустангами». В ходе перемирия на корабле «Альталена» «Иргун» доставил в Израиль оружие, часть которого требовал передать своим отрядам в Иерусалиме, а не ЦАХАЛу. В результате конфликта между правительством и «Иргуном» «Альталена» была потоплена (подробнее см. ниже). Арабские армии в это время дооснащались в основном стрелковым оружием, за исключением Арабского Легиона, по неофициальным каналам получившего артиллерийские боеприпасы с британских военных баз. Обе стороны при этом нарушали введённое на поставки оружия в регион эмбарго (в отношении арабских стран не действовавшее до их вступления в войну). Армии по обе стороны фронта пополнились десятками тысяч новых солдат; в частности, к египетским войскам присоединились экспедиционные силы Судана (6 рот), таким образом ставшего ещё одной страной, принявшей участие в войне, а в израильскую армию влилось до четырёх тысяч ветеранов Второй мировой войны из армий союзников.

9 июля срок перемирия истёк, попытки его продлить были поддержаны Израилем и отвергнуты Арабской Лигой. За 36 часов до его окончания египетские силы уже перешли в наступление, вытеснив израильтян с ряда второстепенных позиций.

«Десять дней боёв» (9—18 июля 1948 года)

С 9 по 18 июля израильским войскам удалось установить связь с Негевом, разорвав коммуникации между арабскими силами в районе Газы и в Иудее.

В это же период израильским войскам удалось овладеть городами Лод и Рамла и вытеснить оттуда силы трансиорданского Арабского Легиона. В руках ЦАХАЛа оказался крупнейший аэропорт Палестины, находившейся в Лоде. Через некоторое время после этого началось насильственное изгнание арабских жителей Лода и Рамле, от 50 до 70 тысяч жителей (значительная часть которых бежала туда в предшествующие месяцы из Яффы и соседних деревень) были вынуждены покинуть свои дома.

На севере ЦАХАЛУ в ходе операции «Декель» удалось очистить от арабских сил всю Нижнюю Галилею от Хайфы до Киннерета. Под контроль Израиля перешёл город Назарет. Арабское население города полностью осталось на месте, так как согласилось сдаться практически без сопротивления в обмен на обещание израильского командирования не депортировать жителей города. Также ЦАХАЛу удалось захватить кибуц Мишмар ха-Ярден и отбросить сирийские войска в этом районе.

Второе перемирие и дальнейшие боевые действия

К 18 июля между сторонами вновь было заключено перемирие, продлившееся до 15 октября.

15 октября израильская армия в нарушение перемирия предприняла против египетских войск операцию «Йоав», направленную на получение контроля над Негевом. Официальным поводом для операции стали нарушения египетской стороной положений соглашения о прекращении огня; в частности, египтяне препятствовали доставке грузов израильской стороной по проходу между деревнями Хатта и Каратия и атаковали израильские блокпосты, прикрывавшие этот проход. Кроме того, египетские войска после заключения перемирия заняли позиции по израильскую сторону демаркационной линии.

Посредник ООН Ральф Банч полагал, что операция таких масштабов была результатом долгой подготовки, а не акцией возмездия за нападения на конвои, и настаивал на возвращении к линиям прекращения огня, но его требования не были удовлетворены. 21 октября израильтянами была захвачена Беер-Шева.

Почти сразу же при посредничестве США было заключено новое перемирие на израильско-египетском фронте, вступавшее в силу 22 октября. Вечером 21 октября два египетских военных корабля, включая флагман египетского ВМФ «Эмир Фарук», заняли позиции на рейде тель-авивского порта. По оценке израильской стороны, это было сделано с целью воспрепятствовать довооружению Израиля с помощью грузов, доставляемых морем. В результате дерзкой вылазки израильских морских коммандос следующей ночью «Эмир Фарук» был подорван на рейде; при этом погибло около 500 членов экипажа. Обе стороны не стали афишировать это событие, так как Израиль не был заинтересован в огласке нарушения перемирия, а Египет стремился скрыть информацию об успехе израильтян.

После возобновления военных действий на севере сирийская армия была отброшена, а Арабская освободительная армия — разгромлена на территории Ливана. На юге был взят город Эль-Ариш, что поставило египетские части под угрозу окружения. В центре страны израильтяне овладели районами к югу и к северу от Иерусалима и разблокировали дорогу в город. Восточный Иерусалим и значительные части Иудеи и Самарии (позже ставшие известными как Западный Берег) остались под контролем трансиорданских войск.

Соглашения о прекращении огня

В начале 1949 года под эгидой ООН состоялись прямые переговоры на острове Родус между Израилем и всеми воюющими странами, кроме Ирака (он отказался от переговоров), в результате которых были достигнуты соглашения о линиях прекращения огня (англ. 1949 Armistice Agreements). Были заключены соглашения о прекращении огня с Египтом (24 февраля), Ливаном (23 марта), Трансиорданией (3 апреля) и Сирией (20 июля). Это была наиболее кровопролитная война в истории Израиля — израильские потери убитыми составили около шести тысяч человек.

...С апреля по декабрь 1948 около 600 000 арабов стали беженцами. В арабском мире эти события получили название «ан-На́кба» (араб. ‎النكبة) — «Катастрофа». Согласно различным версиям, выдвигаемым как в политических, так и академических источниках, основными причинами исхода арабского населения были страх перед боевыми действиями, разворачивавшимися в густонаселённых районах, и жестокостями еврейских сил (действительными или преувеличенными пропагандой), направленные и централизованные депортации с еврейской стороны или же призывы арабских лидеров и обещания скорого возвращения после ликвидации Израиля (усиленные тем фактом, что многочисленные представители арабской элиты покинули Палестину уже в начале боевых действий). Одновременно с этим ной из населённых пунктов, захваченных арабами (как до вторжения армий арабских стран, так и после него) полностью изгонялись евреи. Фактически, палестинские евреи были изгнаны из всех таких населённых пунктов, включая Старый город Иерусалима.

Следствием войны стал рост насилия. В Йемене, Египте, Ливии, Сирии и Ираке прошли антиеврейские демонстрации и организованы жестокие погромы. В результате свыше 800 000 евреев были изгнаны или бежали из арабских стран в Израиль и некоторые другие страны. Произошёл фактически обмен населением между арабскими странами и еврейским государством.

В целом под израильским контролем оказались 1300 км² и 112 населённых пунктов, отводившихся решением ООН арабскому государству в Палестине; под арабским контролем оказались 300 км² и 14 населённых пунктов, решением ООН предназначенных еврейскому государству.

Линия разделения войск после заключения перемирия получила название Зелёной линии.

...Альтале́на — бывший танкодесантный корабль ВМС США LST-138, специально построенный для высадки десанта на пляжи Нормандии при открытии союзниками Второго Фронта в 1944 году.

После войны корабль, ставший ненужным, был продан как излишки военного имущества, и приобретён еврейской организацией сионистов-ревизионистов Иргу́н Цваи́ Леуми́ (сокращённо Э́цель), возглавлявшейся Менахемом Бегином.

В качестве нового названия для корабля был взят литературный псевдоним идеолога движения Зеева Жаботинского (итал. Altalena — качели).

Корабль получил известность тем, что доставил в середине июня 1948 года (в начале второй части Войны за независимость Израиля), в нарушение условий четырёхнедельного перемирия, большую партию оружия, закупленную ЭЦЕЛем, а также группу из 940 новых репатриантов — добровольцев этой организации.

ЭЦЕЛЬ был готов передать вновь образованной Армии обороны Израиля (Цаhаль) 80 % оружия, однако требование правительства передать ему все оружие и отказ ЭЦЕЛя привели к конфликту, в ходе которого корабль был обстрелян и потоплен Цаhалем в порту Тель-Авива 22 июня 1948 года.. В ходе этого инцидента погибло 16 членов ЭЦЕЛя (14 из них — переживших Катастрофу и два репатрианта с Кубы) и 3 солдат Армии обороны Израиля.

Наблюдатели ООН и журнал «Тайм» отметили, что корабль был уничтожен «в результате предотвращения попытки контрабанды оружия еврейскими террористами в зону конфликта в нарушение условий перемирия и резолюции 50 СБ ООН». Представители левого большинства в израильском правительстве сочли его уничтожение подавлением государственного переворота в военное время. По мнению правых сторонников Бегина, и ряда историков, корабль и груз ценного оружия были уничтожены в результате провокации со стороны главы временного правительства Бен-Гуриона в ходе борьбы за власть.

Немедленно после провозглашения Государства Израиль, 14 мая 1948 года, пять арабских государств начали военные действия против нового государства. Первым законом, принятым правительством Израиля, было создание 26 мая Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), которая объявлялась единственной законной вооружённой силой в стране. Численно, большинство в новой армии составили бойцы Хаганы, — отрядов, ранее подчинявшихся руководству Сионистской федерации в отличие от ревизионистских формирований «Эцель» и Лехи. Верховным главнокомандующим являлся глава Временного правительства Давид Бен-Гурион; в силу пп. 4 и 6 закона об армии обороны Израиля, он провозглашался прямым командиром всех законных вооружённых отрядов в стране.

Нужно заметить, что существовала давняя взаимная ненависть между Пальмахом (ударные части «Хаганы», политически связанные с марксистско-ленинской партией МАПАМ) и правой ЭЦЕЛЬ. Бен-Гурион, основатель МАПАМ симпатизировал марксизму, затем социал-демократии. Жаботинский был радикальным националистом, отвергал социалистические идеи и делал ставку прежде всего на военную силу; хотя он был сторонником либерализма XIX века. Жаботинский умер в 1940 году до провозглашения Государства Израиль. С его смертью в ЭЦЕЛе произошёл раскол. Отколовшаяся фракция, Лехи, во главе с Авраамом Штерном и Ицхаком Шамиром считала главным врагом англичан и предлагала нацистской Германии свою помощь в борьбе с ними. Основная часть ЭЦЕЛя, во главе с Давидом Разиэлем предпочла на время войны с фашизмом сотрудничать с англичанами.

Однако с приходом к руководству ЭЦЕЛем Менахема Бегина, и, с другой стороны, с исчезновением непосредственной опасности от нацистов и переломом в войне, ЭЦЕЛь с начала 1944 года возобновил операции против англичан, обвинив их в препятствии иммиграции евреев в Палестину, антиеврейской политике, и отходе от Декларации Бальфура.

На этой почве ЭЦЕЛь порвал с Хаганой, продолжавшей поддерживать англичан ввиду войны с нацистской Германией. Дело дошло до того, что что когда после убийства Лорда Мойна, британские власти начали борьбу с «ЭЦЕЛом», руководство Ишува объявило «охотничий сезон» на них, и «Хагана» стала помогать англичанам в карательных акциях, арестовывала и пытала его бойцов, предавая их подмандатным властям (Операция «Сезон»).

Тем не менее, после провозглашения независимости государством Израиль 15 мая 1948 года, несмотря на серьёзные политические разногласия с новым командованием (Бен-Гурион руководил социалистической партией МАПАЙ), Менахем Бегин сделал серьёзный шаг примирения, и в своём первом открытом выступлении по радио 15 мая он посвятил целый раздел необходимости создания армии. 1 июня 1948 года Бегин от имени Эцель подписал соглашение, в соответствии с которым вооружённые отряды этой организации расформировывались, члены Эцель, давшие согласие, сводились в отдельные подразделения в составе Армии обороны Израиля, а несогласные разоружались и распускались по домам.

Отдельный боевой отряд Эцеля остался только в Иерусалиме, где он, однако, ещё с апреля действовал под общим командованием «Хаганы». Иерусалим, по решению ООН, не являлся еще территорией государства Израиля и на него не распространялось решение Временного правительства о создании Армии Обороны Израиля и роспуске всех военных организаций ишува. Для вооружения своих отрядов в Иерусалиме Эцель требовал оставить в его распоряжении часть оружия с "Альталены" . 21 сентября 1948, после того как бойцы Лехи убили посредника ООН, графа Фольке Бернадота (см. выше), руководство ЭЦЕЛя приняло ультиматум Временного правительства, и объявило об окончательном роспуске организации, боевые подразделения которой ещё сохранялись в Иерусалиме.


Для переговоров о судьбе «Альталены», Бегин пригласил в штаб-квартиру Эцель представителей Временного правительства. Пришли профсоюзный лидер Леви Эшколь и начальник штаба Хаганы, член просоветской марксистско-ленинской партии МАПАМ Исраэль Галили, который за полмесяца до того были успешно проведены переговоры о вхождении Эцель в ЦАХАЛ. Начиная с 15 июня, прошло несколько встреч. Бегин сообщил, что судно отплыло без его ведома, и поставил вопрос о дальнейшей судьбе судна и груза. 16 июня Бен-Гурион записал в своём дневнике:

«Галили и Эшколь встретились вчера с Бегиным. Завтра-послезавтра прибудет их корабль, привезет 800—900 человек, 5000 винтовок, 250 бренов <система ручного пулемета>, 5 млн патронов, 50 противотанковых базук (пиат), 10 бронетранспортеров. Зифштейн (директор тель авивского порта) полагает, что можно разгрузить за одну ночь. Я считаю, что нельзя подвергать опасности Тель Авив. Не следует возвращать корабль. Надо привести его к неизвестному берегу».

Однако в тот же день, чуть позднее , Бен Гурион записал в своем дневнике о докладе Галили на заседании Временного правительства - " несмотря на наши указания , ЭЦЕЛ решил доставить оружие в Иерусалим, и для этого переводит туда 2 батальона. Мнение Исраэля ( Галили ) , Школьника ( Эшколь ) и мое - остановить силой ".

Согласно М.Бегину, на корабле находилось 900 бойцов, 5000 винтовок, 4 млн патронов, 300 автоматовБрен, 150 мортир (пиат), 5 бронеавтомобилей, тысячи авиабомб.

Первоначальным пунктом прибытия корабля был Тель-Авив (район ул. Фришман), но в связи его фактическим прибытием уже после объявления перемирия, по предложению военного министерства, для сокрытия прибытия оружия, было решено разгрузить корабль в безлюдном месте, в районе рыбацкого посёлка Кфар-Виткин. Соответствующее указание об изменении маршрута было передано на корабль. Относительно судьбы груза возникли разногласия. Правительство согласилось на передачу 20 % оружия в отряды Эцеля, сражающиеся в Иерусалиме (в Иерусалиме между «Хаганой», «ЭЦЕЛ» и «Лехи» существовало оперативное сотрудничество, но правительство снабжало только «своих», так что бойцы «ревизионистских» отрядов даже паек получали по нормам гражданского населения). Бегин требовал, чтобы остальное оружие было распределено между батальонами ЦАХАЛ, состоявшими из бывших «эцельников». Правительство категорически отказало. Как писал в своём дневнике Бегин, вопрос об оружии был для него вопросом чести: он хотел показать своим соратникам, что они теперь полноправные члены израильской армии и не будут сражаться голыми руками.

Согласно официальной версии, согласие на разгрузку оружия не было дано.


Согласно версии ревизионистов и «правой» историографии, соглашение было достигнуто, хотя скорее в устной форме, причём Бегин, получив право на 20% оружия, даже отказался от своего требования, чтобы оружие находилось под совместным контролем правительства и (хотя бы символическим) Эцель. Так, по рассказу руководившего операцией Шмуэля Каца: «Мы пришли к пониманию и соглашению, я, правда, не уверен, что оно вообще было подписано». При этом, разгрузить оружие должны были сами эцельники, что оказалось хорошо подготовленной ловушкой]. По мнению известного д-ра Ури Мильштейна провокация исходила от Галили и министров партии МАПАМ.

19 июня Галили направил правительству отчет о относительно переговоров с Эцель. В нём сообщалось, что в Эцель существует заговор, с целью свержения правительства или, если этот план не удастся, объявить о создании в Иерусалиме отдельного государства. По мнению Ури Мильштейна, Галили и министры от МАПАМ легко убедили Бен Гуриона в наличии заговора, в который он и сам хотел верить — так как он ждал только повода, чтобы расправиться со своими старыми политическими и организационными противниками.

Эцель было приказано передать все её вооружение в руки правительства. Бен-Гурион и правительство рассматривали отказ от подчинения как шаг к созданию ревизионистской «армии внутри армии», наличие вооружённых отрядов, неподчиняющихся правительству, сочли попыткой разрушить государство.

На заседании правительства в послеобеденные часы 20 июня было составлено и 21 июня опубликовано в газетах правительственное сообщение, в котором заявлялось, что прибытие оружия для ЭЦЕЛЬ является нарушением законов государства и соглашения с ЭЦЕЛЬ от 1 июня, а также международных обязательств Израиля. На заседании кабинета 22 июня (в день гибели «Альталены») Бен Гурион обвинил ЭЦЕЛЬ в попытке государственного переворота в момент, когда идет война, и арабские армии оккупируют значительную часть страны.

По мнению Бернарда Авишаи, страх перед путчем был «истеричным», учитывая несоразмерность сил Эцеля и правительства; однако «сама по себе угроза гражданской войны была страшной перспективой».

Следует отметить, что после расстрела «Альталены» (как и раньше, во время операции «Сезон») Бегин категорически запретил своим людям выступать против еврейского руководства и начинать гражданскую войну, при этом заявив, что ему было бы достаточно «лишь пошевелить пальцем», чтобы уничтожить Бен Гуриона.

Бегин призвал эцельников собираться к Кфар-Виткин для разгрузки судна. Со своей стороны Бен-Гурион расценил исполнение этого приказа как дезертирство, а все предприятие — как попытку создать неподконтрольные государству вооружённые отряды.

В ночь с 19 на 20 июня «Альталена» подошла к причалу в Кфар-Виткин, но, опасаясь «визита» наблюдателей ООН, тут же вернулась в открытое море. Вечером 20 июня она пришвартовалась вновь, и началась разгрузка. Галили знал об этом, но доложил Бен Гуриону, что «Эцель» обманул его. В то время как эцельники разгружали оружие, уверенные, что выполняют соглашение с правительством, в Тель-Авиве было созвано заседание кабинета, на котором раздавались призывы арестовать Бегина и распустить «ЭЦЕЛ». Сам Бен Гурион заявил: "Мы должны решить, передать ли власть в руки Бегина, или потребовать прекратить раскольническую деятельность, а если не прекратит - будем стрелять! Иначе, нам придется решить о роспуске нашей собственной армии."

Бен-Гурион отдал приказ конфисковать прибывшее оружие и применить силу в случае неподчинения. Эцель не соглашалась. Для разоружения отрядов Менахема Бегина был послан батальон майора Моше Даяна из воевавшей поблизости бригады Александрони.

Как вспоминает Моше Даян, он получил от командира бригады Ицхака Садэ приказ конфисковать оружие с Альталены, которое, как предполагалось, будет разгружено членами Эцель в Кфар-Виткин. Садэ сказал, что Эцель «намеревалось распределить оружие между своими людьми и создать независимые вооружённые силы, которые не станут согласовывать своих действий с правительством». Даян пишет, что членов Эцель в Кфар-Виткин не было, но они перед приходом армии конфисковали в селении все продукты питания. Силы Эцеля были окружены двумя ротами батальона Даяна на берегу моря.

Местный командующий Дан Эвен (Эпштейн) ультимативно потребовал от ревизионистов сдать оружие. Срок был назначен оскорбительный и явно нереальный (10 минут), по признанию самого Эвена, с тем чтобы «не дать командующему ЭЦЕЛ времени для долгих размышлений и получить преимущество внезапности». Ответа не последовало, и вскоре возникла перестрелка. В этой перестрелке погибло 2 солдата Армии обороны Израиля и 6 бойцов Эцель.

Моше Даян утверждал в своих воспоминаниях, что огонь открыли ЭЦЕЛЬники: "Завершив окружение сил ЭЦЕЛя, мы предложили им сдаться. Формального ответа на своё обращение мы не получили, но по одному из наших бронетранспортеров был открыт огонь из базук. Двое наших солдат были убиты. Мы открыли ответный огонь, и перестрелка велась по всей линии."

Бывшие бойцы Эцель начали в больших количествах оставлять свои части и направляться на помощь Бегину. В этот же день вооружённые столкновения происходили и в других местах, в частности районе Бейт-Даган были убиты несколько эцельников, дезертировавших с фронта и направлявшихся в грузовике на помощь «Альталене».

Ввиду появления канадского эсминца, обстрелявшего Альталену под предлогом выполнения резолюции СБ ООН и убившего несколько человек на палубе, корабль, высадив новоприбывших, направился в Тель-Авив, где Эцель мог получить поддержку прибывавших туда бойцов и где он будет способен вести переговоры с позиции силы бо́льшей чем на пляже Кфар-Виткин. Таким образом, прибытие оружия из Европы и нарушение условий перемирия стало известным и наблюдателям ООН.

Тем временем в газетах появилось официальное заявление правительства, в котором утверждалось, что прибытие судна с оружием для Эцель является грубым нарушением законов государства, соглашения от 1 июня и международных обязательств Израиля. В ответ Эцель опубликовала собственный контрманифест.
Бегин выразил пожелание вступить в диалог с Временным правительством и мирно выгрузить оружие. Однако, правительство встало на путь конфронтации.

В 00:30 корабль подошёл к Тель-Авиву. Капитан направил его на берег и дал полный ход, с тем, чтобы поднять его носом на сушу, как это обычно делают танкодесантные корабли (то есть провести разгрузку техники через носовые шлюзы непосредственно на суше и затем, без груза самостоятельно сняться с мели) но в ста ярдах от кромки воды наскочил на затопленный остов эмигрантского корабля и не смог двигаться дальше. По мнению Ури Мильштейна, это было сделано с тем, чтобы доказать мирные намерения «Альталены» («отсутствие черных замыслов», по выражению участников) и поскольку подходящей мели не нашлось. Позже, во время обстрела, такое расположение превратило её в неподвижную цель.

Альталена встала около тель-авивской улицы Фришман, напротив снесенного ныне отеля Кэти Дан, где по стечению обстоятельств снимали номера сотрудники миссии Бернадота и корреспонденты западных изданий, которые потом получили возможность в своих репортажах козырять упоминанием, что наблюдали за боем, сидя в шезлонге на балконе своей гостиницы. За этим отелем, дальше по Фришман, находился отель «Риц» (на параллельной набережной улице hа-Яркон, 109, недалеко от берега), где находился штаб «Пальмах». С этого момента, на глазах наблюдателей ООН, согласие правительства на разгрузку оружия стало невозможным, поскольку превратило бы нарушение условий перемирия в «демонстративное и циничное игнорирование собственных обязательств».

Единственной частью, верной правительству, в Тель-Авиве в это время был штаб Пальмаха, где не было даже гарнизона, а только горстка административных работников, и больше не было никого, кто мог бы оказать сопротивление. Вскоре эцельники попытались начать разгрузку оружия. В 01:30 ночи 22 июня, с корабля отплыла лодка с оружием, но после того как по ней было дано несколько выстрелов, повернула назад. «В целом, однако, до утра было спокойно, а утром начали прибывать части ЦАХАЛа. Блокада набережной была поручена батальону ополчения „Кирьяти“, который, не пройдя идеологическую школу „Пальмах“, не испытывал никакого желания стрелять в евреев и прямо отказался делать это, когда в 10 часов утра появилась вторая лодка и к ним поступил соответствующий приказ. Эцельники беспрепятственно высадились с лодки (11 человек, включая 2 раненых, с противотанковым гранатомётом) и заняли позиции вокруг штаба „Пальмах“», начав его осаду.

Бен Гурион в это время спал, получив ложное сообщение, будто «Альталена» сдалась военному кораблю. Проснувшись утром и узнав правду, он спешно созвал совещание кабинета. Правые и центристы в кабинете настаивали на мирном разрешении вопроса путём переговоров, левые требовали уничтожения «Альталены». К ним присоединился и Бен Гурион. В ярости, он обвинил Эцель в попытке государственного переворота и указал сторонникам компромисса на то, что Эцель его совершает в момент, когда идет война, и арабские армии оккупируют значительную часть страны. Под влиянием Бен-Гуриона, правительство отвергло предложение создать комиссию для переговоров с «Альталеной» и постановило предъявить ей ультиматум о безусловном разоружении; после чего Бен-Гурион дал приказ конфисковать оружие без принятия каких-либо условий со стороны Эцель, а в случае неподчинения применить все необходимые средства вплоть до открытия огня.

При этом он отверг все варианты относительно бескровного захвата судна (например, забросав его дымовыми шашками), заявив, что только в случае уничтожением оружия на Альталене «удастся предотвратить гражданскую войну». По мнению Ури Мильштейна, Бен Гурион сознательно шёл на обострение конфликта, имея целью политически уничтожить Бегина; при этом его не останавливал даже тот факт, что под угрозу ставится огромное количество оружия, которое было жизненно необходимо Израилю и которое в любом случае должно было достаться в основном ЦАХАЛу.

Тем временем, около 10:30 в штаб Пальмаха явился один из его бывших офицеров Ицхак Рабин, который в это время служил в штабе ЦАХАЛа и был занят планированием операции Дани, и был не в курсе происходившего, а пришёл потому, что беспокоился за работавшую свою невесту Лею. Но поскольку он оказался старшим по званию, то взял командование обороной здания на себя. В этой ситуации Рабин действовал решительно: он лично бросал гранаты в атаковавших «эцельников» из окна гостиницы.

На набережной Герберта Самюэля собиралась толпа тель-авивцев. Делались попытки прорваться к кораблю. Многих возмущала готовность Бен Гуриона бессмысленно уничтожить громадные запасы остро необходимого оружия, в том числе тяжёлого: «Годами мы тренировались на каком-нибудь старом маузере, на задание мы шли с наганом и тремя патронами. (...) А тут мы привезли на нашем корабле 8000 винтовок, броневики, пулеметы, пушки, пиаты (противотанковые гранатометы) и миллионы патронов. (...) В Яффо у нас не было патронов. Мы экономили, взвешивали каждый выстрел. А тут миллионы патронов. Ты представляешь, что они чувствовали? Они шли на задание, получали раны, погибали или оставались калеками, чтобы добыть пару задрипанных пистолетов. И месяц за месяцем бедняки из квартала ha Тиквы или квартала Шапира давали нам деньги, у них самих порой не было крыши над головой, но они давали деньги на покупку оружия. А тут целый корабль, оружие и патроны без числа. Они шли теперь к морю, не понимая, что это глупость, что нет надежды».

Начальник оперативного штаба Бегина, Амихаи Паглин, вспоминал, что он и другой лидер Эцеля, Бецалель Стольницкий, в тот момент собирались «сбросить Бен-Гуриона». По словам Паглина, они были готовы «если потребуется, изничтожить (wipe out) Бен-Гуриона, и его кабинет». Однако в целом, никакого плана действий у «ЭЦЕЛ» не было, хотя в какой-то момент обозначился явный перевес сил «ЭЦЕЛ» над силами, приверженными Бен Гуриону.

Операцией против «Альталены» командовал Бен-Галь, однако действовал он нерешительно, имели место многочисленные отказы выполнять приказ и около часа дня его сменил бригадный генерал Игаль Алон, бывший командир Пальмаха. Общее руководство операцией осуществлял начальник оперативного отдела ЦАХАЛ Игаэль Ядин, который исполнял в это время обязанности начальника генерального штаба из-за болезни Яакова Дори.

Штаб долго искал тех, кто согласится выполнить приказ об уничтожении «Альталены». Первоначально её намеревались разбомбить с воздуха, но все летчики категорически отказались. На просьбу одного из высших офицеров ВВС, командир эскадрильи Вильям Лихтман (доброволец из США) ответил: "Я приехал сюда, чтобы драться с арабами. Это то, что я знаю, и это то, что меня интересует."

В ответ на повторяющиеся настойчивые приказы он спросил:

- Есть ли евреи на корабле?
- Разумеется! Это важно для тебя?
- Есть маленькая разница. По случайности я сам еврей. Я знаю, что для вас здесь это не очень важно. Может, вы сами вообще не евреи! Вы можете забрать ваши сраные приказы и проглотить их! Сволочи! Вы думаете, что я приехал сюда убивать евреев?!

При этом он также пообещал, что если один из его летчиков согласится, он «всадит ему пулю в глотку. Это будет лучшее, что я сделаю в своей жизни». Таким же образом реагировали и артиллеристы. С большим трудом удалось найти двух артиллеристов, добровольца из Южной Африки Гилеля Дальского и бывшего советского офицера Айзека Вайнштейна, которые, хотя и с неохотой, согласились выполнить приказ.

17:00 начался обстрел Альталены. Обстрел вёлся из единственного имевшегося в распоряжении Игаля Алона 68-мм навесного орудия; стрелял Дальский, корректировал огонь Вайнштейн. Сначала хотели стрелять прямой наводкой, но, опасаясь ответного огня с военного корабля, имевшего современные автоматические пушки, установили орудие на закрытой позиции в лагере Йона (ныне парк Ган Ацмаут)). Игаль Алон дал команду сделать пять пристрелочных выстрелов. Четвёртый снаряд попал в корабль и сразу же, на нём начался пожар. Позже, в своих мемуарах, Ицхак Рабин выразил гордость артиллеристами, поразившими корабль «со второго или третьего выстрела».

После попадания снаряда в судно капитан Фейн был готов поднять белый флаг. Бегин возражал, но по приказу капитана флаг был поднят, а протестующего Бегина удерживал радист. Несмотря на возражения Бегина капитан отдал приказ оставить корабль.

Двое бывших британских офицеров, Адольф Файнгольд и Песах Мицковский, ставшие свидетелями драмы, опубликовали открытое письмо:

В качестве командиров англо-американской группы, которая прибыла в Израиль для того, чтобы присоединиться к еврейской армии без политических пристрастий и как бывшие офицеры, прошедшие недавнюю мировую войну, мы требуем немедленного военного расследования для обнаружения офицера, отдавшего приказ об открытии огня по людям, пытавшимся вплавь достичь берега, спасая свои жизни.

Бен Гурион в своей речи в парламенте на следующий день отверг эти обвинения: «Одну вещь я должен отвергнуть. Было заявлено, что мы стреляли по плывущим. Было наоборот. Матросы запросили помощь у бойцов Пальмаха на берегу. Тех самых бойцов Пальмаха, по которым стреляли эцельники и два из которых были убиты, поплыли, чтобы спасти их, поднялись на судно, готовое взорваться, и с риском для собственной жизни спасли моряков.» Пальмах также отрицает преднамеренную стрельбу по плывущим.

Однако в своих показаниях, капитан Альталены, Монро Фейн, сообщил, что по спасавшимся с корабля раненым велся «беспрерывный огонь» из винтовок и пулеметов, даже несмотря на то, что он размахивал белым флагом с мостика корабля и кричал, что их надо спасать, а не стрелять по ним; «беспокоящий огонь» прекратился только к моменту, когда «серия взрывов достигла такого уровня, что было опасно оставаться на корабле».

Записи в боевом журнале штаба Игаэля Ядина говорят о том, что, «Пальмах» в это время вел перестрелку с членами «Эцель» на берегу, пытавшимися спасать своих товарищей:

«(17:13) Корабль горит. Люди прыгают в море. Эцельники идут спасать их. Мы потребовали от них сдаться. Они открыли огонь. Наши люди ответили на огонь огнём.»
«(17:28) Корабль взорвался.»

Со своей стороны Рабин вспоминал:


«Корабль горит. Звуки взрывов слышатся из трюма. Люди прыгают с палубы в море. Эцельники на берегу впали в истерику, вопят: „Бегин на борту! Бегин на борту! Спасайте Бегина!“ Пальмахники поверили. Адский огонь невероятной интенсивности из всех стволов обрушился на корабль. Старая ненависть, которую несли в себе люди ПАЛЬМАХа и Хаганы по отношению к организациям (ЭЦЕЛю и ЛЕХИ) и их руководителям, нашли выход в силе огня».

По воспоминаниям эцельника Йона Фаргера, посланного Бегином в качестве парламентера на берег, пальмахники «охотились за людьми, которые были уже в воде», и своим огнём не давали собранным Фаргером добровольцам помочь раненым, пока пожилой командир Пальмаха не прикрыл их своим телом, так как «не хотел, чтобы все пальмахники считались убийцами».

Существуют и прямые обвинения в адрес Рабина в отдаче приказа стрелять по плывущим, выдвинутые в монографии Зеева Гейзеля.

В гавани царила анархия. Возмущённые тель-авивцы и «эцельники» окружили штаб ВМС, и в какой-то момент в штабе стали бояться, что туда ворвется толпа. Благодаря этой неразберихе, лидеры Эцеля благополучно скрылись. С прибытием частей Цахала, перевес в силах в Тель-Авиве перешёл к правительственным войскам. Был дан приказ провести операцию по восстановлению порядка в городе и разоружению мятежников, и бои переместились в направлении южного Тель-Авива, к штабу Эцель в районе больницы Фройд (ныне около центра Сюзан де-Ляль. Однако ночью на 24 июня, когда штаб Эцель был осажден, пришёл приказ на отмену операции, поскольку был достигнут компромисс.

Всего в результате боя в Тель-Авиве погиб 1 солдат ЦАХАЛ и 10 бойцов Эцель.

Около года спустя Альталена была снята с мели, отбуксирована на расстояние 15 миль от берега и затоплена.


В одних только перестрелках между ЦАХАЛ и Эцель погибло 19 человек. Осознание того, что евреи стреляли в евреев, шокировало общество. Командиры ЭЦЕЛЬ выступили с угрозой. Гражданскую войну предотвратило взволнованное полуторачасовое выступление Бегина по радио Эцель, получившее название «слёзной речи»]. Своё выступление Бегин начал с того, что обвинил правительство в двурушничестве. Бен-Гуриона он назвал «этот дурак, этот идиот», обвинив в попытке его (Бегина) убийства, а самый факт обстрела Альталены охарактеризовал как «преступление, глупость и слепоту». При этом он утверждал, что ему было бы достаточно «лишь пошевелить пальцем», чтобы уничтожить Бен Гуриона. Он предупредил против попыток его убийства, угрожая, что это вызовет ярость его солдат и погубит Израиль и пригрозил, что прикажет бойцам ЭЦЕЛ оставить израильскую армию в районах за пределами Иерусалима. Однако, в конце речи запретил своим бойцам открывать огонь, подчеркнув, что ЭЦЕЛ не откроет огонь «ни при каких обстоятельствах»: «не будет гражданской войны, когда враг стоит у ворот!» Свою речь он закончил словами: «Да здравствует Израиль!»

В ходе операции Техор было арестовано 200 членов Эцель причастных к мятежу и около 100 человек за отказ выполнять приказ; впрочем, все, кроме пятерых были освобождены 24 числа, но и эти пятеро вскоре освобождены. Только 21 сентября 1948 ЭЦЕЛ был распущен окончательно.

Левые не скрывали своего удовлетворения подавлением, как они считали, фашистского. мятежа. Леви Эшколь заявил, докладывая своей партии об итогах дня: «у меня было ощущение праздника. Мы раздавили голову этой гадюке. Когда дым начал подниматься над кораблем, я почему-то увидел перед собой развалины Бастилии». Бен Гурион записал в дневнике: «День Эцеля. То, что должно было случиться, случилось в конце концов».

Согласно Зеэву Гейзелю, также ни Бен-Гурион, ни Рабин никогда не выражали раскаяния по поводу решения обстрелять «Альталену». Рабин считал эпизод с Альталеной одним из самых тяжелых в его жизни, но оставался уверен в абсолютной правильности принятого Бен-Гурионом решения: «И горе государству Израиль, если бы Бен-Гурион, не сделал того, что он сделал. Существует только одна армия — и это Армия Обороны Израиля.»

Бен-Гурион, возглавивший коалицию левых партий, назвал уничтожение корабля подавлением попытки государственного переворота в военное время. В то же время, по мнению объединившихся вокруг Менахема Бегина сторонников право-либеральных движений, а также ряда историков, корабль и груз ценного оружия были уничтожены в результате провокации со стороны Бен-Гуриона в ходе борьбы за власть. Сразу после потопления корабля, лидер «Эцеля» Менахем Бегин призвал своих сторонников не отвечать на агрессию со стороны «Хаганы» и «Пальмаха», чтобы не допустить начала гражданской войны в разгар битвы за независимость государства.

Бен-Гурион и правительство рассматривали массовый отказ от подчинения приказам командования как шаг к созданию ревизионистской «армии внутри армии», наличие вооружённых отрядов, неподчиняющихся правительству, сочли попыткой разрушить государство, обвинили ЭЦЕЛЬ в попытке государственного переворота в момент, когда идет война, и арабские армии оккупируют значительную часть страны. Согласно официальной точке зрения, Бен-Гурион предотвратил большое несчастье. Если бы ЭЦЕЛ пришёл ко власти, то Израиль перестал бы быть демократическим; а стал ультра-правым, неофашистским режимом, полностью отличающимся от того, о котором мечтали руководители государства.

С точки зрения ревизионистов, инцидент был провокацией Бен Гуриона и левых в правительстве с целью уничтожения «Эцель». Член штаба «Эцель», а ныне ученый-историк Шмуэль Кац, считает официальную версию лживой, а события — результатом преднамеренного обмана со стороны Бен Гуриона: «Они просто обманули тогда Бегина. После всех событий они утверждали, что не было никакого соглашения. Они придумали и распространили фантастическую версию о том, что ЭЦЕЛ намеревался привезти в Израиль бойцов и оружие для захвата власти. До сегодняшнего дня они утверждают, что „Альталена“ была попыткой путча в стране». Главной ошибкой Бегина Кац считает то, что он не потребовал подписания договора именно с Бен Гурионом: «соглашение-то было достигнуто с Галили и остальными, которые хотя и действовали по приказам Бен-Гуриона, но Бен-Гурионами не были ни в коем случае». Второй ошибкой Бегина он считает то, что даже после столкновения в Кфар-Виткин он не понял, что все происходящее делается по приказу Бен Гуриона, и поднялся на борт корабля, тем самым подвергнув опасности свою жизнь и предопределив судьбу «Альталены»: по мнению Каца, «вся история с затоплением „Альталены“ была попыткой убийства Бегина»).

Наблюдатели ООН и журнал «Тайм» одобрили действия правительства Израиля, которые воспринимали как предотвращение попытки террористической организации совершить контрабанду оружия в нарушение резолюции ООН и решений правительства. «Тайм» ожидал от Бен Гуриона дальнейших действий по борбье с террористами: «Проблема, вставшая перед Бен-Гурионом состоит не только в борьбе с терроризмом, но и в том, чтобы убедить израильтян, что обещания террористов достичь победы с помощью жестокости иллюзорны.»

В 70-е годы, с падением господства социалистов и избранием Бегина премьер-министром проводились сборы подписей с целью реабилитации участников мятежа на Альталене, а также подвергалась сомнению законность приказа Бен-Гуриона на применение силы против «Альталены» и нравственную допустимость выполнения этого приказа Рабиным (см. например, Ури Мильштейн, «Миф Рабина»).

Интерес к событиям на Альталене возрос в связи с односторонним размежеванием с палестинцами, проведённым правительством Ариэля Шарона и ликвидацией еврейских поселений в секторе Газа. Возникшее в ходе насильственной эвакуации поселенцев противостояние заново поставило вопрос о возможности неподчинения солдат воинскому приказу по политическим мотивам. В СМИ велось обсуждение параллелей между противостоянием Эцеля государству и противостоянием государству поселенцев-отказников, а также между нравственными проблемами солдат, подавлявших неповиновение на Альталене и солдат, насильственно эвакуировавших поселенцев.

No comments:

Post a Comment