7 октября навсегда останется в памяти израильтян как самый страшный день в истории их страны. Каждый житель Израиля навсегда запомнит, где он был в то утро и как узнал о происходящем. Но чем больше проходит времени, тем реже вспоминают о том, что за самым чёрным днём в истории еврейского государства наступили несколько самых светлых и чистых, которые важно помнить не меньше, а может быть, даже больше, чем события той роковой субботы.
Я помню, как 8 октября приехал на базу. После совещания у командира части я собрал своё подразделение, чтобы попытаться дать им хоть какие-то ответы. Они смотрели на меня и вслушивались в каждое моё слово, будто я был тем единственным в мире человеком, способным объяснить, что произошло и что будет дальше. В комнате был лишь один человек, которому было заметно безразлично все, что происходило вокруг него — мой друг Михаэль, выходец из элитных боевых частей, работавший в армии как гражданский. Через несколько дней я узнал, что он был там в тот день. Живущий около Кейсарии, поняв, что происходит, он в своих уродливых, затрепанных до дыр шортах сел в машину и на скорости 200 км/ч (он и без войны так ездит) поехал по четвёртому шоссе на юг… Рядом с его столом стоял старый, убитый армейский рюкзак. Его хозяин молча сидел и ждал, когда зазвонит телефон…
Ниже есть продолжение.
Я помню его возвращение и рассказ о том, как их колонна шла к границе. Сколько бы они ни ехали, по обе стороны дороги толпились люди, закидывавшие их всем, чем только было возможно. Им кидали бутылки воды, только что приготовленные на обочине бутерброды, упаковки с трусами и носками, термобельё, консервы, чипсы и израильские флаги. Много израильских флагов.https://t.me/western_wall/280
Я помню, как в одной из наших систем нашли серьёзную проблему. Никто не знал эту систему лучше, чем наша Рони, но она три месяца назад демобилизовалась и улетела в путешествие в Южную Америку. В тот момент, когда мы начали думать о том, кто бы мог решить возникшую проблему вместо нее, ее бывший командир сказал: "Она сама это сделает. Ее самолет уже подлетает к Израилю и через пару часов она будет здесь." Ей не хватило места в самолёте, но она и ещё несколько милуимников убедили всё равно пустить их на борт. Миниатюрная девочка, мечтавшая об этом путешествии несколько лет и ещё два дня назад наслаждавшаяся серфингом и обществом испаноязычных ухажёров, 12 часов просидела на полу самолёта, чтобы как можно быстрее вернуться домой.
Я помню, как вернулся в часть мой командир. Он с семьей были заперты в своём доме у самой границы Египта и Газы и только через двое суток им разрешили эвакуироваться. Он рассказал, как его соседи, выходцы из боевых частей, посреди молитвы сорвались защищать соседний кибуц. В тот день не пострадал ни один житель При Гана. За них погибли 4 жителя соседнего кибуца Шломит: Рувен, Авиад, Уриэль и Бехор.
Я помню, как на четвёртый день войны в сети разошёлся призыв в 6 часов вечера выйти на балкон и спеть гимн Израиля. Я вышел и слушал, как со всех сторон звучали голоса, но сам не мог произнести ни слова. Рядом со мной стояли молодые ребята, которых по нелепой иронии судьбы вверили в моё подчинение, и только глупая гордость не позволяла мне расплакаться на их глазах. Но отсутствие моего голоса было не особо заметно. Мужские, женские и детские голоса в унисон пели гимн своей страны.
Я помню всё. И это будет моим вечным объяснением, почему я здесь и почему я не хочу быть где-нибудь ещё.
No comments:
Post a Comment