Победила в войне не советская власть

Сокращено.

Сталин отменил праздник 9 Мая спустя три года после Победы. Чего и кого он боялся?

Россия и другие страны бывшего СССР 9 мая 2020 года отпразднуют 75-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне. При этом во времена Сталина этот праздник отменили уже в 1947 году, сделав день разгрома фашистских войск вновь рабочим. Однако другие советские праздники Сталин не трогал, они отмечались все так же широко. Почему лидер СССР решил отказаться от Дня Победы, чего и кого он боялся и на какие шаги готов был пойти, чтобы не проиграть во время войны и после ее окончания — «Ленте.ру» рассказал историк, вице-президент Ассоциации историков Второй мировой войны Константин Залесский.

Ниже есть продолжение.

Говорят, что Сталин вернул 9 Мая статус рабочего дня, потому что боялся фронтовиков, которые были еще совсем не старые, которые посмотрели, как живет освобожденная ими Европа, и могли задать неприятные вопросы советской власти. Это близко к истине?

Константин Залесский: Это объяснение близко к истине, но не совсем относится к празднованию Дня Победы. Его праздновали в 1945, 1946 и 1947 годах, пока в декабре 1947 года не отменили. В данном случае это было связано не с тем, что увидели в Европе. В Европе действительно наши фронтовики увидели, как живут те же самые немцы, и у них сложилось очень неблагоприятное сравнение с нашей страной. Даже если брать ту же разгромленную Восточную Пруссию, все равно в мемуарах наших солдат и офицеров (не генералов), которые уже сейчас публикуются, мы видим, что люди удивлялись тому, какие там дома, как там живут. И тому, почему в стране победившего социализма, где все принадлежит народу, так люди не живут. В данном случае прекращением празднования Дня Победы эти впечатления нельзя было «отменить».

Сталин говорил, что пора перестать носить ордена, полученные за боевые заслуги, и начать гордиться орденами, которые получены за трудовые заслуги. То есть вот для этого и было отменено празднование Дня Победы. Чтобы перестать превозносить Победу и заниматься текущими делами восстановления страны, потому что в данном случае именно восстановление страны было на повестке дня. Ситуация ведь была довольно плохая: европейская Россия разгромлена за годы войны, потери населения очень большие, плюс был послевоенный голод. В общем, проблемы были очень серьезные, и надо было мало того что восстанавливать страну, надо было и вперед двигаться, потому что те же США никто не отменял, они существовали, развивались, и там никакой войны не было. Скажем, в создании ядерного оружия мы догнали американцев, но это стоило колоссальных денег.

Поэтому гордиться Днем Победы Сталин посчитал ненужным. Он решил, что, если гордиться Днем Победы, это потянет за собой целый ряд мер. Вот, например, сейчас, когда мы празднуем День Победы, мы гордимся этой победой. И за этим следует, предположим, указ президента о том, что к Дню Победы всем ветеранам дадут 75 или 50 тысяч рублей. Говорится о том, что фронтовикам у нас дают пенсии побольше. Они встречаются с подрастающим поколением, их куда-то приглашают и так далее.

В сталинские же времена возникла вот какая ситуация: в стране около 500 тысяч инвалидов трех групп. Им платят совершенные копейки — 180 или 160 рублей, — потому что сами люди совершенно бесполезные для социализма, то есть они не могут трудиться на благо социалистического отечества. А деньги им платить надо. Да, они живут впроголодь, они подаяние просят на улицах. Значит, если мы гордимся победой, то мы должны платить этим людям нормальную пенсию, чтобы они нормально жили. У страны на это денег нет. Если мы гордимся победой, то людей, которые внесли в нее вклад (а их видно, они ордена носят), должны уважать, должны с ними считаться. Что, Иосиф Виссарионович будет считаться с этим очень большим количеством маршалов и генералов? Тогда им нужно давать хорошие должности в партийном аппарате, с ними нужно советоваться. Если мы гордимся победой.

Поэтому победой гордиться было нельзя. Это можно было делать только на международной арене. Там мы всегда гордились, мы всегда упоминали о Великой Победе в документах, направленных на аудиторию вне страны. Тут мы гордились, потому что это было политически выгодно. А внутри страны это было невыгодно. Внутри страны нужно было строить экономику, нужно было ее поднимать, нужно было ее возрождать и двигать дальше. А если нужно двигать дальше экономику, то мнение военных никакого значения не имеет.

Тут на первый план выдвигается не столько партийный, сколько партийно-хозяйственный аппарат. И здесь очень показательно, что сам Сталин остался председателем правительства. Он стал переключать на него основные рычаги власти.

Когда Сталин умер и партийная верхушка делила власть, то считалось, что как раз больший портфель получил именно Маленков, потому что он стал председателем Совета министров. И все руководство страны — те же Берия, Булганин, Каганович, Молотов — они при разделе власти получили портфели не партийные, они получили портфели первых зампредов Совета министров. А Хрущеву дали партийный аппарат, он стал первым секретарем. Как бы считалось, что он будет на митингах шапкой махать, ведь Сталин перенес центр тяжести в хозяйственный аппарат.

В хозяйственном аппарате места военным не было. Да и какое у них там может быть место? Они привыкли фронтами командовать. Зачем они нужны в мирное время? Только мешают. Причем не только маршалы. Все военные мешают.

Армия, естественно, была сокращена. У нас в мае 1945 года была армия численностью в 11 миллионов человек. Такую армию страна не потянула бы. Она была сокращена до 5 миллионов, но и эту численность не тянула страна. А если армия резко сокращается, то надо куда-то убирать и генералитет.

Поэтому такая политика действительно была. Она проводилась не с бухты-барахты. И отмена выходного в День Победы произошла именно в этом ключе. Потому что, если гордиться победой и не заботиться об инвалидах войны, вопросы появятся даже у самого верного ученика Ленина и Сталина.
...
...та Красная армия, которую создавало рабоче-крестьянское государство (и создало ее к 1941 году — там большая была армия, больше пяти миллионов человек), она была уничтожена в 1941 году. Она как таковая перестала существовать
...

Если мы посмотрим содержание газет и журналов того времени, увидим в нем очень большую политическую составляющую — «дело Ленина — Сталина», советская власть, рабоче-крестьянское государство — это все осталось. Но при этом советская власть стала себя позиционировать как общенародная власть. Мне кажется, что в этом присутствует очень большая составляющая того, что народ стал воспринимать свои цели совпадающими с целями советской власти. То есть что надо бороться с захватчиком и что руководство страны вполне отвечает этим целям.

Народ обмануть нельзя, он слишком большой, у него есть свои тенденции и свои воззрения. И Сталину удалось добиться того, чтобы народу и советской власти было по пути, чтобы у них была одна цель. Цель — победить в войне. И как только это произошло (конечно, там сказалась и масса других факторов), начали побеждать и идти вперед. И в конце концов победили. Если бы этого не было, то армия просто не стала бы воевать, она бы начала сдаваться. Гнали бы как всегда заградотряды, но армия начала бы сдаваться. Защищать мавзолей Ленина никто не пойдет.

Вернемся к началу нашего разговора. Верно ли, что перевод Дня Победы Сталиным в разряд рабочих дней после 1947 года можно увязать именно с ростом русского патриотизма в армии, а также среди фронтовиков и народа?

В том числе. Это как раз связано, потому что отмена празднования 9 Мая — это политический ход, направленный на утверждение коммунистических идеалов. День Победы — идеал не коммунистический, это идеал народный, потому что победила в войне не советская власть.

И как раз идею о том, что победила в войне советская власть под руководством товарища Сталина, надо было вбить всем в голову обязательно. Потому что в противном случае получается, что победил народ.

Поэтому и нужно было отменять. Сталин не делал ничего просто так: хочу — отменяю, хочу — не отменяю. Конечно, это было сознательное решение. Никто не отменял 23 февраля, никто не отменял 7 ноября — ни при каких обстоятельствах. Никто не отменял День Конституции СССР — никогда никаких проблем. День рождения Ленина — все время справляется. Первое Мая — ни в жизнь. А тут отменяют, потому что это не социалистический праздник...
...
Связан ли перевод 9 Мая в разряд рабочих дней с тем, что советская власть открыто идеологически противопоставляла себя исторической русской государственности?


Да, в том числе. Я не думаю, что здесь это было так уж сознательно, не думаю, что День Победы связывали с русской государственностью. Но даже если так не думали, то подспудно абсолютно правильно понимали День Победы. Что 9 Мая стоит в ряду побед народа. Это не Великая Октябрьская социалистическая революция. Это, условно говоря, день Бородина, день Куликовской битвы — в этом ряду.

И во время войны сама советская власть, сама коммунистическая партия не от хорошей жизни, а от того, что нужно менять, вот это вот все приняла. Например, ордена. Орден благоверного князя Александра Невского — это же в страшном сне невозможно представить, Владимир Ильич, наверное, в гробу перевернулся. Орден Кутузова, князя Смоленского, Орден Суворова, светлейшего князя Италийского. То есть с этой точки зрения там совсем все плохо. Богдан Хмельницкий еще вроде ничего, но тоже непростой человек и враг трудового народа.

И погоны введены царские — это совсем уже неприлично. Были петлицы — и хорошо, чего погоны-то вводить? А надо было, чего делать-то! Потому что безвыходная ситуация.

Введение орденов Александра Невского, Суворова, Кутузова, Ушакова — это апелляция к национальным чувствам русского народа, выстраивание цепочки «Бородино — Куликовская битва — Невская битва». И вот, победа наша будет. Никто не вспоминал, например, победу Красной армии под Царицыном в Гражданскую или что-то подобное, к ним никто не апеллировал. Апеллировали к тому, где воевал весь народ, а не где народ воевал со своим собственным народом. К Гражданской войне не апеллировали, потому что это было крайне неприлично. Если к ней апеллировать, возникнет вопрос, чего так много народу на немцев работало.

После войны всю эту историю загнали за Можай. Точнее, не совсем всю, но в довольно значительной степени.

Отличались ли концепции празднования Дня победы при Сталине в 1945-1946 годах и при Брежневе, после 1965 года, сейчас?

Я не могу вам сказать, потому что не знаю, как проходили празднования в 1946 и 1947 годах. Я видел, как праздновалось 9 Мая в конце брежневской эпохи, потому что присутствовал при этом. На мой взгляд, тогда празднования проходили менее формализованно, чем сейчас. Хотя это вполне объяснимо тем, что сейчас День Победы люди отмечают опосредованно. То есть его отмечают люди, которые никакого отношения к этой победе не имеют. Я, например, никакого отношения в той победе не имею. К ней имеет отношение поколение моего отца.

С нашей стороны это чувство благодарности. А вот в брежневскую эпоху прежде всего праздновали люди, которые это все пережили, для которых Победа — это не книжки умные, и не фильмы. Они это помнят, они встречаются со своими однополчанами, вспоминают эти дни. Да, естественно, там присутствовала и благодарность со стороны следующего поколения. Но главное, что эти люди участвовали в войне. Глава государства в войну был полковником, потом генерал-майором. Он воевал, министр обороны воевал. Это действительно был праздник со слезами на глазах. Сейчас мы это отмечаем как исторический день. А для них он был совершенно реальный, и в этом, как мне кажется, разница принципиальная.

https://lenta.ru/articles/2020/05/08/vd