В мировой экономике за последние десятилетия сложились два глобальных дисбаланса. Об одном мы уже писали в своих обзорах – это цены на нефть, по поводу которых существует сговор между США и ведущими, в первую очередь, арабскими нефтепроизводителями.
Суть сговора в следующем: нефтедобывающим странам разрешается держать сколь угодно высокие (но без фанатизма) цены на нефть; в ответ они обязуются помогать США рефинансировать их государственный долг, покупая казначейские облигации. Ну и, кроме того, закупать американское оружие, Боинги и прочую высокотехнологичную продукцию американской промышленности.
Второй глобальный дисбаланс – заниженный курс юаня. Здесь действует та же самая логика, что и в случае с нефтью. Конечно, сохранение низкого курса юаня приносило США некоторые неудобства: собственное производство закрывалось и переносилось в Китай. Высокооплачиваемые рабочие места в промышленности замещались низкооплачиваемыми местами в сфере услуг. Да и ВВП США не очень падал, даже, скорее, рос – за счет высокой прибыли американских посредников.
Ниже есть продолжение.
В общем, некоторое время со всем этим можно было мириться. Сокращение доходов работников не приводило к падению спроса, поскольку одновременно реализовывались крупномасштабные программы потребительского кредитования и ипотеки на фоне низких ставок процента. При этом кредитная экспансия не сопровождалась ростом инфляции – за счет постоянного роста импорта дешевых китайских товаров.
Китай, в свою очередь, исправно накапливал валютные резервы, не забывая при этом столь же исправно вкладывать их в американские казначейки. Это позволяло держать на низком уровне ставку процента, что, как было сказано выше, способствовало поддержке потребления в США.
Кто реально страдал от этого дисбаланса, так это Европа, Япония и другие страны Юго-Восточной Азии. Они теряли свою промышленность и свои рабочие места, ничего не получая взамен. Впрочем, жаловаться было бессмысленно. Неудачникам быстро объясняли, что проблема в них самих – в неспособности эффективно развивать финансовый сектор и оперативно внедрять инновации. И приводили в пример Великобританию.
Но все это дела минувших дней. Сказать, чтобы именно дисбалансы в мировой экономике породили нынешний кризис, нельзя. Глубинные причины кризиса иные. Правильнее было бы сказать, что благодаря этим дисбалансам кризис удалось на некоторое время отложить, впрочем, благодаря этому он будет и более длительным, и более глубоким, чем мог бы быть. В том числе и благодаря наличию глобальных дисбалансов.
В условиях кризиса их поддержание становится делом слишком накладным. Потом, когда пыль уляжется и кризис закончится, тогда можно будет подумать о том, чтобы для тех или иных целей сформировать новые глобальные дисбалансы. И вовсе не обязательно, что они будут именно такими, какими были раньше. Так что в отношении старых дисбалансов наступил момент, когда надо решать, что с ними делать.
В прошлом году мы уже видели два раунда противостояния по поводу цен на нефть. Еще один, похоже, назревает сейчас. Впрочем, нефтяной дисбаланс не самый актуальный, так что тут история будет долгой и не факт, что он будет окончательно ликвидирован.
А вот в отношении юаня события развиваются стремительно. На протяжении большей части 2009 года вопрос о юане не подымался. И США, и другие страны ждали, что Китай сможет вытащить мировую экономику из кризиса, и поэтому сквозь пальцы смотрели на поддержку Китаем своего экспорта. Тем более, что Китай одновременно резко наращивал импорт, причем настолько быстро, что в нынешнем марте образовался внушительный дефицит торгового баланса в размере 7-8 (по разным оценкам) миллиардов долларов.
Однако уже с осени прошлого года стало ясно, что как Китай ни старайся, его экономика слишком мала для того, чтобы вытянуть на себе весь мир. А заниженный курс юаня, по мнению многих, препятствовал тому, чтобы мир начал вытягивать себя из трясины кризиса сам. При этом спрос на американские долговые бумаги и без Китая вполне достаточен – тогда и началась кампания давления на юань.
Этой весной ситуация обострилась до предела. В связи с проведением переписи населения в США ожидается создание почти полутора миллионов рабочих мест. Места эти временные и в большинстве своем с неполной занятостью – тем не менее, формально можно ждать временного сокращения безработицы. Но все это – только на ближайшие три месяца. Потом временно нанятых придется увольнять и получится резкий рост безработицы незадолго до выборов в Конгресс.
Поэтому Китаю был предъявлен ультиматум: либо торговая война, либо повышение курса юаня. Судя по всему, Китай выбрал второе. По крайней мере, большинство наблюдателей за ходом переговоров считают, что дело обстоит именно так и в ближайшее время курс юаня будет повышен.
Некоторые даже стали предсказывать, что в скором времени китайские власти даже могут отпустить юань в свободное плавание. Мол, публикация мартовских данных о торговом балансе показывает, что нынешний курс юаня близок к равновесному, а следовательно, такой шаг никакими потрясениями Китаю не грозит.
Ну да. Не грозит до тех пор, пока надувается пузырь на сырьевых рынках, стимулируя китайский бизнес наращивать запасы. Укрепление юаня поддержит этот пузырь еще некоторое время. Но пузыри рано или поздно лопаются – сегодня это известно, кажется, всем. А тогда Китай окажется в крайне сложном положении, равно как и экспортеры сырья.
В Китае, надо полагать, это понимают, поэтому переход к свободному плаванию юаню, наверное, все-таки не грозит. А повышение курса юаня на несколько процентов вряд ли скажется серьезно на мировой экономике. Разве что сырьевые рынки еще немного подрастут – для того, чтобы с еще большим грохотом рухнуть где-нибудь в будущем.
http://khazin.livejournal.com/52496.html
No comments:
Post a Comment