Monday, September 27, 2010

Хазин: что такое структурный кризис


Я неоднократно ссылаюсь на этот термин, однако простого объяснения пока не давал. А надо бы, поскольку для того, чтобы разобраться, нужно читать много текстов, иногда не совсем простых (хотя и не предельно сложных). Поэтому исправляю свою оплошность.

Ниже есть продолжение.


Итак, представим себе, что у нас есть стационарная, то есть не зависящая от времени экономика. В ней есть отдельные предприятия, отрасли (то есть группы однотипных предприятий), домохозяйства и так далее. Поскольку от времени такая экономика не зависит, то тратит каждое такое образование ровно столько, сколько получает. Долги не накапливаются, сбережения не делаются.
Теперь усложним немножко ситуацию. Пусть предприятия и домохозяйства могут брать небольшие (относительно их доходов) кредиты, которые потом будут отдавать за счет своих поступлений, пусть идет небольшая инвестиционная деятельность (хотя бы направленная на возмещение выбывающих по возрасту мощностей) и так далее. Тогда деятельность любого такого объекта начинает проявлять некоторую цикличность: кредит взят, пояса затянуты, поступления идут на возврат. Кредит возвращен, можно повысить текущие расходы, и – готовиться к новому кредиты. Понятно, что вообще говоря эти циклы никак не связаны, однако, поскольку в экономике все субъекты взаимосвязаны (не только хозяйственной и финансовой деятельностью, но и психологическими, и информационными связями), то рано или поздно эти циклы синхронизируются (в частности, за счет изменения стоимости кредита) и сама экономика, в целом, становится циклической. При этом она может сохранить стационарный (в первом приближении) характер, то есть по итогам цикла не меняться, не расти, и не падать, но внутри него – изменения имеются.
Так вот, когда мы говорим о «рецессии», то имеется в виду, что внутри цикла локальные темпы роста становятся отрицательными. Более точно. В конкретной экономике США длина такого цикла составляет, примерно, 6-10 лет, а темпы роста измеряются каждый квартал (то есть, внутри цикла есть как минимум 24 таких квартальных показателя). Если отрицательные цифры получились два раза подряд, то принято говорить, что это – рецессия.
А теперь представим себе, что у нас есть конкретное предприятие, у которого есть владелец. Этот владелец имеет богатого дедушку, который живет в Индии и каждый месяц присылает любимому внучеку чек на сумму, соответствующую месячным расходам его предприятия. Вначале внучек покупает себе дом, машину, яхту – а потом начинает задумываться. Ведь дедушка может умереть, а значит, поступления остановятся (вдруг наследства не будет?), и как тогда поддерживать накопленное «тяжким трудом»? И внучек решает вкладывать полученные деньги в свое предприятие, чтобы увеличить прибыль, которую от него получает.
Он увеличивает расходы на оборудование, он повышает зарплаты, чтобы привлечь лучших специалистов, и так далее, и тому подобное. Фактически, он резко увеличивает расходы предприятия, они начинают существенно превышать его текущие доходы, но целью этой операции является захват рынков, увеличение рентабельности за счет снижения издержек и тому подобное. Такой эффект действительно может быть достигнут (хотя это и не очевидно), и в этом случае он может оказаться прав. А может – и нет, если выяснится, что повышение рентабельности компенсирует только часть избыточных зарплат. Но с точки зрения текущей бухгалтерии – предприятие становится структурно неустойчивым, поскольку его расходы не обеспечиваются текущими поступлениями. Более того, сделанные за счет этих избыточных расходов затраты ставят предприятие в еще более сложное положение: не исключено, что если его затраты вдруг вернутся в старое состояние (дедушка умрет и перестанет посылать свои ежемесячные чеки), то предприятие в его новом состоянии просто не сможет выжить со своими текущими доходами.
Но у отдельного предприятия в такой ситуации все-таки есть шанс – за счет того, что оно может потеснить какие-то другие предприятия, у владельцев которых нет доброго дедушки. Но зато они могут взять кредит ...
А теперь давайте представим себе, что «добрый дедушка» есть практически у всего населения страны (США), но он посылает чеки не просто так, а в долг. То есть, рано или поздно, дедушка вернет и нужно будет полученные деньги вернуть другим внукам. Поскольку пока дедушка жив, здоров, бодр и весел, все радостно тратят деньги. Компания увеличивают производство, спрос растет, возникает ощущение вселенского счастья. Более того, поскольку деньги приходят постоянно, то начинает нарушаться циклический характер экономики – необходимость экономить для возврата предыдущих кредитов компенсируется новыми. Другое дело, что растет и долг и его объем, в какой-то момент, начинает превышать возможности по возврату до начала следующего цикла подъема (то есть избыточно длинная стадия подъема рано или поздно сменится не менее избыточной стадией спада – но ведь это будет завтра!) – и это и означает, что начинается структурный кризиса.
Повторим еще раз. Структурный кризис – это такое состояние экономики, при которой накопленные за предыдущую фазу подъема долги субъектов экономики не могут быть возвращены в рамках нормальной хозяйственной деятельности в течение следующего цикла. Соответственно, сохранить созданную по итогам накопления этих долгов структуру экономики невозможно.
Структурных кризисов в истории США было как минимум два. Теоретически, мог быть и еще один, но тут нужно подробно разбираться. Итак, в соответствии с теорией неокономики, в конец XIX века в основных технологических центрах того времени (Англия, Германия, США) начался кризис, связанный с тем, что расширять рынки сбыта было невозможно и это тормозило научно-технический прогресс. В США это вызвало жесточайший кризис 1907 года (с последующей депрессией, которая тогда получила названия «Великой»), однако была ли в начале века серьезная накачка спроса пока сказать нельзя. В любом случае, для США все удачно завершилось I Мировой войной и созданием Федеральной резервной системы (1913 г.), которая начала исполнять роль кредитора последней инстанции, то есть, в частности, взяла на себя экономические риски, до того накопленные банковской системой.
А вот затем начались 20-е годы и банки начали стимулировать совокупный спрос, прежде всего, направленный на покупку ценных бумаг на бирже и спекуляции с недвижимостью. Как следствие, темпы роста спроса превышали темпы роста экономики, а компенсировалось это ростом долгов. Кроме того, избыточные деньги концентрировались в финансовом секторе и секторе недвижимости, что вызвало надувание финансовых пузырей. Как и в последние годы, последовательность событий была та же самая: в 1927 году рухнул пузырь недвижимости, в 1929 году – пузырь на фондовом рынке, а весной 30-го года начался и экономический кризис, который шел по дефляционному сценарию (поскольку государство на тот момент никаких программ поддержки экономики не оказывало).
Это был классический структурный кризис, связанный с тем, что за почти 10 лет накачки спроса была существенно перекошена структура экономики (и взаимные веса отраслей в составе ВВП и структура себестоимости и доходов). И до тех пор, пока структура не пришла в равновесное состояние, ни о каком изменении состояния экономики (не то, что росте, но даже и падении спроса) говорить не приходилось.
«Острая» (то есть чистое падение) стадия кризиса продолжалась чуть меньше 2 лет (до конца 1932 года) и темпы спада составляли примерно 1% от ВВП в месяц. Совокупный спад составил примерно 35-40% ВВП, но, самое главное, в результате была полностью разрушена циклическая модель,
поскольку за время кризиса не были сделаны накопления, необходимые для начала новой волны роста (в период спада все доходы уходили на возврат ранее сделанных долгов, а старые долги, во многом, не возвращались). Теоретически, эту проблему могла бы компенсировать ФРС за счет эмиссии, однако господствующие на тот момент экономические принципы таких методов не допускали. А государство, с помощью бюджетных программ, было ограничено, поскольку его траты были незначительны по отношению с частным сектором.
Реальный выход из кризиса был связан с разрушением в процессе конкурирующих технологических зон (Германия, Япония) и захватом их рынков, и последующим захватом Английской технологической зоны, которая не смогла сохранить свое единство.
В 70-е годы прошлого века, как это и следует из теории, ситуация повторилась. Кризис 70-х годов не был циклическим кризисом – это был кризис падения эффективности капитала, аналогичный кризис конца XIX – начала ХХ века. Война уже быть не могло, и значит, необходимо было искать ваврианты, обеспечивающие новый виток развития. Как и за 50 лет до того, был выбран механизм накачки спроса, хотя в отличие от того времени, в нем принципиальное участие приняло государство. Собственно, сама накачка началась в 1981 году как раз с оборонных программ.
Как и в 30-е годы, дело закончилось разрушением конкурирующей технологической зоны (СССР и мировая система социализма), однако, в отличие от 20-30-х годов, кризис произошел не до, а после соответствующего расширения рынков. Соответственно, структурные искажения, возникшие в результате избыточных, эмиссионных по происхождению, финансовых потоков, не были компенсированы, напротив, они еще более усилились за счет утилизации новых ресурсов, полученных по итогам захватов рынков, ранее контролировавшихся СССР.
Масштабы этих диспропорций неоднократно описывались а наших работах, в 2001 году (по данным межотраслевого баланса США за 1998 год) мы их оценивали где-то в 20-25% экономики, спад, необходимый для возвращения экономики в равновесное состояние на этот момент должен был быть достигать масштабов, сравнимых с кризисом 30-х годов, то есть – примерно 40% экономики. Сегодня, за прошедшие 10 лет, ситуация еще более усугубилась, и равновесное состояние экономики будет достигнуто при масштабах спада ВВП и совокупного спроса примерно в 55-60 процентов от предкризисного максимума.
Отметим, что картина развития кризиса существенно отличается от ситуации 30-х годов, поскольку ФРС США активно стимулирует экономику (в реальности, это равносильно поддержанию диспропорций за счет нового источника «внешних» с точки зрения экономики денег). Масштаб этого влияния примерно соответствует 1% ВВП в месяц (что показывает, что нынешнее руководство ФРС тщательно изучило кризис 30-х годов, хотя его реальные причины, по всей видимости, не поняло). Но в любом случае,
структурные искажения будут самопроизвольно исправляться, так что возврат в равновесное состояние неизбежен – с соответствующим спадом. И до того, как это произойдет, говорить о восстановлении «нормальных» циклов в экономике невозможно – ее развитие сегодня определяется именно структурными искажениями и действиями ФРС. Слово «рецессия» сегодня не имеет к реальности никакого отношения, во всяком случае до тех пор, пока структурные диспропорции не исчезнут.

http://worldcrisis.ru/crisis/789060

No comments:

Post a Comment