Поэма Евгения Евтушенко "Бабий Яр"
Евгений Евтушенко в программе "Персона" Владимира Бейдера о том, как "пробивал" стихотворение "Бабий Яр" 50 лет назад
30.09.2016 Шустер: Эдуард Долинский про Бабий Яр
April 01, 2017 В США умер поэт Евгений Евтушенко на 85-м году жизни
29 сентября отмечается трагическая дата: в этот день в 1941 году начались массовые расстрелы евреев в Бабьем Яру, на северо-западе Киева...расположенном недалеко от старого еврейского кладбища... За первые два дня немецкими военными и украинскими коллаборационистами были убиты около 34 тысяч человек. По разным оценкам, в общей сложности в 1941 году в Бабьем Яру погибли 70-150 тысяч человек.
Президент Украины Петр Порошенко утром 29 сентября опубликовал на своей официальной странице в Facebook следующее заявление: "Бабий Яр – одна из самых глубоких ран, которые нанес Холокост. Это наша общая трагедия – прежде всего, еврейского и украинского народов. Вечная память невинно убиенным".
Премьер-министр Украины Владимир Гройсман опубликовал в Facebook такие слова: "Сегодня мы вспоминаем жертв одной из самых страшных трагедий человечества — событий в Бабьем Яру. День горести и скорби. Наш долг– сохранить память о Бабьем Яре и передать ее следующим поколениям. Только память защищает от повторения ошибок прошлого".
Ниже есть продолжение.
Киев 1941http://txt.newsru.co.il/world/29sep2017/baby_yar_116.html
29 сентября 1941 года оккупационная германская администрация предписала "жидам города Киева" собраться на углу Мельниковской и Дегтяревской улиц (возле кладбища).
Всего было вывешено около 2 тысяч подобных объявлений – на украинском и русском языках. Согласно тексту, евреев ждало переселение – иначе зачем брать с собой теплую одежду, деньги и ценности? Отдельно подчеркивалось, что как евреи, попытавшиеся скрыться, так и местные мародеры будут расстреляны.
Однако вместо теплушек киевских евреев ждала зондеркоманда 4А штандартенфюрера СС Пауля Блобеля и подразделения украинской вспомогательной полиции. Привлечены к участию в акции были и солдаты Шестой пехотной армии Вермахта (вскоре она полностью погибнет под Сталинградом).
29-30 сентября во рвах Бабьего Яра был расстрелян 33.771 человек. Во время второй акции, в начале октября были убиты еще около 17.000 евреев. При этом, как отмечает Электронная еврейская энциклопедия, пресса на украинском языке призывала киевлян выдать властям укрывающихся евреев.
Бабий Яр также использовался как место казни цыган, военнопленных, душевнобольных. Как напоминает BBC, десь был расстрелян 621 член Организации украинских националистов, а также участвовавшие в "матче смерти" футболисты киевского "Динамо" Николай Трусевич, Иван Кузьменко и Алексей Клименко.
В общей сложности в Бабьем Яру похоронено, по разным данным, от 70.000 до 150.000 жертв нацистов.
Во время Второй Мировой войны сталинский режим использовал трагедию Бабьего Яра для мобилизации поддержки за рубежом. Однако во второй половине сороковых годов, с нарастанием кампании государственного антисемитизма, вместо евреев начали говорить об абстрактных "советских гражданах". Эта политика продолжилась в последующие десятилетия, найдя отражение и в мемориале, возведенном в семидесятые годы на месте массовых расстрелов.
В пятидесятые возник план построить на месте оврага стадион. Против этого в 1959 году выступил писатель Виктор Некрасов, нарушивший заговор молчания. В 1961 году "Литературная газета" опубликовала стихотворение Евгения Евтушенко "Бабий Яр", ставшее событием в общественной жизни страны. Пять лет спустя журнал "Юность" публикует документальный роман Анатолия Кузнецова с тем же названием.
Эти публикации, вместе с триумфом Израиля в Шестидневной войне, стали первостепенным фактором в пробуждении национального самосознания евреев СССР. В Бабьем яру начали проводить нелегальные памятные церемонии, в которых принимала участие и украинская интеллигенция.
После распада СССР церемонии в Бабьем Яру стали официальными. Однако и через четверть века после провозглашения независимости Украины вопрос об участии украинцев в расправах над евреями продолжает осложнять двусторонние отношения между Израилем и Украиной – страной, на территории которой нацисты и их сообщники убили полтора миллиона евреев.
...О чем думали евреи и неевреи в тот день? Этой теме посвящена статья доктора Аркадия Зельцера, сотрудника Международного института исследования Холокоста "Яд ва-Шем".
Русский писатель и диссидент Виктор Некрасов, много сделавший, чтобы Бабий Яр превратился в место памяти о Холокосте и подвергшийся за это преследованиям, вспоминал, как его мать, русская женщина, уговаривала своих друзей-евреев не идти 29 сентября к месту сбора. Однако усилия оказались напрасными.
Почему большинство евреев выполнили приказ фашистов? Какова была атмосфера тех дней в Киеве? Что знали люди о проводимых нацистской Германией убийствах?
Что подвигло тогда Тамару Михасеву, русскую женщину, добровольно присоединиться к колонне евреев, двигавшейся по направлению к Бабьему Яру? Ее история приведена в известной "Черной книге," подготовленной под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга.
В первые месяцы войны, с начала операции "Барбаросса" и до сентября 1941 года, на оккупированных территориях нацисты убили десятки тысяч евреев. В то же время сведения о происходившем как на фронтах, так и на оккупированных территориях были весьма скудными, и Киев полнился многочисленными слухами.
Они не утихли и после того как 19 сентября 1941 года войска Вермахта вошли в город, и лишь усилились после того, как 28 сентября был обнародован приказ: всем евреям явиться на сборный пункт – с документами, ценностями и самыми необходимыми вещами. Однако даже само указание, что за неявку на место сбора евреям грозил расстрел, не насторожило тогда Тамару. Видимо жители довольно быстро привыкли к нацистскому языку угроз.
Еврей Петр Резников, муж Тамары и офицер Красной армии, пропал в первые дни войны. Она пыталась его разыскать, но безуспешно. Прошел слух, что немецкое командование договорилось с советской комиссией об обмене евреев на немецких военнопленных: одна еврейская семья на одного военнопленного. Тамара пришла к месту сбора в надежде выдать себя за еврейку – чтобы оказаться среди тех, кого обменяют, после чего она сможет продолжить поиски мужа на советской территории.
Вскоре она оказалась за ограждением, отделявшим евреев от остального населения, в длинной очереди – сначала на сдачу вещей, затем на регистрацию. Тамара спросила высокого голубоглазого блондина, стоявшего рядом с ребенком, женой и матерью жены: "Как вы думаете, мы еще в этом месяце будем обменены?"
Мужчина, как выяснилось позже обрусевший немец, взглянув на нее с удивлением и, выяснив, что она не еврейка, покинул колону и увел ее за пределы ограждения, охраняемого полицией. Позже он рассказал Тамаре, что всех евреев в число которых входила и его семья, ожидает смерть. Впрочем, не одна Тамара поверила слухам – аналогичная ситуация сложилась не только в Киеве, но и во многих других местах: говорили об особой трудовой мобилизации евреев, о переселении, причем некоторые утверждали, что их отправят в Палестину.
"Я лично была уверена, что их, евреев, отправят через линию фронта. Ходили разные слухи, и мы их обсуждали… Рассказывали, что в Минске немцы … собрали всех евреев и отправили через линию фронта. Об этом говорил один еврей, который помнил немцев по 1918 году. Некоторые полагали , что смогут открыть небольшую лавочку и торговать, и выживать таким образом, дожидаясь окончания войны", – рассказала другая русская женщина.
Иногда источником слухов становились нацисты и местные полицейские, но нередко они возникали спонтанно, и к ним прислушивались не только евреи, готовые от безысходности поверить во что угодно, но и русские с украинцами.
Некоторые полагали, что евреи, как обычно, окажутся в "выигрыше" – под немецким патронажем они переберутся в более благополучное место, в то время как местных жителей ожидает более трудная судьба. Очевидно, что далеко не все были склонны доверять такого рода слухам. Многие пессимистически оценивали ближайшие перспективы – особенно те, кто пережил погромы в годы Гражданской войны.
Киевская еврейка Либа Чеснина писала родственникам в Ленинград в августе 1941 года, еще до оккупации города: "Нет надежды. Отомстите за нас нашим соседям. В городе много хулиганья. Я так много пережила погромов, но больше уже не смогу пережить".
Михл Танклевский рассказал, как он, вопреки немецкому приказу, спрятался в каком-то доме и видел идущих по улице в направлении Бабьего Яра евреев, в том числе своих сестру и отца. Эта история свидетельствует о трудном выборе, ставшим в те годы тогда перед многими евреями.
По дороге к Бабьему Яру часть евреев уже предчувствовала страшный исход. – Дина Проничева рассказывает о стариках, молившихся в колонне обреченных. Однако многие осознали весь ужас происходившего только когда приблизились вплотную к оврагу: из громкоговорителей неслась заглушавшая все музыка. Проничева вспоминает, что, лишь услышав звуки выстрелов, она осознала, наконец, что происходит.
Русский писатель Анатолий Кузнецов, подростком переживший оккупацию Киева, описывал в документальной повести "Бабий Яр", вышедшей в свет в 1966 году , как к его деду пришло осознание таргедии: "Придя домой, увидел деда: он стоял посреди двора, напряженно прислушиваясь к какой-то стрельбе. "А ты знаешь, – сказал он потрясенно, – ведь их расстреливают. И тут до меня дошло: со стороны Бабьего Яра доносились отчетливые, размеренные пулеметные очереди…"
К концу августа, за месяц до Бабьего Яра, в Каменец-Подольском, расположенном в 450 километрах от Киева, нацисты расстреляли 23 000 евреев. Сведения о сентябрьских событиях в Бабьем Яре также должны были рапространиться по территории Украины и дальше, и раскрыть глаза на происходящее. Однако этого не произошло, а почему информация не доходила или не вызывала доверия, предстоит выяснить исследователям...
http://txt.newsru.co.il/world/27sep2017/arkad456.html
http://txt.newsru.com/world/29sep2017/ravine.html
No comments:
Post a Comment